И теперь я — её друг.

Полный кабздец. Как там говорилось? Избавь нас Мерлин равно от барского гнева и барской любви? Ну или как-то близко по смыслу. Оказаться замешанным в борьбе за престол — да большего «счастья» и представить сложно! И послать-то не пошлёшь, мстя женская страшна. Особенно с девичьей-то памятью. Отомстит, забудет, снова отомстит.

Засада. Особенно в свете того, что надо решить, докладывать ли начальству об этом визите или нет. И ведь Амнис, гад такой, ни словом не предупредил, что данная особа обучается в академии.

Тут я вспомнил, что краем уха что-то такое слышал про дочку императора. Правда, вспомнить, где и когда, не смог. Но то — слухи, а инквизиция-то всяко должна была быть в курсе.

И ведь если своим не скажу, а это где-нибудь всплывёт, точно выговорешник схлопочу. А коль расскажу — дойдёт до этой будущей императрицы. И всё, сживёт со свету.

Голова заболела вновь, и я, поморщившись, принялся натягивать на себя доспехи. Хочешь не хочешь, а за кое-какими консультациями в родную контору идти придётся, чтобы ещё больше не налажать.

«И это ещё учебный год не начался, — подумал я. — Что же будет, когда сюда приедут все?»

Тут я неожиданно спохватился: а что скажут мои ведьмочки, когда узнают, что я охмуряю Ниике? Им ведь не скажешь, что это не по-настоящему. Зябко передёрнул плечами.

Впрочем, одевшись и подпоясавшись кушаком, я неожиданно для себя успокоился, с лёгким цинизмом рассудив, что я им не сват и не брат, а очень даже господин, и нечего вассалкам мне указывать, что делать, а что нет.

Затем мысли неожиданно перешли к насущной стороне вопроса, в частности, какие предпринять шаги для вербовки кайратской девчонки. Но в первую очередь надо было проверить, где она находится.

Я прошёл в угол чердака, где стоял накрытый половичком следящий артефакт, и достал из кармана кристалл. Вчера получилось незаметно настроить его на Ниике. Открыл крышку и вставил в гнездо. Мысленно активировал, крутанул мерцающее облачко изображения и довольно хмыкнул — девушка была у себя.

Выйдя из здания, я, сощурившись, подставил лицо пригревающему солнышку. От вчерашней непогоды не осталось и следа, на ясном небе не было ни облачка. Чуть улыбнувшись сам себе, я легонько соскочил с невысокого крыльца на брусчатку парковой дорожки и поправил автомат, небрежно перекинутый через плечо. Стволом вниз, но так, чтоб его легко, одним движением можно было дёрнуть вверх и вжарить очередью от пуза. Большим пальцем левой руки небрежно зацепившись за кушак, я зашагал вперёд, насвистывая какой-то лёгкий мотивчик.

И всё бы ничего, но на полдороги к женской общаге привлёк меня шум, раздававшийся со стороны центрального здания. Кто-то поднял гвалт, что-то выкрикивая гортанным нечленораздельным голосом, на боковой аллее, за деревьями. Причём громкость выкриков усиливалась по нарастающей.

Нахмурившись — и кто это такой громкий? — я направился туда.

Крикуна я увидел первым, правда, со спины. Высокий, черноволосый, он грозно нависал над тщедушным магиком из администрации академии. Но если первого я раньше не встречал, то последнего даже узнал, мельком видел пару раз в приёмной архимага.

— Почему нашу делегацию встречает какой-то слабосилок?! — ревел чернявый. — Ни архимаг, ни хотя бы магистр?! Это неуважение!

— Поймите, ни архимага, ни магистров сейчас нет и до начала учебного года не будет, — устало произнёс работник академии. — При всём желании, даже если бы хотели, они бы не смогли вас встретить.

– «Даже если бы»?! — взвился неизвестный. — Ты издеваешься, человек?! Такое оскорбление смывается только кровью! Я — Гаргард Великий! Один из тех, кто тысячу лет назад появился в этом мире! Знаешь, сколько сердец из людишек, подобных тебе, я вырвал, впиваясь клыками в ещё трепещущую плоть, высасывая тёплую вкусную кровь? Твоё будет следующим!

Я сбился с шага, не дойдя какого-то десятка метров до говоривших, когда до меня дошел смысл сказанного.

