— Чертовы собственники, — цепляется пальцами за мой ремень, царапает пресс, оставляя красные полосы. — Я не могу сидеть без дела.

— Поверь, хлопот тебе скоро добавиться.

— Ну конечно, это ваше любимое занятие.

Опускаюсь на колени, исследуя языком тело. Влад и Захар держатся в стороне только по одной причине — если появятся, то Диана продолжит спор. А я её успокою, разогрею, доведу до точки, когда никакие мысли держаться не будут.

— Ну, это не только от нас зависело, — оставляю поцелуй ниже пупка, втягиваю кожу. — Ты тоже постаралась.

— Выбирая трёх собственников? Ага, знаю, — зарывается пальцами в мои волосы на затылке, прикрывает глаза, позволяя стащить шорты. — Мы ещё вернёмся к этому разговору.

— Через год, не раньше. Ты всё равно работать не сможешь.

Оставляю ещё один поцелуй на коже, поднимаю глаза. Смотрю на Ди, жду, когда она поймёт. Специально накрываю пальцами бёдра, оглаживаю низ живота. Ну?

— Вы… — задыхается. Умница моя. — Господи, вы реально хотите сделать из меня инкубатор?

— Не я, у меня уже есть дочь.

Не то, чтобы я против ещё нескольких щенков, но тогда Диана будет полностью принадлежать им. Из девушки получается офигенная мама, что хорошо. Но заставляет Волка ревновать.

— Влад или Захар? Кого мне убивать?

— Оставишь ребёнка без отца?

— Ну, двух других достаточно.

— Злишься? — Захар останавливается на входе, прислонясь боком к косяку. Внимательно следит за реакцией девушки, будто не чувствует, насколько сладко она пахнет счастьем. — Или не очень?

— Не знаю. Ещё не решила. Но каждый год я рожать не буду!

— Да? А как же осчастливить третьего? — Влад не замирает, двигается сразу к нам, сжимая Ди в объятиях. — Ребёнок пахнет чужаком, малышка. Значит — не мой. Так что… Ещё один потом, да?

— Да.

Выдыхает. А Влад улыбается, довольный собой. Будто хоть раз Диана говорила «нет». Часто, на самом деле, но не после обряда. Превратилась в сплошное согласие, которое ложится поводками на Волка.

— Третий и всё. Поняли меня?

Каждому по ребёнку, да.

А потом…

Кто знает, может на второй круг пойдём?

Диана

— Догоняй её!

Слышу рычание за спиной, перепрыгиваю ветки. Земля у реки разлезается под ногами, но добавляю скорости. Меня топит смесью ощущений, но самый основной — инстинкт выживания.

Когда за тобой гонятся волки, нужно бежать до последнего. Не останавливаться, не тормозить. Просто бежать, надеясь добраться до безопасного места.

Петлять между деревьями, резко сворачивать, не обращать внимания на то, как колет в боку. Чувства словно абстрагируются, усталость залегает на дне. Ничего не существует, кроме воя за спиной и того, как ветер хлещет лицо резкими порывами.

Март жаркий, пот стекает по лицу каплями, дышать нечем. И это несмотря на то, что на лес медленно опускается вечер. Хотя, как мне кажется, даже среди зимы этот побег мог бы закинуть в тропики.

— Слева.

И я намеренно сворачиваю на лево, догадываясь, что это просто манёвр. Попытка словить меня, когда до дома остаётся меньше километра. Ужасное расстояние, если пытаешься убежать от оборотней. Но другого выхода у меня нет.

Перепрыгиваю через пенёк, едва не падаю на землю. Скидываю кожаную куртку на ходу, которая сковывает движения. Ещё немного, совсем чуток, чтобы выдохнуть.

— Попалась.

Меня резко сшибают с ног, валят на землю. Крик глохнет внутри, всё перекрывает сердце, которое разрывается. Пытаюсь подняться с мужчины, возобновить побег, но тот не даёт. Обвивает талию, прижимает к себе, ломая всё сопротивление.

— Ты проиграла, Ди, попалась, — Дима нагло улыбается, тянется за коротким поцелуем. И получает его, вместе с рваными вздохами и пальцами, зарывающимися в его волосы. — Неплохое начало того, чтобы договориться с викингом.

Стоило мне упомянуть, что парень напоминает своим ростом и широкими плечами воина, как три года черный Волк не успокаивается в своих подколах. Надо было ему дочь последнему рожать, чтобы знал.

