Судя по тому, что спустя минуту раздумий Вигир нетвёрдой походкой на четвереньках поковылял за таким маняще блестящим металлом, жадность всё-таки оказалась сильней.

Чем ближе он был, тем сильнее его валило с ног убойным амбре, но аватар упорно полз вперёд, поминутно содрогаясь в рвотных судорогах. Наперекор всему, едва не теряя сознание, но с поражающим даже Глушакова упорством продвигаясь к своей цели.

Наконец спустя два десятка минут, что показались нам вечностью, он дрожащей рукой зацепил оказавшийся при ближайшем рассмотрении кирасой кусок металла и потянул к нам.

Подтащив, парень дождался, когда одновременно удивлённый и восхищённый такой самоотверженностью трудовик опознает наложенные на доспех заклятья, и, оставив тот лежать подле, на заплетающихся руках пополз обратно.

— Стой, ты куда? — позвал я его, и он, повернув ко мне уже даже не белое, а какое-то землисто-зеленоватое лицо и посмотрев на меня глазами великомученика, ответил:

— Туда. Там ещё есть.

В это время на двенадцатом уровне

Сложенная из тёмно-багряного камня стена неожиданно брызнула осколками, покрываясь радиальными трещинами. Затем ещё раз, страшно захрустев. Третий же удар обрушил её окончательно, и в образовавшийся проём шагнуло существо, давно и прочно забытое в мире людей, и только в самых охраняемых архивах можно было отыскать упоминания о нём.

Высушенное тело, покрытое обрывками бинтов и остатками вычурных доспехов, потянуло носом воздух, распахнуло замерцавшие зелёным глаза и прошипело на мёртвом уже несколько тысячелетий языке:

— Иш ти хетрах!

Пожалуй, не нашлось бы словаря, с помощью которого было бы возможно сейчас перевести эту фразу, но если б таковой имелся, то перевод вселил бы в сердца услышавших тягучий страх, ведь эти три коротких слова означали буквально следующее: «Я иду, враг!» — и не сулили ровно ничего хорошего тем, кто встанет у существа на пути.

Местных обитателей, злобных порождений демонических глубин, оно развеяло в пыль одним небрежным жестом, прихлопнув, словно тараканов. Проснувшиеся чувства безошибочно утверждали, что откуда-то вновь тянет таким знакомым запахом. Запахом магии врага, что заточил его здесь.

Вот только запирающая печать со временем ослабла, а путы — рассыпались в пыль, оставив неизвестного, погрузившегося в сверхъестественный сон, просто спать, покуда что-нибудь не нарушит его покой.

И если в прошлый раз двое магов из большого мира не несли на себе печати старой империи, то теперь кольцо на пальце молодого инквизитора, такое же, как у тех, кто заточил существо здесь, буквально выдернуло то из сна, заставив вновь вспомнить и почувствовать всепоглощающую жажду мести.

Русло лавовой реки по мановению руки вильнуло в сторону, освобождая дорогу, а коридоры с треском и стоном принялись менять очертания, становясь частью гигантской ловушки.

Совершать прошлые ошибки, снова встречаясь с врагом лицом к лицу, оно не намеревалось. Тогда собственное высокомерие подвело его, и мощь, способная сдвинуть горы и отодвинуть моря, спасовала перед странной магией молодой расы. Однако теперь всё будет иначе. Теперь победителем станет он.

Воздух за спиной существа прорезало несколько пылающих магией зарядов, но ни они, ни буквально секунду спустя захлестнувшая его словно волной орда демонических созданий ничего не смогли сделать одному из древних хозяев этого мира.

Косой смерти он прошёлся по их телам, буквально выпивая жизнь и силу неизвестных ему существ. Силу чуждую, странную, не принадлежащую этому миру. Вот только он в своё время мог переварить и не такое.

Они были лишь мелкой и досадной помехой, но даже такая могла сказаться в битве с находящимся где-то далеко над ним врагом, могла помешать ловушке захлопнуться. Поэтому, ощутив, как собирается под его ногами новая орда, он развернулся и пошёл ей навстречу, на ходу формируя вязь древних заклинаний.

Никто не должен помешать его бою с врагом. Никто и ничто, сколько бы их ни было.

