Междузвёздная баллада –
тень ноктюрна на трубе...
Ночное ("Твёрдо знаю, что ты не мой")
А.
Твёрдо знаю, что ты не мой.
И, конечно, женат и счастлив.
Нас ведёт поводырь слепой
по дороге пиковой масти...
А под рёбрами жмётся страх
разлюбить, потерять, не помнить.
В длинном списке моих утрат –
неласканье твоих ладоней...
До утра доживаю вплавь,
эти плечи во сне целуя.
Горечь, Господи, мне оставь –
пусть утихнет, но существует.
Проложу для своих потерь
между судьбами путь окольный...
Дай мне, Боже, не захотеть
излечиться от этой боли.
Украдены кем-то кораллы
Однажды полмира не стало
Полнеба укутали марлей
А Клара от Карла устала
А Кларе невесело с Карлом
А Кларе исполнилось сорок
У Клары пасьянсы и йога
На окнах задёрнуты шторы
И сердце тревожит немного
У Клары подруги и кофе
У Клары холёные руки
Разглажен асфальт на голгофе
как модные Кларины брюки
У Клары – стилист и портниха
У Клары невроз и "Тойота"
Морщинки оплаканы тихо
в отсутствии где-то кого-то
А Карлу не естся, не спится
А Карлу то зябко, то жутко
Порхают девичьи ресницы
в руинах мужского рассудка
А Карлу бежится из дома
Он приторно вежлив и мрачен
Он сломлен, а может быть, сломан
красиво стареющий мачо
А Карлу всё чудятся ночью
незрелые юные груди
Он воет, как волк-одиночка
о том, что когда-нибудь будет
Мерещится Карлу в горячке
тугая и белая кожа
А Клара лишь смотрит прозрачно
незнание ложью итожа
Ребёнка не будет у Карла
А Клара подтянет височки
Украдены кем-то кораллы
Становится холодно к ночи
Желание свободы по Дарвину
...из пыльных клавиш выбери escape и – free your mind – рывком над синеморьем – неясной птицей, следом на песке, тоской ресниц, последней каплей горя...
...послушай свист тугих и новых крыл, режь плавником крахмаленные волны... припомни тех, кто рядом с нею был, будь честен с ними, даже если больно... почувствуй злость и ярость, горло рви ослабшей жертве в темени саванны... отдай долги, что взяты у любви, и будь родства непомнящим иваном... взъерошив шерсть, загривок напряги перед прыжком в ночной тяжёлый воздух... найди нору, где прячутся враги – найди сейчас, пока не слишком поздно... гони тепло из жёлтых жёстких глаз, клюв заточи, как крюк в мясницкой лавке, и в чужака лишь парой тихих фраз вбей страх дышать, пожизненный и сладкий... вспори хвостом дежурный океан, стекло воды ожги наждачной кожей...
..............................
На "Бигле" Дарвин, вымотан и пьян,
бег эволюций в памяти итожит.
Цитаты из 90 сонета В. Шекспира (перевод С.Я. Маршака) и песни В. Высоцкого.
а я наливала...
"Сказал..." – Татьяна Пешкова
............................
Наташе
...а я наливала – то чаю, то водки.
но чая пореже, а водки почаще.
а я улыбалась улыбкой кокотки
по кличке Джоконда, дрянной и дразнящей...
а я затихала ладошкой подщёчной,
дыша через раз, как жонглёр на манеже,
перчила еду суетой многоточий –
хотелось почаще, случалось всё реже...
а я избегала карманов и писем,
не слушала мысли, в глаза не смотрела...
а я собирала рассыпанный бисер –
как капельки пота с любимого тела...
а я зашивала вопросы с изнанки –
"не слышу, не знаю, не вижу, не буду..."
инстинктом слепым избегая приманки,
вела меж капканов уснувшего будду...
я крылья латала, тасуя заплатки
из слёз, поцелуев, надежд и разладов...
я белкой крутилась в кругу циферблатном,
ты ел и курил – мне иного не надо...
и я научилась выпрашивать кротко
прощенья за скуку твою и обиды...
...уютная клетка, любимая плётка:
не слышать, не знать, не дышать, ненавидеть.
зажав рукой
"Укрыв..." – Татьяна Пешкова
-----------------
...зажав рукой тугие швы,
ты так обманчиво спокоен...
ошибка в списках неживых –
и ты уже не под конвоем,
и ты уже не рвёшь листы,
и ты уже не помнишь даты...
дорог раскатаны бинты,
и руко-водствуют пилаты...
звучит набатная тоска
над нерождённым днём февральским.
необречённость отпускать
не терпит будничной огласки...
на обмороженном песке
я начерчу для ждущих знаки
о повороте на "escape"...
...вокруг снегов сплошная накипь
на сотни вёрст – ни рва, ни дна,
лишь колокольни да гордыня.
я плачу, сильная... одна...
...непокорённая рабыня.
победимое
"Журавлики"
Матвей Багров
----------------------------
Перья чёрно-обгоревшие – над полями тишина.
Пульс дозиметра, как бешеный... Слово тёмное – "война".
Бывших сакур иероглифы на картонах хиросим.
Над землей летит уродливый перелётный серафим –
сеет пепел, веет ветрами, растирает в пальцах пыль...
В безвоздушье снами крепкими дремлет выживший ковыль.
Разметало в дым журавликов – наказанье без причин.
Невозвратностью отравлены, тени в полдень горячи...
И не холодно, не голодно – одиноко на Земле.
Свет и тьма смешались поровну в неразборчивой золе.
Я трепетаю... **
"Любовных лирик на ночь начитав..."
Елена Лерак Маркелова
_______________
Я трепетаю, как ветер мая,
тревожной дланью лаская локон...
Я так томлюся, вся неземная,
мой глас так мягок, но с поволокой.
Как неизбывны мои ресницы,
бросая тени на персик щёчный.
Мужчины тают со мной, блудницей,
В постели жаркой и полуночной.
А я роскошна, бела и тёпла...
Как мрамор кожа, как мох ланиты...
Я от разлуки прям вся поблёкла,
А ведь была я, как Афродита...
Трагичный ветер в аллеях воя,
терзает душу дрожаньем плоти.
А я в мечтаньях – у аналоя
Стою вся в белом, а Вы – напротив.
Но нету проку в моих мечтаньях,
