— И разорвать контракт нельзя было?

— Нет. Было заключено соглашение.

— Теперь будешь умнее и обговаривать условия более подробно.

Девушка неопределённо хмыкнула, а её рассеянный взгляд стал блуждать по стенам, рассматривая орнамент ковров.

— А что насчёт волос?

— В тот вечер молодой господин сильно выпил и полез ко мне. Я до сих пор ощущаю запах вина, слышу его пыхтение, чувствую его мерзкие руки на себе. Я начала сопротивляться, но получила несколько ударов, от которых потеряла сознание. Когда я очнулась, мужчина лежал на мне сверху и храпел. Я хотела… я захотела его убить, но заключённое соглашение не дало мне этого сделать. С занесённым ножом я стояла рядом с телом спящего мужчины и не могла нанести удар. Я рыдала так громко, что сбежались другие слуги. Когда молодой господин пришёл в себя благодаря их стараниям, он сказал, что я сама лезла всё это время к нему. Сама навязывалась… Соблазняла… Но этого не было! Вы мне верите?! — крикнула она, глядя в упор на меня.

— Верю, — спокойно ответила я ей.

— А никто другой не поверил… Ни слуги, ни стража, ни родители молодого господина… Но это было потом, когда я приходила к ним за помощью, а тогда, сразу после того, как всё произошло и обнаружилось другими, мужчина взял тот же нож, которым я хотела его зарезать, намотал на кулак мои волосы и отрезал их. Так поступают с бесстыжими девками, продающими себя на улицах.

— Мерзкая история, но зато приобритён богатый жизненный опыт… Так что грустить не стоит. Что ты сейчас планируешь делать? Зачем пришла в храм?

— Я… я… — растерялась девушка.

— Ты не знаешь?

Девушка сникла и замкнулась в себе.

— Давай поговорим с тем самым молодым господином, его родителями, стражами, слугами и кем бы то ни было ещё прямо сейчас?

Надим испуганно замотала головой.

— Хорошо. Тогда позволь мне самой решить, что с ними сделать?

— Да разве с ними что-то можно сделать? Особенно со стражниками.

Я улыбнулась и запустила заклинание-оповещение для всех, связанных с произошедшим. Получателей я нащупала благодаря нитям, что связывали судьбу девушки и их. Чем больше она рассказывала, тем чётче я их ощущала. Под конец я твёрдо чувствовала, кто и где находится, чем занимается, о чём думает.

Сообщение гласило: "Богиня Стейсия любит своих детей, но иногда они совершают слишком гнусные поступки и живут так, словно она не видит всего того, что они творят. На исправление ошибок даруется один месяц жизни. Если за этот срок грехи не будут искуплены, то божественная кара обрушится на головы нечестивцев".

Через месяц должно было вступить в силу второе заклинание отсроченного действия. С теми, кто не придёт к Надим с извинениями, должны были происходить несчастные случаи, частота которых будет постепенно увеличиваться.

Я удовлетворённо выдохнула, когда закончила.

— Надим, что ты сейчас ощущаешь?

— Надим, что ты сейчас ощущаешь?

— Пустоту.

— От которой мы избавимся прямо сейчас.

Девушка замерла, хлопая глазами, и весь её непонимающий вид свидетельствовал о том, что ожидала она увидеть какое-то чудо.

— Но Фортуна сможет дать мне предназначение только через несколько месяцев, — подсказала она причину своих сомнений.

— Фортуна, предназначение… Знаешь, а мне кажется, что богиня тоже ошибается иногда, — вздохнула я и присела вновь рядом с ней.

Девушка заметно повеселела, тряхнула волосами, рассмеявшись и пофыркивая, а на щеках появился здоровый румянец.

— Нет, ни богиня, ни жрицы не могут ошибаться.

— Вот же ж. Поздравляю, тогда тебя обвели вокруг пальца, как последнего простачка. С богиней не знакома, возможно это блажь или юмор у неё специфический, божественный, так сказать, но насчёт жриц своего мнения не изменю. А что за направление от Фортуны ты хотела получить?

Девушка поделилась своими не сказать, что уникальными, но весьма сокровенными желаниями, в то время как я всё больше окутывала её мягкими волнами спокойствия и уверенности в себе, сглаживая воспоминания о пережитом ужасе.