— Набегалась, — Захар тормозит рядом, превращаясь из Волка обратно в человека. — Так и знал, что ты свернёшь налево.

— Нечестно, вы меня выучили уже.

Бормочу, поднимаясь. Тянусь к мужчине за поцелуем, прижимаюсь к обнаженному телу. По привычке обвожу мышцы, вдруг где-то что-то изменилось. Никогда такого не было, но мне нужно постоянно их касаться.

Нет нужды в поводе и отмазках, спустя столько лет не скрываю, что я до безобразия испорчена. И с каждым днём позволяю себе всё больше и больше. Прижаться губами к плечу, втянуть солёную кожу, как это всегда делают мужчины.

Они не устают повторять, что во мне больше Волчицы, чем в многих девушках этого вида. А я думаю, что просто так сложилось. Мы совпали, по всем параметрам.

А там, где не подходили края, научились подпиливать. Терпеть характер, я смирилась, что мой диплом будет пылиться на полке, потому что мужчины не могут отпускать. И не бурчу, что нужно докладывать волкам о передвижении. Принимаю их заботу в той форме, в которой привыкли выражать.

Точно так же мои Альфы терпят сомнения в том, что приготовить на ужин и как назвать ребёнка. Я не сомневаюсь только в одном выборе, сделавших нас семьёй, и им этого достаточно.

— Вы быстрые.

Улыбаюсь, кидаю взгляд через плечо на Влада, а после срываюсь с места. Их рычание доносится волной, а меня топит удовольствием. Извращенная забава оборотней, о которой не принято говорить. Но все знают, что она заканчивается сексом.

Именно поэтому мне позволяют добежать до небольшого дома, где только одна спальня. Вваливаюсь туда, а Волки всего через пару секунд догоняют. Они позволяют мне выигрывать, потому что могли словить ещё в первый момент, как я начинаю забег.

— Дальше не уйдёшь, — Влад предупреждает, будто мне есть ещё куда бежать. — Пиздец, Волка рвёт к тебе.

— А тебя нет? — спрашиваю невинно, сбрасывая футболку. Тянусь к шортам, стараясь уровнять шансы. Они полностью голые, а на мне слишком много одежды. — Совсем?

— Играешь с огнём, малышка.

— Немного.

Мне не стыдно говорить о том, чего я хочу. И вот так, под взгляд трёх голодных Альф, дефилировать в спальню — ощущается лучше всего в мире. Знать, что меня любят.

Так открыто и просто. И плевать на то, что отец до сих пор не может принять, что я выбрала троих Волков. Обожает внуков, нянчится с ними под присмотром, чтобы не начал наговаривать гадостей. Мне никогда ничего не говорил за оборотней, не упоминал даже. Но кто знает, что ему стрельнет в голову? Папа любит внуков и меня, но точно не моих мужей.

Мама до сих пор качает головой, не в состоянии понять, почему я выбрала сразу троих. Но рада, что я счастлива и ей этого достаточно, чтобы не мешаться.

А остальные… Да пошли они в задницу, остальные.

— Много думаешь, зеленоглазка, — заявляет Захар, толкая меня к кровати. — Я догнал свою добычу и очень хочу попробовать.

— Ты меня «пробуешь» постоянно, — как я счастлива, что почти не краснею на этих словах. — Так что…

— У нас полон дом детей и оборотней, так что не ври, малышка, у нас всё редко и быстро.

Улыбаюсь, качая головой. Редко и быстро в понимании Влада это то, что обычным людям покажется слишком, и нашей недели на год вперёд хватит. Одно дело жить с озабоченным оборотнем, у которого вечно брачный период, а совсем другое — иметь трёх таких Альф.

И позволять им иметь меня.

— Не увиливай, Ди, — Дима забирается ко мне первым, на правах того, кто повалил меня. — Сделка была? Ты проиграла.

Та несчастная сделка, которая была подставной с самого начала. Попытка выйти на работу лишь для того, чтобы немного подёргать Волков за хвост. Их рычание, которое раньше раздражало, сейчас ласкает слух.

Тем более, что как они ревнуют меня к детям, так же и я их. Потому что пускай рассказывают мне любые сказки об отношении к детям, но мои Альфы честно выполни брачный договор. Когда я боялась, что не смогу полюбить своих малышей, отдав всё Богам.