— Ты разве еще не готова? — удивленно спрашивает он.

Ну конечно, уже время обеда, а я и не заметила!

— Обеденный перерыв. — выдыхает Михаил с облегчением. — Я, пожалуй, тоже пойду. — и он исчезает быстрее, чем я успеваю ответить хоть что-то.

— Строго ты с ним. — усмехается Плетнев, когда мы выходим из кабинета и идем к лифтам. — Очень напоминаешь своего отца сейчас.

Я игнорирую это замечание. Не могу понять, радует меня такое сравнение или нет? Раньше все было однозначно, а сейчас — нет.

Когда мы с Сашей проходим по холлу, со всех сторон, как пугливые птички, выглядывают головы самых нетерпеливых и любопытных сотрудников.

М-да. Только нового потока сплетен мне и не хватало.

Саша ведет себя идеально. Очень галантен и предупредителен. Если бы я собственными глазами не видела его вспышки ярости и импульсивные высказывания, то ни за что бы не поверила в это.

Сейчас передо мной сидит спокойный и уравновешенный человек. Пусть он излишне рационален и даже циничен, но такой Александр мне знаком.

Мы делаем заказ и некоторое время смотрим друг на друга, пока Плетнев не спрашивает меня:

— Как ты выдержала целый месяц в неведении? — он с интересом рассматривает мое лицо.

— Терпимо. — отвечаю нейтрально ему.

— Почему не позвонила раньше?

— Потому что тебе необходимо было успокиться.

— Я скучал по твоей непосредственности. — вдруг выдает он и улыбается.

— Ну, надеюсь, деньги и связи твоей жены скрасили твою тоску по мне. — не удержавшись язвлю я.

Саша кривовато усмехается в ответ.

— Думаешь я на ней женился из-за этого? — удивляется он.

— Ты сам мне это сказал, когда забирал свои вещи из моей квартиры. — напоминаю ему.

— Да, сказал. — устало соглашается Плетнев и горько усмехается. — Тогда это казалось мне замечательной идеей.

— Угу. Деньги к деньгам и все такое… — снова поддакиваю ему.

— Ну что ты все время утрируешь, Саша? Сама же понимаешь, как устроен этот мир. Ты ведь не можешь до сих пор верить сказкам про Золушку?

— Так вот кем я была в твоих глазах тогда? Работоспособной нищебродкой не достойной наследного принца с золотой ложкой во рту? — кажется, я начинаю задыхаться от возмущения.

— Ты между прочим тоже с такой ложкой во рту родилась. Только зачем-то старательно пытаешься выплюнуть ее.

— Это что бы такие как ты и твоя жена встречались мне как можно реже.

Саша берет стакан с соком и осушает его.

— Давай успокоимся. Я не ссориться пришел. — говорит он примирительно.

— Хорошо. Тогда озвучь, чего ты хочешь? Ты ведь уже понял, что я не коварной хитростью от тебя зачала, а всего лишь по наивной дурости. И не горю желанием, что бы ты имел хоть какое-то отношение к моей дочери. Так что тебе не стоит бояться, что я подам на установление отцовства, алименты или наследство. — я нервно усмехаюсь. — Да я сама готова тебе доплатить, что бы ты убрался уже наконец из нашей жизни! — распаляюсь я.

Плетнев и глазом не моргнул в ответ на мою тираду. А потом вдруг весь подобрался, подался вперед опираясь на локти на столе.

— Раз уж ты сама завела об этом разговор. Мне действительно кое-что от тебя нужно.

Саша делает паузу, сканирует меня глазами, словно решая, говорить ли ему дальше. Я вопросительно поднимаю брови спустя пару минут, когда молчание уже явно подзатянулось. Плетнев невесело ухмыляется и продолжает:

— Знаешь, карма меня уже нехило наказала, мое жена — тот еще подарок. И когда я узнал про дочь… Не знаю. Не скажу, что мой мир сразу же перевернулся, но я стал задумываться о вещах, которые раньше проходили мимо меня. И, если откровенно, так до последнего и не знал, как мне поступить.

— Какая очень длинная прелюдия.

— Просто я пытаюсь сказать, что решение не вмешиваться в жизнь моего ребенка далось мне не так легко, как может тебе показаться. — спокойно продолжает Саша.

— И ты хочешь за это какую-то плюшку. Я поняла. Теперь к сути.

