Утро начинается с того, что соседку снова выворачивает на изнанку. Она пьет ударную дозу сорбентов, но ей все равно приходится остаться дома.

Тревожно оставлять ее одну, но рабочий процесс требует моего присутствия. Стараюсь управиться да обеда со всем головняком, чтобы проведать больную. А ее сообщение подстегивает еще быстрее отправиться домой.

"Плетнев заедет ко мне через час. Предупреждаю заранее. Не бесись"

Александра

Давно я так не болела, чтобы дома и лежа в кровати. Кусок в горло не лезет, стоит подумать о еде, как тут же подступает тошнота. Единственное, что могу себе позволить — это чай с лимоном.

Ну вот, стоило подумать о нем, кисленьком, и даже слюна во рту собралась. Налила себе пятую кружку за сегодня.

Плетнев уже в курсе, что отец решил щедро одарить его акциями, хотел встретиться со мной за обедом, но узнав, что я приболела, напросился в гости. И хоть я не горю желанием сейчас видеть кого бы то ни было, но мне тоже не терпится закончить с этой историей как можно скорее.

Опомнившись пишу Егору. Горький опыт напоминает о том, что его стоит предупреждать заранее о встречах с бывшим.

Александр появляется у меня ровно через час. С пакетами полными фруктов.

Какой заботливый!

— Выглядишь и в правду неважно. — заявляет он вместо приветствия.

— А ты думал, я симулирую? — выгибаю бровь.

— Нет, конечно. — фыркает он в ответ. — Просто не помню, что бы ты вообще болела когда-либо.

Я только снисходительно хмыкаю в ответ.

— Чаю? — проявляю чудеса гостеприимства.

— Нет. — отрезает Плетнев.

— А я вот буду. — наливаю себе очередную кружку и выдавливаю в нее сразу пол лимона. Саша неосознанно кривится от данного зрелища.

— Я подал на развод. — неожиданно выдает он.

— Э-эм. Ну поздравляю, наверное.

— Спасибо. — он рассеяно улыбается, не слишком вдаваясь в смысл моих слов. Но потом резко подбираются и становится серьезнее прямо на глазах. — Мне тут одна птичка прошептала, что твой старик очень активно интересовался нашей ситуацией у юристов.

— Завязывал бы ты с птичками общаться, диснеевская принцесса. Особенно с дятлами. — говорю ему назидательно. Плетнев вздергивает уголок губ в усмешке. — Ты же знаешь моего отца.

Голова кружится и тошнота вновь подступает к горлу. Делаю очередной глоток кислого чая.

— Знаю. И мне это не нравится. — отвечает он, нахмурившись.

— Мне тоже много чего не нравится. — вставляю я.

В тишине квартиры отчетливо раздается лязг ключей в замке. Саша вскидывает на меня вопросительный взгляд. Но отвечать ему нет смысла, потому что Егор уже появляется на кухне.

Желание закатить глаза во мне сейчас очень велико. Не сдержался все-таки, приехал.

Или он и так это планировал? Я не очень помню наш утренний разговор. Но зная его, предположу, что Егор вполне мог навестить меня в обед. Просто что бы убедиться собственнолично, что со мной все хорошо. И приезд Плетнева вовсе не повод менять его планы. Скорее даже наоборот.

Сосед кивает Александру и даже отвечает на рукопожатие. Подходит ко мне и приобнимает одной рукой за плечи, целует в висок, а затем прижимается губами ко лбу.

— Ты как? Температуры вроде нет. — участливо спрашивает он, заглядывая в глаза. Его голос пропитан заботой, а от его руки расходится приятное тепло по телу. Мне становится нестерпимо хорошо просто от того что он сейчас стоит рядом.

Плетнев внимательно наблюдает за нами.

Убедившись, что я в порядке, Егор разворачивается к Александру. И они сверлят друг друга немигающим взором.

— Что ж, наверное, стоило тебя послушать и встретиться позже. — наконец решает Плетнев. — Отложим наш разговор на потом.

— Зачем? — удивляется Егор. — По-моему, наоборот, удачно, что все заинтересованные лица собрались вместе. Виктора Петровича еще не хватает, ну да ладно. — не возмутило выдает он.

Саша вальяжно откидывается на спинку стула, перебрасывает одну ногу на другую и скрещивает руки на груди.

