«Хэнк, я оказался в трудном положении». — Это чересчур вынужденно.

«Наша звукозаписывающая студия сделала большую ошибку, выпустив "Трясись, греми, крутись". Мы могли бы выкрутиться, если бы ты нам немного помог».

Ни один из этих подходов ему не нравился, в основном из-за того, что он терпеть не мог кого-либо просить.

Но он пошел бы на это.

Хэнк занимал квартиру в большом старом доме у реки. Лили и Дейв зашли в подъезд и поднялись на скрипучем лифте. По большей части теперь она ночевала здесь. Она открыла дверь квартиры своим ключом.

— Хэнк! — позвала она. — Это я.

Дейв вошел за ней. В холле висела яркая современная картина. Они прошли через сверкающую кухню и заглянули в гостиную, где стоял рояль. Там никого не было.

— Он ушел, — разочарованно произнес Дейв.

— Должно быть, он решил вздремнуть после обеда, — предположила Иви.

Открылась еще одна дверь, и появился Хэнк, очевидно, из спальни, потому что он на ходу натягивал джинсы. Он закрыл за собой дверь.

— Привет, дорогая, — проговорил он. — Я заснул. Здравствуй, Дейв. Что ты здесь делаешь?

— Я пришел с Иви просить тебя о большом одолжении, — сказал Дейв.

— А, — произнес Хэнк, глядя на Иви. — Ты должна была прийти позднее.

— Дейв не мог ждать.

— Нам нужна новая песня, — выпалил Дейв.

— Немного не ко времени, Дейв, — буркнул Хэнк. Дейв ожидал, что он пояснит почему, но он промолчал.

— Что-нибудь случилось, Хэнк? — спросила Иви.

— Собственно, да, — промямлил Хэнк.

Дейв опешил. Он не слышал, чтобы кто-то говорил «да» на этот вопрос.

Женская интуиция Иви опередила Дейва.

— В спальне кто-то есть?

— Извини, любовь моя, — сказал Хэнк. — Я не ожидал, что ты вернешься так рано.

В этот момент открылась дверь спальни и оттуда вышла Анна Мюррей.

От изумления у Дейва отвисла челюсть. Сестра Джаспера была в постели с дружком Иви!

Анна была одета полностью по-деловому: в костюме, чулках и туфлях на высоком каблуке, только волосы ее были растрепаны и пуговицы на пиджаке застегнуты не в те петлицы. Она молчала и избегала чьих-либо взглядов. Она ушла в гостиную и вернулась с кожаным чемоданчиком. Она направилась к входной двери, сняла пальто с крючка и вышла, не проронив ни слова.

— Она пришла поговорить о моей автобиографии, — начал оправдываться Хэнк. — От одного мы перешли к другому…

Иви заплакала.

— Хэнк, как ты мог?

— Я не замышлял ничего такого. Все вышло как-то само собой.

— Я думала, ты меня любишь.

— Я любил. Я люблю. Это всего лишь…

— Всего лишь что?

Хэнк посмотрел на Дейва, словно обращаясь к нему за помощью.

— Есть соблазны, против которых мужчина не может устоять.

Дейв подумал о Микки Макфи и кивнул.

Иви сердито проговорила:

— Дейв — мальчишка. Я думала, что ты мужчина, Хэнк.

Хэнк вдруг стал агрессивным:

— Выбирай слова! — чуть ли не выкрикнул он.

Иви растерялась.

— Я должна выбирать слова? Я только что застала тебя в постели с другой женщиной, и ты мне говоришь, чтобы я выбирала слова?

— Вот именно, — с угрозой в голосе произнес он. — Не заходи слишком далеко.

Дейв вдруг испугался. У Хэнка был такой вид, будто он собирается ударить Иви. Неужели это то, что происходит в ирландских рабочих семьях? А что делать ему, Дейву: защищать сестру от ее любовника? Неужели он будет драться со вторым великим музыкальным гением после Элвиса Пресли?

— Слишком далеко? — сердито переспросила Иви. — Да, я уйду слишком далеко — прямо из этой двери. Вот так-то!

Она повернулась и вышла.

Дейв посмотрел на Хэнка.

— Э-э… Как насчет песни?

Хэнк слегка покачал головой.

— Ладно, — сказал Дейв. Ему не приходило в голову, как продолжить разговор.

Хэнк открыл перед ним дверь, и он вышел.

Иви плакала в машине минут пять, а потом осушила слезы.

— Я отвезу тебя домой, — всхлипнула она.