— Хорошо. Мне нужны все пять процентов твоих акций.

Я застыла соляным столбом в неверии уставившись на своего бывшего. Да, действительно, пять процентов акций компании записано на мое имя. Но я к ним не имею никакого отношения. Отец оформил их на меня лишь формально. И он никогда не пойдет на это.

— Зачем тебе мои акции? — хрипло спрашиваю Плетнева.

— Мм, все дело в брачном контракте. Если не сильно вдаваться в подробности, то подав на развод я потеряю львиную долю своего влияния в холдинге. Все отойдет Олесе, а я потеряю место в совете акционеров. Я очень не хочу его терять, но и в супружество я уже наигрался по горло.

— Ясно. — равнодушно говорю ему и не без доли злорадства добавляю, — А из вас получилась отличная пара!

Кажется, зря я ляпнула последнюю фразу, потому что Саша хмурится и взгляд его мрачнеет.

— Я не озвучил главное условие. — снова эта эффектная театральная пауза, — Когда дочери исполнится восемнадцать, то твои акции вернутся к ней.

Сегодня какой-то сплошной парад сюрпризов. Я совершенно дезориентирована. И если предыдущая новость меня удивила размахом наглости, то эта сшибает с ног своей… Не знаю даже, какое слово больше подходит к описанию этого акта щедрости.

Я так и продолжала молча пялиться на Плетнева, не в силах озвучить хоть слово. Но кажется, его это мало смущало.

— Понимаю, тебе необходимо время подумать. Возможно поговорить с отцом.

— Да. Мягко говоря. — наконец отмерла я.

Разговор дальше не особо клеился, поэтому мы быстро пообедали и Саша привез меня обратно к офису. Пока мы еще не вышли из машины, я решила озвучить вопрос, который крутился у меня в голове последние полчаса:

— Ты сказал, что до последнего не мог решить, как поступить. — начала я. — Что тебе помогло все-таки принять правильное решение?

Плетнев усмехнулся на слово «правильное», а затем посмотрел куда-то впереди себя и кивнул:

— Твой цербер. — я тоже посмотрела прямо перед собой и увидела Егора, подпирающего свою машину. — Увидел вчера их с девочкой вместе и понял, как мне стоит поступить.

Я не стала ничего отвечать на это, хотя очень хотелось еще разок съязвить напоследок об уровне его альтруизма. Но все мысли уже занял тот, кто ждал меня на стоянке в паре метров отсюда и мне не хотелось зря тратить время на разоблачающие речи.

Егор продолжал стоять у машины, сложив руки на груди и прожигать меня недовольным взглядом.

— Что ты здесь делаешь? — спросила я, когда подошла ближе.

— Хотел пообедать с тобой. Но как оказалось, у тебя уже была компания. — он перевел взгляд за мое плечо, где Плетнев припарковал свой седан.

— Да. Прости, что не предупредила тебя об этом. Просто я решила действовать пока появилась возможность решить все полюбовно. Ну почти. — досадно морщусь, вспомнив про условие Плетнева.

— Полюбовно? — сосед вскидывает брови в неверии, а потом горько усмехается чему-то глядя себе под ноги. — Знаешь, давай поговорим вечером, ладно? Мне уже нужно ехать.

Не дожидаясь моего ответа, он разворачивается, садится в машину и уезжает, оставив меня одну.

Егор

Срываюсь со стоянки прежде, чем успею сказать Саше на эмоциях то, о чем позже могу пожалеть.

Ну что за невыносимая женщина? Только увидел прогресс в ее извечной "самости" и вот опять.

Она, конечно, делает огромные шаги вперед, выползает из-под своей скорлупы недоверия к окружающему миру и мужчинам, в частности. То, с какой легкостью Саша переложила на меня ответственность за «мужские» дела меня приятно удивило. Ведь я уже готов был занять выжидательную позицию и пробивать стены вокруг нее по кирпичику. А она взяла и просто открыла дверь.

И сейчас снова закрыла ее прямо перед носом, отбрасывая меня на несколько шагов назад.

И что вообще значит это ее "полюбовно"?

Пронин сразу заметил, что я вернулся в офис на взводе. Поэтому до конца рабочего дня меня никто не трогал и я смог успокоиться нырнув с головой в программирование. Пока не пришло время забирать Альку из сада.