— Последняя! — звонко провозгласил Вигир, втыкая и проворачивая широченный фальшион в живот очередной демонессе. Я посмотрел в его просветлённое, полное непробиваемого спокойствия лицо и кивнул. Эта и вправду была последней.

Тот седьмой этаж, он никого не оставил прежним. Я знал, что меня будут мучить флешбеки. Все эти взрывающиеся чрева, фонтанирующая, ошметками разлетающаяся требуха и вонь, от которой слезились глаза… Но это меня, взрослого и циничного мужика. А вот что творилось в голове совсем ещё, в сущности, пацана, чья психика в том месте была попросту сломана, я боялся даже представить. Ясно было только одно: он стал другим, совершенно другим…

Вот и сейчас он, не дрогнув лицом, запустил латную перчатку в распоротый живот сиськодемонши, как их называл Глушаков, и, намотав кишки на кулак, вытащил наружу, внимательно рассматривая.

— Пусто.

Ни тени разочарования или недовольства не просквозило в его ровном голосе — лишь сухая констатация факта. Он оглядел глазами холодными, словно лёд, груды наваленных вокруг нас тел и, подтянув к себе ближайшее, занялся тем, к чему уже привык — потрошением и поиском ценностей.

Отойдя чуть в сторонку, к подпирающему стену пещеры Глушакову, я тихо произнёс, кивая в сторону машущего мечом с размеренностью заправского мясника аватара:

— Мне это уже не нравится. Если так дальше пойдёт, у парня конкретный сдвиг по фазе случится.

— Да вижу я, — хмуро ответил трудовик. — Кто ж знал, что так будет? Ну да ладно, постараемся сделать так, чтобы он окончательно с катушек не съехал, а как вернёмся — отдадим в руки специалистов по менталу, у моей жены есть хорошие. Убрать воспоминания, конечно, не уберут, но остроту сгладят, будет воспринимать всё как фильм, просмотренный когда-то давно и отстранённо. Должно помочь.

— А сейчас-то что делать?

— А сейчас попробуем одно средство, — Сергей достал откуда-то из внутреннего кармана плоскую коробочку полевой аптечки. — Магический эликсир. Растормаживает, делает сознание пластичным, заметно повышает стрессоустойчивость. Ими снабжают погранцов и легионеров, что в зоне боевых действий находятся, — и, отвечая на мой невысказанный вопрос, добавил: — Побочек нет, но слишком долго принимать нельзя, может психологическая зависимость развиться.

Подойдя к Вигиру, он протянул тому пузырёк.

— На, выпей, усталость снимет.

— Спасибо, дядь Серёжа.

Парень без единого сомнения махом заглотнул пузырек, благодарно кивнув, утёр тыльной стороной ладони губы и, натянув обратно латную перчатку, дёрнул к себе очередной труп.

— Одно не пойму: с чего они так неслись? — задумчиво вопросил Глушаков спустя полчаса, бродя меж самого натурального бруствера из валом валивших с одиннадцатого к нам на десятый уровень тварей. — Мы ещё даже к спуску вниз не подошли, а они уже попёрли на нас.

Я был с этими словами согласен — в поведении демонических созданий явно появилось что-то новое. Словно они не столько хотели на нас напасть, сколько убрать с дороги, как помеху. Словно они…

— Спасались бегством? — озвучил я пришедшую на ум догадку.

Сергей согласно кивнул.

— Мне тоже так показалось. Вот только от чего? В прошлый раз такого не было…

Высвободив руку с кольцом, я с лёгкой тревогой взглянул на символ инквизитора, источающий уже не свечение, а какое-то багровое пламя. В душе вдруг шевельнулось что-то, какое-то лёгкое узнавание. Словно я такое уже когда-то видел.

Коснувшись машинально пальцем, а затем сжав в кулак, поднял руку вверх над головой. На ум неожиданно пришли строчки из старинного девиза инквизиторов, прочитанные в выданных наставлениях.

— Силой и властью, потом и кровью мы проложили путь во мраке, ведя за собою людей. Мы — клинок, разящий врага, мы — огонь, разгоняющий тьму, мы — Порядок среди кипящего Хаоса. И пока воля наша крепка, а дух — твёрд, ничто не сможет встать у нас на пути!