Когда я закончила, то уточнила, что ей мешало начать действовать в этом направлении прямо сейчас. Она призадумалась. Я уже было посчитала, что девушка взвешивала причины, почему она не сможет этого сделать, но Надим удалось меня удивить. Она внезапно подскочила и хлопнула радостно в ладоши.

— Ведь дитя богини тоже не может ошибаться! — она попрощалась и побежала на выход, позабыв о всех своих недавних печалях.

Ну, не сказать, что не может ошибаться. Ещё как может, но я была рада, что на ауре девушки больше не осталось ни единой трещины. Так что не права была Елена, когда записала её в…

А где, кстати, Елена? Я вздогнула от того, что совершенно позабыла о своём "надзирателе". Странно, что она до сих пор не объявилась.

В этот момент прямо рядом со мной появилась злая как чёрт главная жрица. Точнее, вид-то она старалась придать себе холодный и неприступный, но глаза метали молнии, а между сведённых к переносице бровей залегла глубокая складка.

— Дитя! Ты издеваешься над моим гостеприимством? — фальшиво и как-то слишком нарочито, чтобы всерьёз поверить в её гостепреимство, возмутилась женщина.

— Вы про Елену? — поинтересовалась я.

— Елену? А где она? Я говорила про очередь! Ты потратила на одну девушку так много времени, что… — женщина осеклась под моим тяжёлым взглядом.

Церковь как бизнес. Интересная концепция. Только непонятно, почему она до сих пор пользуется таким влиянием и куда идёт собственно прибыль.

— А давайте ускоримся.

Я переместила нас в зал ожидания, где столпилось огромное количество людей, удивившихся нашему появлению.

— Так, ты. Слушаю. — я ткнула в первую попавшуюся девушку с длинными пепельно-русыми волосами, отливавшими странным перламутровым блеском.

— Оплата? — перебила меня главная жрица.

— Оплата золотом. Я уже отчаялась стать матерью.

Я провела рукой по её плоскому животу. Магия скользнула с кончиков моих пальцев, углубилась в её тело и дала мне знак, что с девушкой всё было в полном порядке.

— Не понимаю, — пробормотала я негромко.

— Я трогала животы беременных, мне мама в детстве говорила…

— Так, можешь не продолжать. Трогать нужно не животы, а мужские… Прости, мама должна ещё кое-что рассказать. Ну, или муж просвятит. Так, следующий. Ты, — обратилась я к кругленькому мужчине в шёлковом жёлтом халате, чьё изрядное брюшко подпирал пояс. Он мне невероятно напоминал серьёзного цыплёнка.

— Оплата? — строго спросила жрица.

— Энергией. Мой сосед, — бодро продолжил мужчина, — не даёт разрешения поставить забор, а у него куры, овцы, козы, они ко мне на участок залезают и едят траву, портят грядки. А без его разрешения строители отказываются работать. Я обращался к стражникам…

— Так, можешь не продолжать. Купи яйца на базаре, спрячь их у себя на участке, и, когда увидишь соседа, охни и начинай их собирать. Сам поставит забор. Следующий…

Что меня приводило в недоумение, так это то, что пусть и не все, но очень многие приходили с абсолютно пустяковыми проблемами. Если у просителя действительно была сложная ситуация, то я предпочитала уединяться с ним в зале для аудиенций. Но создавалось ощущение, что люди попросту разучились заботиться о себе, переложив заботу о своей жизни на плечи богини и жриц.

Сама же главная жрица будто бы и забыла вовсе о Елене и своих неотложных делах. Возможно она, как и я, тоже удостоверилась, что девушка была в полной безопасности, но это не объясняло того, насколько алчно загорались её глаза при каждом вопросе об оплате, и сколь требовательно они смотрели на просителя.

Эта её ненасытность выглядела какой-то слишком болезненной.

— Дитя, ты свободна. — устало и удовлетворённо сказала она несколько часов спустя, когда посетителей уже не осталось.

Мы попрощались, и я отправилась за Еленой в долину, где был расположен наш лагерь. Как выяснилось, именно туда я её отправила из-за неуместных замечаний. Нашла я девушку в спальне, где она преспокойно спала.