«…B ночь с 11 на 12 апреля 1292 стр. полк начал движение (правильно, в ночь с 12 на 13 апреля. – Прим. автора). Лесом в 1,5 километров к востоку от села Щелоки полк с боем прорвался к югу от села Беляево, восточнее села Дорки. После этого полк начал беспрепятственное движение на восток. Двигались лесами южнее деревень Беляево и Буслава. В полку насчитывалось 296 человек. Шли осторожно, с охранением и разведкой. На севере слышались яростная пулеметная стрельба и орудийные выстрелы. Командир полка капитан Степченко порывался изменить маршрут движения полка и прорваться через немецкую оборону на соединение с основными силами армии.

Мы отговаривали его. Было видно, что дивизии попали в ловушку, что немцы ведут истребление наших. Мы ничем бы не помогли, а сами пошли бы на ненужное уничтожение своих бойцов. (Возобладал лозунг – «Спасайся, кто может!». – Прим. автора.) Продолжали маршрут на восток. Однако стычки с немцами участились. Раненые, отставшие от прорвавшихся из ловушки отрядов ефремовцев, рассказывали, что где-то внутри находится и сам командующий. Однако наша разведка докладывала, что заслоны немцев на восток и на юг стали очень плотными. Мы повернули в район Шпыревского лесного массива.

Там творилось что-то страшное. Кругом были убитые и раненые. Люди метались в поисках выхода. К нам примкнуло сразу же несколько сот человек, отбившихся от своих подразделений. Но мы не брали всех, проводили отбор.

Даже сейчас, 67 лет спустя, Шпыревский лес и его окрестности хранят немало свидетельств ожесточенных боев воинов 33-й армии с противником

В лесу насмотрелись многого. Были случаи даже людоедства. Немцы уничтожили, по-моему, всех раненых, находившихся здесь…»

Несмотря на сильный пулеметный огонь, примерно треть колонны смогла преодолеть дорогу Беляево – Буслава. Вражеская пехота под натиском наших бойцов была вынуждена отойти, большая его часть была уничтожена. Однако на помощь противнику, оборонявшемуся в районе перекрестка Шпыревской дороги и дороги Беляево – Буслава, из деревни Беляево, расположенной всего в полутора километрах от этого места, успело прибыть до роты пехоты с двумя танками и несколькими бронетранспортерами.

Вражеское командование было неплохо осведомлено о возможных направлениях действий окруженной группировки: красноармейцы и младшие командиры, в больших количествах ежедневно пропадавшие без вести, подпитывали врага необходимой информацией, как с этим ни боролись особисты и политработники. К тому же в значительной степени поспособствовал разглашению планов командования окруженной группировки перенос наступления на сутки позже.

Около двух тысяч бойцов и командиров 338-й СД, оперативной группы штаба армии, ряда подразделений 160-й и 329-й СД, которым посчастливилось прорваться через дорогу, продолжили движение по направлению к деревне Родня. Эту часть колонны возглавлял генерал Ефремов. Противник не пытался преследовать прорвавшуюся группу, посчитав свою задачу на данном этапе выполненной: окруженную группировку 33-й армии удалось расчленить на две части, и обе они продолжали оставаться в кольце его окружения.

Основная часть колонны, примерно около 4500–4600 человек, считая и обоз с ранеными, который перед началом выдвижения вместе с медицинским персоналом и охраной насчитывал 2650 человек, пройти через дорогу не смогла. Прибывшее из д. Буслава подкрепление, совместно с другими подразделениями противника, кинжальным огнем отбросило прорывавшихся в глубь леса. Врагу удалось намертво перекрыть дорогу не только в этом месте, но и на всем ее протяжении от Беляева – Буславы. К этому времени сюда подоспели еще несколько подразделений из других населенных пунктов. Попытки окруженных прорваться на других участках дороги ни к чему не привели, и они, понеся большие потери, были вынуждены отойти к Шпыреву, где по-прежнему находилась основная часть обоза с тяжелоранеными. Уже развиднелось, тем не менее противник не стал преследовать отошедшие группы наших бойцов и командиров, явно не желая вести бой в лесной чаще.

