Я продолжаю молчать. Во-первых, я голоден. Во-вторых, мне больше нравится, когда она говорит. Ее голос похож на классическую мелодию, мягкий, элегантный и... спокойный.

— Сколько тебе лет? — спрашивает она.

— Восемь.

— Мне тоже скоро будет восемь. — ее отсутствующий зуб виден, когда она широко улыбается. — Мы можем стать друзьями.

— У меня есть друзья.

— Ой.

Выражение ее лица меняется.

Я хочу пнуть себя за то, что заставил ее почувствовать себя плохо. Коул все время говорит, что мне следует говорить менее прямолинейно.

Понятия не имею, что это значит.

Однако я не хочу, чтобы Эльза чувствовала себя плохо. Что, если она никогда не вернется, и я останусь в темноте совсем один?

Она смотрит на меня сквозь ресницы щенячьими глазами.

— Ты не можешь принять еще одного друга? — я открываю рот, чтобы согласиться. —Подожди! — она лезет в карман и достает маленькую пачку шоколадных шариков. — Я дам тебе две штучки Maltesers. Они мои любимые.

Звук сумки наполняет подвал, когда она открывает пачку и достает два маленьких шарика.

Она прикусывает нижнюю губу, сильно щурит глаза, затем достает еще.

— Хорошо, я дам тебе три. — она протягивает руку, затем бросает обратно в сумку и со вздохом смирения протягивает их мне. — Ты можешь забрать все, если станешь моим другом. — когда я не беру, она сует мне на колени. — Я отдала тебе свои Maltesers, ты должен стать моим другом.

Я улыбаюсь ее забавному выражению лица. Она выглядит на грани того, чтобы забрать свои шоколадные шарики и убежать, чтобы съесть их в углу.

— Хорошо, — говорю я.

— Хорошо?

— Хорошо, я стану твоим другом.

Она хлопает в ладоши, хихикая.

— Да!

Я беру один шоколадный шарик и предлагаю ей остальное.

— Мы можем делиться.

Ее зубы впиваются в нижнюю губу.

— Ты уверен? Я отдала их тебе. Не хочу быть грубой и забирать обратно.

— Друзья делятся всем.

— Да?

— Ага.

Она хватает пачку с Maltesers и набивает рот двумя шариками шоколада.

— Эй, Серые Глаза.

— Хм? — я наблюдаю за ее мерцающими глазами, пока она жует.

Немного шоколада прилипает к ее верхней губе.

— Когда я вырасту, я куплю тебе ведро Maltesers.

— Зачем?

— Затем, что папа говорит, что ты должен покупать подарки тому, за кого выйдешь замуж.

— Замуж? — шепчу я.

— Ага! — она усмехается. — Когда я вырасту, я выйду за тебя замуж.

— Ты не можешь выйти за меня замуж.

Ее лицо искажается.

— Почему нет?

— Мама говорит, что ты должен любить кого-то, чтобы жениться на нем.

— Тогда ты можешь просто любить меня. — она вскидывает руку в воздух. — Что в этом такого сложного?

Я по-прежнему молчу.

Эта девочка сумасшедшая.

— Эй, Серые Глаза. — она придвигается ближе. — Когда я подарю тебе ведро Maltesers, ты собираешься поделиться им со мной?

Я смеюсь, и она смеется вместе со мной. Ее смех подобен солнечному свету после дождливого дня. Солнце, проглядывающее сквозь облачное небо.

Наблюдая за ней, я понимаю, что хочу все время видеть, как она смеется.

Возможно, она права. Возможно, после того как мы вырастем, ей нужно будет оставаться рядом, чтобы я мог видеть, как она смеется так каждый день.

У нее самый красивый смех, который я когда-либо слышал.

— Обещай, что женишься на мне, — она протягивает мизинец.

Я обвиваю свой палец вокруг ее.

— Я обещаю.

Эйден

Настоящее

Школа последнее место, где я хочу находиться.

Однако каждый день я просыпаюсь, готовлюсь и надеюсь вопреки всему, что она появится.

Я даже не надеюсь на это. Я исполнитель.

Прошло более тринадцати дней с тех пор, как она уехала в Бирмингем и не вернулась.

Прошло пять дней со дня сбора средств у Родс.

Целых пять гребаных бессонных ночей.

