Мысль похожа на складывание кирпичей внизу живота по одному за раз.

Я еле держусь на ногах к тому времени, как мы входим внутрь.

— Ни слова, Сильвер. — стальной тон Коула прорезает тишину коттеджа. — Я не хочу слышать твой голос.

— Пошел ты, Коул.

Сильвер тоже здесь? Почему Эйден не упомянул об этом?

С другой стороны, это должно означать, что Адам ей не угрожает. Не то чтобы я должна беспокоиться о ней.

— Что ты здесь делаешь, Куинс?

Эйден врывается внутрь, даже не дав о себе знать.

— Спроси Коула, — шипит она.

А это значит, что Эйден не знал, что она будет здесь.

Я вхожу внутрь осторожными шагами.

— Привет.

— Эльза. — Коул улыбается, но за этим не скрывается теплота. Словно он должен улыбаться, но не хочет. — Садитесь. Есть кое-что, что вам нужно знать.

Я смотрю на Эйдена с вопросами, написанными на лице. Он приподнимает плечо и садится рядом со мной. Его рука ложится на спинку дивана, почти касаясь моей кожи, но не полностью.

Чертово поддразнивание.

Сильвер садится напротив нас в кресло. Ее ноги плотно прижаты друг к другу сбоку. Бледность ее лица не имеет ничего общего с цветом ее кожи и больше связана с диким выражением ее взгляда.

Коул стоит рядом с ней, как статуя.

Неподвижный и холодный.

Если Коул замешан, должно быть все серьезно.

Мои конечности дрожат вопреки себе. Если Эйден все еще имеет какое-то отношение к Сильвер, не знаю, как я отреагирую.

Я и так едва держусь. Если Эйден еще раз обманет мое доверие, я не выживу. Одно можно сказать наверняка, я уничтожу его вместе с собой. Это справедливо с учетом того, как сильно он меня уничтожил.

— Скажи им, — приказывает Коул.

Он приказывает Сильвер, будто она маленький ребенок.

Я ожидаю, что она будет сражаться, вести себя как обычно — стервозно, но она просто молчит.

— Если ты не скажешь, сделаю я, — продолжает Коул с пугающей беспечностью. —

Хочешь, чтобы они выслушали мою версию?

Сильвер заметно вздрагивает, словно ее ударили по лицу.

— Покончи с этим, Куинс. — нетерпение Эйдена сквозит в его голосе. — У меня нет всего дня.

Понятия не имею, не замечает ли он ощутимого напряжения между сводным братом и сестрой или ему просто все равно.

Я ставлю на последнее.

Когда она поднимает голову, ее взгляд мгновенно находит мой.

— Не знаю, почему мы продолжаем быть связанными, ты и я.

То же самое.

— Это мое последнее предупреждение, — говорит Коул. — Говори, или я это сделаю.

— Помнишь Адама? — спрашивает она.

— Он снова причинил тебе боль? — я выпаливаю, а она морщится.

— Еще раз, — Коул говорит так тихо, что это пугает. — Значит, это случалось и раньше, да?

Рука Эйдена падает мне на плечо, крепко сжимая, прерывая концентрацию на Коуле и Сильвер.

Мои глаза скользят к нему, и я сглатываю от напряжения в его челюсти.

Ой, боже. Ему не весело. Ни капельки.

— Откуда ты знаешь об этом, милая? Хм?

— Он докучал ее на парковке; я остановила его.

— Ты остановила его, — повторяет Эйден со спокойной, но пугающей интонацией. — Как именно ты его остановила?

— Я только пригрозила ему, что позвоню директору и распылю перцовый баллончик.

— У тебя нет перцового баллончика.

— Он поверил, что у меня есть. — я делаю паузу. — Что тебя так взволновало?

— Что меня взволновало? — его голос резкий, твердый и властный. — Почему ты, блядь, так думаешь? Он мог бы отвезти вас обеих Бог знает куда в своем штате. У тебя совсем нет чувства самосохранения?

— Я делала только то, что считала правильным. Ладно?

— Не ладно. Это, блядь, не нормально так подвергать себя опасности.

Я встречаю его пристальный взгляд своим. Ладно, ладно, может, противостоять такому крутому парню, как Адам, было не самым умным поступком. Но как он может ожидать, что я просто буду стоять, в то время как он явно хотел причинить Сильвер вред?

