Помощники заняли места у стены. Джордж сел рядом со Скипом Дикерсоном, работавшим у вице-президента Линдона Джонсона. У Скипа были очень светлые прямые волосы и белая кожа, как у альбиноса. Он откинул светлую прядь волос со лба и спросил с южным акцентом:

— Имеете представление, из-за чего загорелся сыр-бор?

— Бобби не говорит, — ответил Джордж.

В комнату вошла женщина, которую Джордж не знал, и увела Кэролайн.

— У ЦРУ есть кое-какие новости для нас, — сообщил президент. — Давайте начнем.

С одной стороны комнаты, перед камином, стоял стенд, на котором была укреплена крупная черно-белая фотография. Человек, стоящий рядом с ней, представился как специалист по интерпретации аэрофотоснимков. Джордж не знал, что существует такая профессия.

— Фотографии, которые вы сейчас увидите, были сделаны в воскресенье высотным самолетом ЦРУ «У-2» над Кубой.

Все знали о шпионских самолетах ЦРУ. Советы сбили один такой самолет над Сибирью за два года до этого и судили пилота за шпионаж.

Все стали разглядывать фото на стенде. Оно казалось не в фокусе и зернистым, и на нем Джордж не мог ничего разобрать, кроме как, может быть, деревьев. Нужен был специалист, который объяснил бы, что есть что.

— Это долина на Кубе, примерно в 32 километрах от порта Мариэль, — начал объяснять человек из ЦРУ. В руках он держал небольшую указку. — Новая, хорошего качества дорога ведет к большому открытому полю. Эти небольшие очертания, разбросанные вокруг, — строительные машины: бульдозеры, экскаваторы и самосвалы. А здесь, — он постучал указкой по фотографии для большей убедительности, — в центре, вы видите очертания, похожие на доски, сложенные в ряд. На самом деле это ящики длиной двадцать четыре с половиной метра и шириной около трех. По размерам они как раз соответствуют советской баллистической ракете среднего радиуса действия «Р-12», способной нести ядерное оружие.

Джордж чуть не выругался, но другие не сдерживались, и в комнате несколько мгновений слышались крепкие выражения.

Кто-то спросил:

— Вы уверены?

Интерпретатор аэрофотоснимков ответил:

— Я много лет изучал разведывательные фотографии, снятые с воздуха, и могу заверить вас в двух вещах: так выглядят ядерные ракеты, и ничто другое так не выглядит.

Боже упаси, со страхом подумал Джордж; у этих чертовых кубинцев ядерное оружие.

Кто-то проговорил:

— Как они туда попали?

— Советы доставили их на Кубу в условиях строжайшей секретности, — пояснил специалист из ЦРУ.

— Прямо у нас под носом, — заметил тот, кто задавал вопрос.

— Какой радиус действия этих ракет? — поинтересовался еще кто-то из присутствующих.

— Более полутора тысяч километров.

— Значит, они могут угодить…

— В это здание, сэр.

Джордж подавил в себе порыв встать и немедленно уйти.

— И сколько понадобится времени?

— Чтобы долететь сюда с Кубы? По нашим подсчетам, тринадцать минут.

Невольно Джордж посмотрел в окно, будто он мог увидеть ракету, пролетающую над Садом роз.

— Этот сукин сын Хрущев наврал мне, — заговорил президент. — Он сказал, что не будет размещать ядерные ракеты на Кубе.

— А ЦРУ сказало нам, что мы можем поверить ему, — добавил Бобби.

— Это обязательно будет доминировать до конца предвыборной кампании, то есть еще три недели, — отозвался кто-то из сидящих за столом.

Джордж, облегченно вздохнув, переключился на внутриполитические последствия: думать о возможности ядерной войны было слишком мучительно. Он мысленно вернулся к утренней «Нью-Йорк таймс». Что теперь может сказать Эйзенхауэр? По крайней мере, когда он был президентом, он не давал СССР обратить Кубу в ядерную базу коммунистов.

