— А ты еще что-то хотела мне рассказать? — удивляется Егор.

— Нет.

— Тогда не вижу смысла мусолить эту тему, пока твой отец ничего не решил. — спокойно отвечает сосед и продолжает трапезу.

— Да, наверное. — соглашаюсь с ним.

Тема с поездкой на праздники занимает все оставшееся время обеда, а потом Егор отвозит меня обратно и уезжает в свой офис.

Направляясь к своему кабинету мимо неравнодушных сотрудников не замечаю никаких новых внимательных взглядов. Странно. Или они научились лучше скрывать свой безудержный интерес, или Приходько еще не успел проболтаться. Ухмыляюсь сама своим мыслям. Теперь сплетники меня лишь веселят, а не нервируют как раньше.

С появлением Егора я вообще стала относится легче ко многим вещам. Даже к своей работе. Если раньше я была ударником труда и часто оставалась сверхурочно, то теперь одна из первых спешу домой.

Я перестала грызть себя за то, что не уделаю дочке достаточно времени из-за работы. И вовсе не потому, что свалила эту обязанность на соседа. Просто я отпустила удушающее чувство вины и стала наслаждаться тем временем, что у нас было с ней после работы и в выходные.

Да и к внезапно начавшейся совместной жизни с соседом я отнеслась на удивление легко. Словно так и должно было быть, словно все кусочки паззла наконец-то нашли свое место.

Все. Кроме Плетнева. Почему-то он тоже решил именно сейчас всплыть на горизонте. Будто уравновешивая все хорошее, что дал мне сосед. Закон Вселенского Равновесия, не иначе.

Отец позвонил, когда я уже собиралась покинуть рабочее место, но задержалась, чтобы не говорить на ходу.

— Да, папа. — ответила я на звонок, и сама не узнала свой дрожащий голос.

— Саша. — непривычное обращение от отца резануло слух, обычно он звал меня "Саня" на мужской манер, либо официально Александра Викторовна. — Ты точно не хочешь закрыть этот вопрос раз и навсегда? Я поговорил с юристами, если…

— Папа, нет. — перебила его. — Никаких юридических разборок, никакой шумихи… Он на это ни за что не согласится. Не откажется от Али официально. Я понимаю, что многого прошу, но…

— Да при чем тут это? — теперь уже перебил меня отец оскорблённо. — Разве в этих бумажках дело? Я не хочу, чтобы ты как на иголках жила. И гадала "рванет — не рванет".

— Так ты согласен? — услышала я самое главное.

Тяжелый вздох.

— Конечно. Просто хотелось бы каких-то более ощутимых гарантий, чем честное слово не слишком честного человека. — я хмыкнула, услышав знакомые слова. — Но знаешь, — отец усмехнулся, — У меня для него будет все же припасен один сюрприз.

Егор

— Я дома! — кричит Саша с порога.

Выскакиваю из Алькиной комнаты в два прыжка, чтобы предупредить ее быть тише. Маленький ураганчик только заснул у меня на плече перед этим закатив небывалую истерику.

Эмоциональное перенапряжение, связанное с садом и новым режимом.

Впервые почувствовал себя настолько беспомощным, что хотелось сесть и зареветь рядом в унисон. Оказывается, я не такой стойкий и сильный, каким раньше считал себя.

— Привет. — шепотом приветствую соседку. — Аля спит. Только переложил ее на кровать.

— Уже? — удивляется Саша и тут же начинает переживать, — Она заболела? Температура, да?

— Нет. Все нормально, просто устала и немного поплакала от избытка эмоций. — героически приуменьшаю степень произошедшего.

— Тогда ладно. Хорошо. — Саша расслабляется на глазах. — Я тоже полежу. Неважно себя чувствую что-то.

Теперь моя очередь беспокоиться. Вид у соседки действительно уставший.

— Где болит? Простыла? — начинаю забрасывать ее вопросами, а сам помогаю раздеться.

— Да нет. Видимо что-то не то съела за обедом. Весь день мутит. И голова кружится. — успокаивает меня она, но спокойнее мне не становится.

— Ложись. Сделаю тебе чай.

Убедившись, что Саша благополучно добралась до кровати, я направился на кухню заварить ей чай с имбирем. Но когда я зашел в спальню с дымящейся кружкой, то моя соседка уже мирно посапывала, свернувшись клубочком на краю кровати и подложив руку под щеку.

Я поставил кружку на тумбочку у постели, убрал из ее руки телефон и накрыл пледом. Прядка волос упала ей на лицо и Саша смешно сморщила нос, пытаясь избавиться от раздражителя. Заправил волосы за ушко невольно любуясь спящей красавицей. Уголки губ сами собой поползли вверх.

В соседней комнате захныкала малышка, и я подорвался туда.

Аля не просыпалась, но очень беспокойно крутилась во сне. Сел рядом, погладил ее по спине. Малышка затихла, дыхание выровнялось. Посидел так еще около десяти минут просто на всякий случай.

Еще раз проверил Сашу и аккуратно вышел из квартиры.

Пушок радостно встретил меня, едва не сбив с ног.

— Ну что, дружище, скучал? — тереблю его по загривку, чешу за ушком. — Идем прогуляемся по-быстрому? Не хочу наших девочек оставлять надолго одних.

Пес покорно волочится к лифту, чуть поскуливая от нетерпения.

На улице уже темнеет, становится промозгло, не то что днем. Передергивая плечами, будто это поможет отогнать холод.

Пушок радостно несется в сторону парка. Энергии в нем скопилось в избытке. Становится стыдно перед четвероногим другом, что не удается уделять ему столько времени, как раньше. А он очень любит свободу и свежий воздух. Был бы у нас дом…

Эта идея взрывается словно петарда и мгновенно захватывает мой мозг. Дом. Нам нужен дом! Не моя квартира, ни Сашина. А наше новое место, в котором мы будем жить семьей, стоить свою историю, пить чай на веранде, жарить шашлыки на заднем дворе, где Алька будет бегать летом по траве босиком на пару с Пушком. А может и не только Алька.

Да, и такие мысли стали мне не чужды в последнее время. Стоит лишь представить Сашку милым колобком и в груди разливается щемящая нежность.

Вернувшись с прогулки и убедившись, что девчонки так и спят на своих местах, я начинаю просматривать предложения о продаже домов в интернете. Зачем откладывать, если мне и так уже неймется? Оставляю открытыми несколько вкладок. Мысли о доме и будущей жизни в нем приятно греют душу. Если все пойдет по плану и мы заключим контракт с издателем на выпуск нашей игры для приставок, то уже через пару месяцев я вполне могу позволить себе покупку недвижимости.

Будущее выглядит более чем привлекательно. Осталось только избавиться от досадных помех на пути к беззаботной семейной жизни в виде шантажиста-бывшего.

Жаль его нельзя подвинуть в сторону одним лишь ударом по самодовольной роже. А очень хочется. Руки сами собой сжались в кулаки до побелевших костяшек.

Саша уснула, так и не сказав, что решил ее отец.

Собственная беспомощность в этой ситуации меня убивает. Одно дело, когда можно повлиять на противника законными методами. И совсем другое, когда вынужден довериться обстоятельствам.

По коридору кто-то торопливо сменит. Отрываю взгляд от ноутбука и вижу Сашу с глазами на пол-лица, зажимающую рот ладонью. Через минуту из туалета доносятся не самые романтичные звуки. Следуя инстинкту направляюсь за ней.

— Эй! Ты чего? Выходи сейчас же! — выгоняет меня соседка, обнявшись с ободком фаянсового друга.

Выхожу и спешу поставить чайник, чтобы заварить ей чай. Саша появляется в дверях кухни через несколько минут. Лицо бледное, скулы заострились, а под глазами видны тени. Целую ее в лоб, проверяя заодно температуру. Вроде холодный.

— Ты как? — ободряюще глажу по спине.

— Не очень. Траванулась чем-то скорее всего, а может и ротовирус. Как раз сезон. — она неопределенно пожимает плечами.

Мы пьем чай, Саша рассказывает о решении отца и том, что он что-то задумал. Переживает, как это может аукнуться на ней и Альке. А мне, наоборот, становится чуточку спокойнее. Виктор Петрович, конечно, производит впечатление жесткого и властного человека. Но Сашу с внучкой он любит, это видно невооруженным взглядом, и вряд ли сделает что-то им во вред.