Пять дней яростных ласк, пока я думал о ней.

Пять дней размышлений о том, как ворваться в ее мир, не заставив возненавидеть меня еще больше.

Как, черт возьми, я должен вернуть ее, если она на другом конце страны? Как я должен с ней связаться, если она меня не слушает?

Оцепенелое, апатичное выражение ее лица на мероприятии все еще мучает меня каждый раз, когда я думаю об этом.

В результате все мои ублажения заканчиваются жалким, неудовлетворительным освобождением.

Эльза медленно отстраняется от меня. Я чувствую это всей душой и чертовыми костями.

Я даже не могу надавить в ответ, когда она непостоянна.

Эльза настолько закрыта из-за моей помолвки с Куинс, что не услышит ничего, противоречащего тому, во что она уже верит.

Упрямая чертовка.

Я захлопываю дверцу своей машины и прохожу небольшое расстояние до черного джипа Нэша.

Он выглядит совершенно непринужденно, когда берет свои книги с пассажирского сиденья.

Я знаю лучше.

Если я провел прошлую ночь, бегая и плавая, он провел ее, выпуская пар единственным известным ему способом.

Я упираюсь локтем в бок его машины.

— Ты собираешься перестать быть мудаком?

— Ты собираешься перестать быть шлюхой? — он не пропускает ни секунды.

— Ты знаешь, что не это произошло, Нэш. Перестань думать своим членом.

— Да ну? — он захлопывает пассажирскую дверь и поворачивается ко мне лицом, держа книги одной рукой. — Тогда почему бы тебе не рассказать мне, что случилось? Я слушаю.

— Ты мне не доверяешь?

— Притворюсь, что не слышал этого.

Умник.

Интеллект Нэша это причина, по которой я вляпался во всю эту гребаную заваруху в первую очередь.

Вызов и игры это то, ради чего мы жили. Я никогда не думал, что настанет день, когда я пожалею. Отчасти потому, что я не сожалею. А также потому, что я не видел, чтобы Эльза возвращалась в мою жизнь с такой силой.

— Поговори с Эльзой, — говорю я.

— Зачем мне это делать?

Мне хочется разбить ему лицо о машину и разорвать его нейроны на части.

Я этого не сделаю.

Нэш один из моих редких билетов по возвращению Эльзы.

— Ты ей нравишься, и она доверяет тебе больше, чем когда-либо, после того, как ты проболтался о похищении.

— Она доверяет, не так ли? — его губы кривятся в ухмылке.

Ублюдок слишком хорошо знает свои сильные стороны. Он рассказал Эльзе о похищении не только для того, чтобы отомстить мне, но и для того, чтобы она ему поверила.

— Жаль, что я не в настроении помогать гребаной шлюхе. — он врезается своим плечом в мое.

Я сжимаю челюсти и хватаю его за плечо.

— Я буду у тебя в долгу.

Он останавливается и медленно оборачивается.

Нэш, как никто другой, знает, что я не люблю быть кому-то должен. Это радикальная мера. Я даю ему шанс сделать ход первым и нанести удар.

— Ты покончишь с этим. — он расправляет плечи, так что мы стоим лицом к лицу. — Со всем этим.

— Скоро.

— И расскажешь мне, какого хрена у тебя с ней.

— Договорились.

Извини, не извини, Квинс. Я предупреждал тебя. Теперь ты сама по себе.

Если бы я был лучшим человеком, я бы послал ей предупреждающее сообщение, но я не такой. Кроме того, это расплата за то, что она не предупредила меня о Джонатане.

Это может занять несколько дней, но я всегда плачу по взносам.

— Когда ты собираешься с ней поговорить? — я спрашиваю.

— После того, как ты выполнишь свою часть сделки.

— Если бы я мог поговорить с ней сам, я бы не просил тебя делать это за меня.

— Эльза не такая, как мы. Ей нужно услышать это прямо от тебя и Сильвер, иначе она не поверит.

— Она, блядь, не станет со мной разговаривать.

— Ты этого заслуживаешь.

— Нэш, — предупреждаю я.

— Просто говорю. Попроси прощения и покажи ей свои истинные чувства — какими бы дерьмовыми они ни были. Найт, Астор и я можем разговаривать с ней весь день, но если она откажется от тебя, ее уже не вернуть.