С этого времени окруженная группировка 33-й армии действовала двумя частями. Первую часть составляли те бойцы и командиры, кому удалось вместе с командармом прорваться через дорогу Беляево – Буслава и продолжить движение к Родне и далее на Новую Михайловку.

Во вторую входили части и подразделения, которым не удалось прорваться в эту ночь через дорогу, общей численностью немногим более четырех с половиной тысяч человек. Помимо 160-й СД, тылового обоза, а также обоза с ранеными, к ней еще относилась и 113-я СД, которая в то время, когда главные силы окруженной группировки пытались прорываться через дорогу Беляево – Буслава, продолжала сдерживать вражескую пехоту на рубеже Федотково, Семешково.

Во время артиллерийского обстрела противника и в ходе боя у дороги Беляево – Буслава погибло около 700–800 бойцов и командиров. Среди погибших, по всей видимости, оказался и начальник штаба 160-й СД подполковник В.М. Русецкий, о котором с той поры ничего не было известно, однако свидетелей его гибели не было. Основные потери окруженные понесли от огня артиллерии – около 400–500 человек.

Еще около пятисот человек во время артиллерийского обстрела и боя в районе дороги в суматохе случайно, а некоторые и сознательно, поодиночке и отдельными небольшими группами разбежались в других направлениях.

Имеющиеся данные о том, что на этом участке дороги имел место многочасовой бой с противником, мягко говоря, не соответствуют действительности. Сошедшиеся здесь «нос к носу» в ночном бою в лесу наши и немецкие части просто не могли вести многочасового боя, ибо он тогда просто бы шел до полного истребления одной из сторон, тем более что противопоставить бронированной технике врага нашим командирам и красноармейцам, кроме винтовок и пистолетов, было нечего. У ефремовцев была одна цель – прорваться через дорогу, тем более что в сознании многих бойцов и командиров окруженной группировки эта дорога была как бы той чертой, которая отделяла их от главных сил. Многие, кому удалось прорваться через дорогу Беляево – Буслава, тогда и в самом деле думали, что они уже вырвались из окружения. Об этом после войны рассказывали на своей встрече те из бойцов и командиров, кому удалось уцелеть и дожить до Победы.

Не соответствует действительности и рассказ о том, что генерал Ефремов с наганом в руке в полный рост первым перебежал дорогу, увлекая за собой остальных, и получил ранение в области спины. В этом не было никакой необходимости. Командарм – на то он и командарм: главная его задача руководить войсками, а не «шашкой махать» и бежать в первой шеренге атакующих. К тому же не надо забывать о том, что впереди шел авангард, потом часть главных сил, а уже затем оперативная группа штаба во главе с командующим. Судьба еще предоставит генералу Ефремову случай вспомнить свою боевую молодость, но это будет не в этот день. Никакого ранения Михаил Григорьевич в этом районе не получал: об этом свидетельствует вскрытие его тела, произведенное в 1943 году.

После того как прорвавшаяся часть окруженной группировки двинулась к д. Родня, те, кому не удалось этого сделать, стали отходить к деревне Шпырево. С величайшим трудом командирам и политработникам удалось навести порядок среди деморализованных красноармейцев и младших командиров.

Командиру 160-й СД полковнику H.H. Якимову и комиссару дивизии Н.И. Коншину удалось собрать южнее Шпырево в районе лощины Цикунова, возле обоза с ранеными, около полутора тысяч бойцов и командиров. Почти три часа ушло на то, чтобы разобраться с убитыми и ранеными, а также с обозами: тыловым и тяжелораненых. На узкой лесной дороге развернули остатки этих обозов, отнесли и сложили в стороне убитых: хоронить их было некогда.

Перед выходом только обоз с тяжелоранеными имел в своем составе 199 саней, то есть длина его составляла около 2 км. Поэтому, когда начался артобстрел противника, а затем и бой у дороги, половина обоза с тяжелоранеными еще даже не успела отъехать от лощины Цикунова, где он находился последние сутки. Многие раненые и больные погибли во время артобстрела противника.