— И в чем же твой интерес? — с ухмылкой спрашивает он.

Егор отвлекается на свой телефон буквально на несколько мгновений и отвечает:

— Мне не нравится, когда моя любимая женщина нервничает. — спокойно говорит сосед. — А еще мне не нравится мысль о том, что в любой момент у моей дочери может всплыть левый папашка. Нам такие сюрпризы уж точно не к чему. — он многозначительно смотрит на Плетнева, очевидно намекая на прошлую их встречу.

— Не могу сказать, что меня не радует такое рвение с твоей стороны присвоить себе женщину с чужим ребенком. Очень даже. Искренне желаю вам счастья и с чистой совестью уйду в тень. Но ты ведь понимаешь, что я тоже никак не защищен?

— Беспокоишься за свой золотой фонд? — едко спрашивает Егор.

— Не только. — подтверждает Плетнев прищурившись. — О нем в последнюю очередь, на самом деле.

— Да? — наиграно удивляется сосед. — Именно поэтому ты решил оттяпать пару процентов акций холдинга у несостоявшегося тестя?

— Не понимаю к чему ты ведешь. — еще больше напрягается Плетнев.

И я, честно говоря, тоже не понимаю в чем дело. Егор словно специально его провоцирует.

— Извините, перегнул палку. — он вскидывает руки вверх в примирительном жесте, словно сдается, — Просто очень интересно было, где находится предел алчности и цинизма у некоторых людей.

— Это обоюдно выгодная сделка. — начинает выходить из себя Плетнев. — Между мной и Сашей. — акцентирует он.

— Какой красивый эпитет к слову «шантаж». — хмыкает сосед и я не выдерживаю.

— Егор! — восклицаю резко и уже мягче добавляю, — Пожалуйста, хватит.

Понимаю, что он беспокоится обо мне, что его неимоверно бесит ситуация и сам Плетнев, что ему хочется рвать и метать. Но мне так же важно, чтобы Алекчандр сейчас не передумал и не отказался от своих слов.

— Ты можешь думать, что угодно. — сдержанно цедит мой бывший. — Ты все равно не поймешь мои мотивы. Да, я получу акции компании, Саша получит покой. Называй это как хочешь, но это выгодно нам обоим. Я даю слово, что никак не стану вмешиваться в жизнь Саши и ребенка. Мне это не к чему.

— Хорошо, хорошо. — снова легко соглашается Егор. — А теперь твое честное слово будет подкреплено еще и этой записью. — он демонстративно нажимает кнопку стоп на диктофоне в телефоне. — Гарантии нужны не одному тебе.

Ступор, в который я впала от неожиданности не сравнить с маской шока, что застыла на лице Плетнева. До него не сразу доходит, что у нас на руках теперь есть козырь, способный разрушить его репутацию, как минимум, и выиграть суд в случае чего, как максимум. А когда доходит, он смачно ругается и подскакивает со стула направляясь к дверям.

— Папины адвокаты свяжутся с тобой, как только подготовят документы для передачи. — едва догнав шокированного мужчину говорю ему вслед.

— Условия обговорим позже? — спрашивает он и добавляет. — Наедине.

— Нет. Не надо больше встреч. — поспешно возражаю. — Главное условие, что бы ты не приближался к нам. Просто забудь о том, что узнал. Живи своей жизнью. И все.

Он смотрит на меня хмуро, кивает и развернувшись выходит из квартиры.

Егор

Сашка возвращается ко мне с улыбкой от уха до уха.

— Ты правда записал весь разговор? — она обвивает мою шею руками.

— Ага. — отвечаю как можно более беспечно.

— А ты оказывается продуманный хитрый тип. — все стой же улыбкой заявляет она.

— А то! — преувеличенно хвалюсь. — Такие люди, как твой Плетнев, понимают лишь свои же методы.

На самом же деле, идея включит диктофон возникла спонтанно. А резкие слова для провокации в адрес Алькиного отца даже изображать не надо было. Трудно было, наоборот, держать беседу на грани вежливости. Таких циничных, алчных тварей, готовых с радостью отказаться от своей крови и плоти за деньги я еще не встречал в реальной жизни. Одно дело знать, что они гипотетически существуют где-то там, и совсем другое видеть наглядный пример прямо перед собой.