Это была катастрофа, не только внешнеполитическая. Победа республиканцев на выборах с подавляющим большинством голосов будет означать, что Кеннеди в течение двух лет своего президентства почти ничего не сумел сделать, и тогда на планах по правам человека можно будет поставить крест. Когда республиканцы объединятся с демократами Юга в противодействии предоставления равенства неграм, у Кеннеди не будет шанса внести на рассмотрение законопроект о гражданских правах. Сколько еще времени пройдет, прежде чем деду Марии будет позволено зарегистрироваться избирателем без риска оказаться за решеткой?

В политике все взаимосвязано.

Что-то нужно делать с этими ракетами, подумал Джордж.

Но он не знал, что именно.

Слава богу, Джон Кеннеди знал.

— Мы должны интенсифицировать полеты разведывательных самолетов «У-2», — сказал президент. — Мы должны знать, сколько у них ракет и где они. И ей-богу, мы выставим их оттуда

Джордж оживился. Проблема вдруг перестала казаться такой серьезной. У США имеются сотни самолетов и тысячи бомб. И президент, предпринимая решительные, жесткие действия для защиты Америки, не принесет вреда демократам на промежуточных выборах.

Все посмотрели на генерала Максвелла Тейлора, председателя Объединенного комитета начальников штабов и высшего командующего Америки после президента. Его волнистые волосы, подернутые сединой, и высокий пробор на голове заставили Джорджа подумать, что он ничего собой не представляет. Ему доверяли и Джон, и Бобби Кеннеди, хотя Джордж не мог понять почему.

— После нанесения воздушного удара потребуется полномасштабное вторжение на Кубу, — заявил Тейлор.

— У нас есть план на случай непредвиденных обстоятельств.

— Мы можем высадить там сто пятьдесят тысяч человек в течение недели после бомбежки.

Кеннеди все еще обдумывал возможность удаления советских ракет.

— Можем ли мы гарантировать уничтожение всех пусковых установок на Кубе? — спросил он.

— Стопроцентной гарантии не будет никогда, мистер президент, — ответил Тейлор.

Джордж не подумал об этой трудности. Куба протянулась в длину на 1250 километров. ВВС не смогли бы обнаружить все площадки, не говоря уже о том, чтобы их все уничтожить.

Президент Кеннеди сказал:

— И, как я полагаю, любые ракеты, оставшиеся после воздушного удара, будут немедленно запущены против США.

— Такую вероятность нельзя исключать, — заметил Тейлор.

Президент был бледен, и Джордж вдруг осознал всю тяжесть

ответственности, лежащей на нем.

— Скажите мне, — проговорил Кеннеди, — если одна ракета упадет на средней величины американский город, сколь велики будут потери?

Генерал Тейлор минуту посоветовался со своими помощниками и снова повернулся к столу:

— Мистер президент, по нашим оценкам, погибнут шестьсот тысяч человек.

Аня, Димкина мама, хотела встретиться с Ниной. Это удивило его. Отношения с Ниной превзошли все его ожидания; он не упускал случая, чтобы переспать с ней, но какое дело до этого его матери? Он задал ей этот вопрос, она ответила раздраженным тоном-

— Ты был самым умным мальчиком в школе, но иногда ты бываешь таким дурачком. Послушай, каждый уик-энд, если ты не уезжаешь куда-нибудь с Хрущевым, ты проводишь с этой женщиной. Очевидно, она для тебя что-то значит. Ты встречаешься с ней три месяца. Конечно, матери хочется знать, что она собой представляет. Как ты можешь такое спрашивать?

Возможно, она права, подумал Димка. Нина не была просто знакомой, с которой он встречался, и подружкой. Она была его любовницей и стала частью его жизни.

Он любил свою мать, но не во всем слушался ее: ей не нравился мотоцикл, не нравились голубые джинсы, не нравился Валентин. Он готов был сделать все возможное, чтобы сделать ей приятное, поэтому пригласил Нину к себе домой. Сначала она отказалась.

— Я не хочу, чтобы твоя семья разглядывала меня со всех сторон, как подержанную машину, которую ты собираешься купить, — с презрением отрезала она. — Скажи своей матери, что я не собираюсь выходить за тебя замуж. И она скоро отвяжется.

— Семья тут ни при чем, это все она, — попытался объяснить Димка. — Отец умер, а сестра на Кубе. В любом случае, что ты имеешь против замужества?