Когда они доехали до Уэст-Энда, Дейв предложил:

— Пойдем к нам. Я приготовлю тебе кофе.

— Спасибо, — ответила она.

Валли сидел на диване и играл на гитаре.

— Иви немного расстроена, — пояснил ему Дейв. — Она порвала с Хэнком.

Он пошел на кухню и поставил на плиту чайник:

Валли сказал:

— По-английски «немного расстроена» значит «очень опечалена». Если бы ты был всего лишь немного опечален, например, из-за того, что я забыл поздравить тебя с днем рождения, ты бы сказал: я ужасно расстроен. Правильно?

Иви улыбнулась:

— Надо же, Валли, у тебя железная логика.

— И кое-какие способности. Сейчас я немного ободрю. Вот послушайте.

Он заиграл на гитаре и запел: «Я скучаю по тебе, Алисия».

Дейв вышел из кухни и стал слушать. Валли спел грустную балладу ре-минор с парой аккордов, которые Дейв не узнал.

Когда он закончил, Дейв сказал:

— Хорошая песня. Ты слышал ее по радио? Чья она?

— Моя, — чуть не подпрыгнул Валли. — Я сочинил ее.

— Вот это да! А ну-ка, сыграй еще.

На этот раз Дейв пытался подпевать ему.

— Вы великолепны, — обрадовалась Иви. — И этот паразит Хэнк вам не нужен.

— Я хочу спеть эту песню Марку Батчелору. — Он посмотрел на часы. Было полшестого. Он схватил трубку и позвонил в «Интернэшнл старз». Батчелор все еще сидел у себя в кабинете.

— У нас есть песня, — выпалил Дейв. — Мы можем приехать и спеть ее вам.

— Мне бы очень хотелось послушать, но уже собрался уходить.

— Вы могли бы заехать на Генриегта-стрит по пути домой?

Наступило молчание, потом Батчелор сказал:

— Да, это недалеко от моей железнодорожной станции.

— Какой ваш любимый напиток?

— Джин с тоником.

Двадцать минут спустя Батчелор сидел на диване со стаканом в руке, а Дейв и Валли играли на гитарах и пели, а Иви подпевала им. Потом он попросил исполнить ее еще раз.

После повторного исполнения они в ожидании посмотрели на него. Наступила короткая пауза, и потом он проговорил:

— Я не занимался бы этим бизнесом, если бы не мог сразу определить хит, как только услышал его. Это хит.

Дейв и Валли улыбнулись.

— Я так и думал, — сказал Дейв.

— Мне песня очень понравилась, — заключил Батчелор. — С ней я могу подписать контракт на запись.

Дейв отложил гитару, встал и пожал Батчелору руку, чтобы скрепить сделку. Тот сказал:

— Бизнес есть бизнес.

Марк сделал большой глоток.

— Хэнк не сходя с места написал песню, или она была у него в загашнике?

Дейв улыбнулся. Сейчас, когда они пожали друг другу руки, он мог говорить с ним на равных.

— Это песня не Хэнка Ремингтона.

Батчелор вскинул брови.

— Извините, я не предупредил вас, — сказал Дейв. — Хотел сделать вам сюрприз.

— Песня хорошая, а это самое главное. Так где же ты ее взял?

— Валли сочинил. Сегодня днем, когда я был у вас.

— Потрясающе! — воскликнул Батчелор. Потом он обратился к Валли: — А что у тебя есть на обратную сторону?

* * *

— Ты должна, Каролин, выходить в город и где-нибудь бывать, — сказала Лили Франк.

Так считала не только Лили. Но в первую очередь — ее мать. Карла тревожилась о здоровье Каролин. После прихода Ганса Гофмана Каролин начала худеть. Она стала бледной и апатичной. Карла однажды сказала Лили: «Каролин всего двадцать лет. Она не может вести затворнический образ жизни, как монашенка, всю свою жизнь. Своди ее куда-нибудь».

Сейчас в комнате Каролин они играли на гитарах и пели Алисе, которая сидела на полу в окружении игрушек. Время от времени она с радостью хлопала в ладоши, но в основном она не обращала внимания на девушек. Больше всего ей нравилась баллада о любви.

— Я не могу никуда уходить, — ответила Каролин. — Мне нужно ухаживать за Алисой.

Лили была готова к таким отговоркам.

— Моя мать может присмотреть за ней. Или бабушка Мод. По вечерам Алиса не доставляет много хлопот.

Ей уже было четырнадцать месяцев, и она спокойно спала всю ночь.