И осознание буквально взорвало от ненависти, натурально сорвало башню от слов, что позволила себе эта чужеродная тварь.

— Кровь?! — взревел уже я, хватаясь за автомат. — Ах ты грязный ксенос! Я уничтожу тебя и твой род! Выжгу! Испепелю! И обоссу прах!

Жажда убийства волной разошлась от меня, заставив шевелится волосы на головах и человека, и нелюди, в которой я узнал высшего вампира.

Последний, обернувшись и увидев меня, стал ещё белее, чем был. Долю секунды он таращился на мою фигуру, а затем истошно и тонко, по-бабьи, взвизгнул, буквально выпалив какую-то фразу на своём языке, после чего, закатив глаза, завалился навзничь.

В этот миг я заметил и прочую испуганно скучковавшуюся вампирскую делегацию, что застыла чуть поодаль и состояла из молодых вампиров и вампирок, которые, похоже, выбрали этот не самый удачный день для того, чтобы прибыть на учёбу в академию.

С десяток юнцов, хоть и пытающихся хорохориться, но явно выбитых из колеи моими действиями и, особенно, реакцией их старшего.

Между тем маг с администрации, поначалу также застывший соляным столбом, узнал меня и чуть отмер, переводя дух. Затем присел подле недвижно замершего тела и, поизучав полминуты, констатировал:

— Жив. Только в обмороке.

Посмотрел на меня, затем на сжавшихся в ожидании неизвестного вампиров, и осторожно поинтересовался:

— Святой отец, вы же не будете исполнять то, что сейчас говорили?

— Не буду, — буркнул я, сам не совсем понимая, что на меня нашло. Все эти слова про сжечь, испепелить, справить малую нужду на пепел… — А что он сказал последним? — поинтересовался я, чувствуя разлитое в воздухе и почти осязаемое напряжение.

Маг пожал плечами, но вдруг ответила одна из вампирок, чуть дрожащим голосом сообщив:

– «Караул Смерти». Он сказал: «Караул Смерти».

— И что это значит? — уточнил я.

Молчание было мне ответом. Но, заметив, что я жду, всё та же вампирша кивнула на так и не приходящего в сознание Гаргарда Не-Такого-Уж-И-Великого и добавила:

— Вам лучше спросить у него, мы не особо увлекались историей.

— Ладно, я найду у кого спросить. А его… унесите отсюда, что ли. Ещё голову напечёт, — произнёс я и, посмотрев на мага, на всякий случай уточнил: — Справитесь?

— Справлюсь, — кивнул тот, — мне не привыкать.

Тем и удовлетворившись, я поспешил в управление на площади, забыв про Ниике, так как вопросов к собственному начальству у меня становилось всё больше и больше.

— Что такое «Караул Смерти»? — спросил я у Амниса, по обыкновению сидящего за столом, когда, аккуратно постучавшись и услышав лаконичное «Войдите», прибыл к нему в кабинет.

— Что? — удивлённо поднял он бровь. Но затем, осмотрев внимательно моё облачение и задержавшись глазами на алом кушаке, вдруг произнёс всего одно эмоциональное, но неразборчивое слово:

— …лять! — и выбежал вон.

Обратно в кабинет он вернулся уже с начальником управления.

— И? — бросил Диконтра, недовольно поджимая губы.

Главный городской инквизитор был явно не в духе и, сложив руки на груди, навевал ощущение гранитной глыбы, что случайно ожила.

— Вот, — Амнис ткнул пальцем мне в грудь, а затем, перевёл указующий перст ниже, на пояс, — гляди, что ему Ставрыч выдал.

— …лять! — совсем как Амнис до этого воскликнул Гоул, стоило только ему присмотреться.

— Так что такое «Караул Смерти»? — снова поинтересовался я.

— Объясни ему, — произнес Диконтра и, со вздохом усевшись в стоящее неподалёку кресло, буркнул: — Везёт же тебе на приключения. Да и нам заодно…

Амнис только кривовато ухмыльнулся на это замечание, после чего, умостившись на краешке рабочего стола, кивнул мне:

— Присаживайся.

Дождавшись, когда я плюхнусь на не слишком-то удобный стул для посетителей, он сказал:

— Караулом Смерти называли карательный отряд одного из орденов инквизиции.

— Вот блин, — вырвалось у меня, но Амнис, не обратив на это внимания, продолжил: