Простейший случай представляет охота на тюленей, находящихся в открытой воде. Подойдя к кромке полыньи или другого водного пространства, иногда можно увидеть десятки тюленей, плавающих в пределах досягаемости для ружейного выстрела. Обычно мы целимся в головы тюленей, так как животное, раненое в туловище, скорее может погрузиться, в особенности если кровь или вода попала в легкие. Во все времена года, за исключением лета, из десяти тюленей, убитых выстрелом в голову, девять остаются на поверхности воды; из числа же десяти тюленей, убитых выстрелом в туловище, на поверхности остается примерно семь.
Если убитый тюлень остается на поверхности на расстоянии не более 20–30 м, то может быть добыт посредством «манака», который представляет собою деревянный шар величиной с большой апельсин. На его «экваторе» имеются три сильно загнутых стальных крючка, а на одном «полюсе» — кольцо, к которому привязана длинная леса (такого сорта, как для ловли трески) или тонкий ремень. Свернутую в виде бухты лесу охотник держит в левой руке, как ковбой свое лассо, и на 2 метрах оставленного свободного конца вращает «манак» над головой, пока от быстрого вращения не послышится свист. Тогда охотник мечет «манак» наподобие «боласа», метательного снаряда туземцев Южной Америки. При этом необходимо перебросить деревянный шар за тюленя. Затем охотник тянет лесу; когда же «манак» начинает скользить по спине тюленя, охотник резко дергает лесу, и один из крючков вонзается в кожу, после чего тюленя можно подтянуть к себе.
Если тюлень находится настолько далеко, что его нельзя достать «манаком», то мы обычным способом превращаем сани в брезентовую лодку и, действуя гребками, подплываем к тюленю.
Иногда, подойдя к открытой воде, можно увидеть десятки плавающих тюленей, но случается также, что до появления первого тюленя приходится прождать десятки часов. Если в течение первого дня не удалось ничего увидеть, то требуется внимательное наблюдение в течение второго, третьего и даже четвертого дня. У нас еще не было случая, чтобы в течение 4 дней ожидания не удалось добыть ни одного тюленя; но если бы это случилось и если бы мы не имели другого способа добыть мясо, то просто продолжали бы ждать. Возле «водяного окна», окруженного со всех сторон слегка взломанным льдом, не следует ждать дольше, чем несколько часов, так как тюлени могут совершенно не появляться. Но если охотник находится возле достаточно длинной полыньи, то появление тюленей становится вопросом, самое большее, 2–3 дней, так как подобные полыньи служат для тюленей как бы большой проезжей дорогой. Расположившись лагерем возле полыньи, можно не увидеть ни одного тюленя в понедельник и вторник, тогда как в среду и четверг проплывает целая сотня.
Чтобы понять, как обнаруживают и добывают тюленей, находящихся подо льдом, нужно вспомнить, что происходило предыдущим летом. Каждый летний шторм все сильнее взламывает лед, а до осени не бывает морозов, которые сцементировали бы его обломки друг с другом. Между льдинами достаточно открытой воды, так что тюлени свободно могут плавать по ней во всех направлениях. Затем наступает осень с заморозками, и всюду образуется непрочный молодой лед. Тюлени, которые неохотно прекращают свои путешествия, могут их продолжать еще несколько времени, так как сильный толчок головой снизу вверх проламывает лед толщиной до 10 см и открывает отверстие для дыхания. Когда тюлень плывет вдоль полыньи, покрытой молодым льдом, то оставляет за собой ряд круглых проломов, отстоящих один от другого на расстоянии от одного десятка до нескольких десятков метров. В зимние месяцы и вплоть до следующего лета эти проломы являются для нас следами дичи, т. е. доказательством предшествовавшего пребывания здесь тюленей. Зимой большинство таких следов скрыто под снегом, но при условии тщательного наблюдения изо дня в день путешественник рано или поздно будет вознагражден тем, что найдет какой-нибудь участок льда, с которого ветром смело снег и где окажется характерный круглый пролом.