Меня пробирает дрожь при мысли, что он мог с ней сделать.

Мы с Сильвер, может, и не ладим, но я не желаю зла своему врагу.

Я знаю, что такое травма. Я пережила травму. Она вторгается в твое личное пространство, царапает стены, взбирается на них, разрушает их, а затем танцует на останках.

Это дерьмо портит тебе жизнь.

— Очень хорошо, Сильвер. Очень хорошо. —

Коул смотрит на ее макушку, не уверенный, хочет ли он задушить ее или отрубить ей голову. — Скажи им, зачем мы здесь.

Подождите. Разве это не было связано с Адамом и тем днем?

— Я узнала об этом только вчера. — Сильвер поправляет свой и без того безупречный пиджак и разглядывает свой маникюр. — Адам подошел и... ну, он наговорил много дерьма.

— Скажи, — настаивает Коул или, скорее, приказывает.

Я никогда не видела эту сторону Коула.

— Адам сказал, что... — она облизывает пересохшие губы. — Это он столкнул Эльзу в бассейн.

Мои глаза расширяются.

— Он, хах?

Глаза Эйдена почти чернеют. Не знаю, удивлен он или просто прикидывается.

— Продолжай, — настаивает Коул. — Скажи им, почему он это сделал.

— Он сказал, что сделал это, чтобы заслужить мое расположение, хорошо? — она встречается со мной взглядом. — Клянусь, я не имею к этому никакого отношения. Я сама только что узнала об этом. Если бы я знала, я бы тебе сказала.

Не знаю почему, но я ей верю.

Сильвер злонамеренна, но она не преступница.

— Но ты знала о намерениях Адама, — говорит Коул нейтральным голосом. — И, по-видимому, ты знала о них долгое время.

— Коул...

— Ни слова.

— Коул...

— Подожди в машине.

Она вскидывает руки в воздух и разочарованно выдыхает.

— Иди сюда, Сильвер. Иди туда, Сильвер. За кого ты меня принимаешь? За чертову игрушку?

Он не двигается при ее вспышке и просто повторяет.

— Подожди в машине.

Она машет ему и устремляется ко входу, затем останавливается, встречается со мной взглядом и шепчет:

— Прости.

Как только за ней закрывается дверь, Коул пристально смотрит на Эйдена.

— Давай встретимся позже.

— Я свяжусь с тобой.

Коул кивает один раз.

— И Эльза?

— Да?

Я все еще слишком ошеломлена этим открытием.

— Она узнала эту информацию только вчера. Не бей ее больше.

Я вздрагиваю при этом напоминании.

— Говорит парень, который наблюдал, как ее бьют до потери сознания, — усмехается Эйден.

— В тот раз она сама навлекла это на себя. — он улыбается мне и выходит.

Из меня вырывается долгий вздох.

— Не могу поверить, что Адам был тем, кто это сделал.

— Этот тупой ублюдок действительно что-то замышлял.

Эйден наклоняет голову, казалось, глубоко задумавшись. Его голова должна быть заполнена бесконечными методами причинения страданий и боли.

— Откуда ты знаешь, что он это спланировал?

— Никто не заходил в бассейн после Ван Дорена. Какое-то время я думал, что, может, это он столкнул тебя. Теперь я уверен, что Адам был в бассейне, и когда появилась ты, он воспользовался шансом.

— Но Нокс его не видел.

— Он, должно быть, где-то спрятался. Под лестницей или в шкафчиках. Там нет камер.

Имеет смысл.

На мгновение мы замолкаем. Я пытаюсь осознать, произошедшее, а Эйден, вероятно, замышляет что-то садистское.

Через некоторое время я понимаю, что теперь, когда Коул и Сильвер ушли, мы остались вдвоем.

Я смотрю на него сквозь ресницы. Я ожидаю, что он глубоко задумался. Так и есть, просто все его внимание приковано ко мне.

— Что теперь? — я спрашиваю.

Волчья улыбка изгибает его губы.

— Теперь наше время. Мы сделаем все, что ты захочешь.

— Что, если я хочу вернуться домой?

— Тогда я отвезу тебя домой.

Я подозрительно смотрю на него.

— Серьезно?

Он хватает меня за руку и тянет. Я приземляюсь ему на грудь, обхватив рукой его живот.

— Позже. Я отвезу тебя домой позже.