Когда же лед становится толще 16 см и отвердевает, тюленям приходится прекратить свои путешествия и перейти к оседлому образу жизни. Чтобы иметь возможность дышать подо льдом, они прогрызают в нем лунки и усердно трудятся всю зиму, не давая им замерзнуть. На поверхности льда отверстия этих лунок имеют диаметр лишь в 3–5 см, но книзу тюлень их постепенно расширяет, и когда толщина льда достигает 0,5–1,5 м или, как максимум, 2 м, лунки превращаются в веретенообразные камеры, в которых свободно помещается туловище тюленя. Каждый тюлень может иметь около дюжины таких лунок, причем их отверстия прикрыты более или менее толстым слоем снега и незаметны как для людей, так и для зверей. Однако медведь может обнаружить лунку чутьем. Если лед не очень толст, медведю, благодаря его огромной силе, удается взломать участок в несколько квадратных метров вокруг лунки. Тогда тюлень, воображая, что лед взломался под напором ветра и течения, всплывает, чтобы подышать, и становится добычей поджидающего медведя.
Возле суши льды находятся под сильным напором и часто взламываются во всякое время года; при этом образуется открытая вода, в которой охотно резвятся тюлени, но в морозы она через несколько дней покрывается молодым льдом. Медведи умеют добывать тюленей, как из-под этого льда, так и из открытой воды. Но вдали от суши напор льдов ослабевает, и они реже взламываются, так что встречаются обширные пространства, на которых и сила медведей недостаточна для добывания тюленей. На этих пространствах медведи, конечно, встречаются редко или совершенно отсутствуют, на чем отчасти и основано всеобщее убеждение, будто в глубоких местах полярных морей, вдали от суши, тюлени не водятся. В действительности же, медведей нет в этой зоне лишь потому, что они не в состоянии добывать там тюленей, хотя последние и присутствуют там.
Если бы на морских льдах, вдали от суши, люди охотились одни, то оказались бы такими же беспомощными, как медведи. Но благодаря сотрудничеству человека и собаки они вместе обладают необходимым комплексом способностей. Человек с дрессированным медведем тоже мог бы здесь успешно охотиться.
Как было указано выше, на тех участках льда, с которых снег был сметен ветром, иногда можно видеть тюленьи лунки, но обычно они покинуты тюленем. Те, которыми он действительно пользуется, всегда прикрыты снегом и не заметны для глаза; обнаружить их могут только медведь или собака благодаря своему чутью. Если лед слишком толст, то медведь, несмотря на свое чутье, ничего не может поделать, тогда как человек благодаря своему интеллекту отлично справляется с задачей.
Если человек, не интересующийся тюленями или не подозревающий их присутствия, правит собачьей упряжкой на льду, покрытом снегом, и видит, что собаки начинают останавливаться и обнюхивать снег, он нетерпеливо погоняет их, так как воображает, будто это поведение собак лишь предлог для отлынивания от работы. Но тот, кто знает, что тюленей можно встретить в любом месте полярного моря, поймет, что собаки почуяли тюленью лунку. Действительно, трудно предположить, чтобы они обнюхивали на снегу что-нибудь другое.
Если в подобном случае человек не будет препятствовать собакам, то они начнут рыть снег, подобно тому, как они роют землю, когда охотятся на грызунов. Этого не следует допускать, так как, если в лунку проникнет дневной свет, он отпугнет тюленя. Когда собаки чутьем обнаружили лунку, их полезная роль заканчивается. Тогда человек отводит их на несколько десятков метров от лунки; там они ложатся и спят, пока он охотится.
Успокоив собак, человек возвращается к лунке, берет длинный тонкий шест и тычет им в снег, пока шест не проскочит сквозь него в воду. Этим обнаруживается точное положение лунки. Охотник извлекает шест, а оставленное им отверстие заполняет мягким снегом, чтобы туда не проник дневной свет. Затем охотничьим ножом соскабливает снег и срезает лед над отверстием, пока последнее не будет прикрыто слоем лишь в несколько сантиметров. Далее охотник берет костяной «указатель», похожий на толстую вязальную спицу, и вставляет его сквозь снег в лунку так, чтобы нижний конец «указателя» был погружен в воду. Когда тюлень поднимается, чтобы подышать, он толкает носом этот «указатель» и выдвигает его вверх.
