Выставив парламентера, де Пьерола разразился перед командой монитора пламенной речью. В ответ прогремело дружное «Вива Перу!», причем даже пленные полковники пожелали встать к орудиям, чтобы преподать обнаглевшим британцам хороший урок!
Бой начался в три пополудни; корабли долго маневрировали, несколько раз даже попытались таранить неприятеля. Мелкосидящий «Уаскар», обладавший, как выяснилось, великолепной маневренностью, держался возле прибрежных отмелей, стеснявших действия противника. Орудия «Шаха» и «Аметиста» вколачивали в «перуанца» снаряд за снарядом, но те лишь раскалывались о броню, или отскакивали, высекая снопы искр. Правда, надстройки монитора пострадали довольно серьезно, лишился он и обеих мачт. Но ни один английский снаряд так и не пробил английской же компаундной брони.
По истечении двух с половиной часов де Хорси сделал глубокомысленное заявление, сохраненное для истории флаг-офицером: «Джентльмены, сдается мне, что мы сражаемся не с флотом хедива!» Поскольку артиллерия оказалась бессильна, контр-адмирал приказал атаковать «Уаскар» самодвижущимися минами - первый случай применения этого оружия в морском бою. Первый блин, как водится, вышел комом; вот что повествует об этом эпизоде бортовой журнал «Шаха»:
«Выпустили мину Уайтхеда из левого аппарата с дистанции 400 ярдов. След был виден на полпути до «Уаскара», который в момент выстрела повернулся кормой, а не бортом. Скорость недостаточна, чтобы догнать его».
Бессмысленная перестрелка и маневрирование продолжались до самой темноты, после чего «Уаскар» ушел в порт Ило. Неудачей закончилась и попытка атаковать монитор катером с шестовой миной. Королевский Флот получил унизительный щелчок по носу, и хорошо, что обошлось только задетой гордостью «просвещенных мореплавателей». Артиллеристы «Уаскара» стреляли на редкость скверно, сделав за время боя не более десятка выстрелов. Попасть в цель не удалось ни разу - к счастью для англичан, ведь один-единственный трехсотфунтовый снаряд почти наверняка вывел бы из строй «Шах», не говоря уж о деревянном «Аметисте». На самом мониторе после боя насчитали следы семидесяти попаданий, но ни одной сквозной пробоины…
Подводя итог, автор статьи, британский адмирал, давал заключение: в колониях необходимо держать полноценные броненосные суда. Сережа сразу вспомнил «Шеннон», о котором писал барон Греве. Выходит, англичане не стали тянуть с практическими выводами?
Обсудив этот, и в самом деле интереснейший эпизод, Сережины сослуживцы преисполнились сдержанного оптимизма. Броня «Уаскара» не слишком превосходила броневую защиту балтийских башенных броненосных лодок; артиллерийское же вооружение и особенно, выучка команды явно уступали русским. Окажись на месте «Уаскара» «Русалка» или башенный фрегат «Адмирал Лазарев» - лежать бы посудинам Её Величества на океанском дне.
«Одна беда, - подвел итог дискуссии артиллерист с «Кремля», - Здесь, на Балтике противостоять нам будут не колониальные крейсера, а полноценные броненосцы Королевского Флота. Так что безмятежной жизни у нас с вами, господа, осталось не больше полутора месяцев. В апреле Финский залив вскроется и вот тогда...
Что именно случится «тогда», ясно было и без слов. Тяжелые утюги адмирала Купера Ки дымят трубами где-то за Датскими проливами; лаймы сильны, обозлены и готовы к драке. Встреча с ними для монитора «Стрелец», как и для других боевых единиц Балтийского флота, остается лишь вопросом времени.
VII.Queen has a lot![20]
Ни одному из лордов британского Адмиралтейства не пришло бы в голову делать секрета состава эскадр Её Величества. Да как это возможно, когда корабли стягиваются с разных концов Империи на одну из баз Королевского Флота, где увидеть и пересчитать их может любой зевака на набережной. И любой, кому это понадобится - будь то проныра-газетчик или иностранный дипломат - легко выяснит, куда и под чьим командованием идет то или иное соединение. Для этого достаточно посидеть в припортовых пабах и при этом не держать уши закрытыми. Матросы и уорент-офицеры знают все, и не имеют дурной привычки выпивать молча. Время отбытия и место назначения становятся предметом бурных обсуждений; об этом пишут женам и любовницам офицеры; об этом трезвонят и местные и столичные печатные листки.
Да и зачем скрывать? Хотя до принятия «Акта о морской обороне», утвердившего «двухдержавный стандарт», остается еще двенадцать лет, Королевский флот уже сильнее любых двух флотов, взятых вместе - что бы ни твердили злопыхатели о недостатках корабельной артиллерии. Список одних только кораблей первого класса длиннее, чем перечень вспомогательных судов любого флота мира - чего уж говорить о бесчисленных фрегатах, корветах, мониторах, авизо, колониальных крейсерах и канонерских лодках, чьи мачты можно увидеть под любыми широтами!
И уж тем более незачем делать секрет из Эскадры Специальной Службы, чье предназначение, в первую очередь, хорошенько припугнуть русских, пригрозив им бронированным кулаком. Что за угроза, если противник о ней не знает? Так что состав эскадры вице-адмирала сэра Эстли Купера Ки на все лады обсуждался в Палате Общин, в газетах, во всех пабах от Фолмута до Маргейта.
Была у подобной открытости и оборотная сторона. После прошлогоднего королевского смотра многие писаки усомнились в мощи Эскадры Специальной Службы. Досужие репортеры высмеивали и ее пестрый состав, и почтенный возраст иных кораблей; в солидных лондонских изданиях стали появляться «читательские письма» безымянных «капитанов второго ранга N» или «коммодоров Королевского Флота D», скептически высказывавшихся о способности этого соединения действовать против первоклассных морских крепостей русских. После босфорского фиаско тон газетных публикаций стал откровенно издевательским; в Палате Общин не раз вспыхивали дебаты о несостоятельности Эскадры, о необходимости усилить ее, прежде, чем отправлять на Балтику.
Лорды Адмиралтейства до последнего тянули с принятием решения - очень уж унизительно было признать правоту газетчиков и парламентских болтунов. И все же здравый смысл возобладал над гордыней: эскадру увеличили еще на пять вымпелов. Прежде всего - три новейших броненосца, строившихся для иностранных держав и с началом Балканской войны конфискованные в пользу Королевского Флота: башенный «Нептун», заказанный Бразилией, батарейный «Сьюперб» и таранный броненосец «Белляйль» так и не переданные Блистательной Порте. Все три эти корабля спешным порядком, за считанные месяцы, достраивали, чтобы пополнить ими Эскадру Специальной Службы. Вошел в нее еще один таран, «Руперт», усовершенствованный вариант «Хотспура», вступивший в строй четыре года назад. Список мониторов пополнил «Глэттон» - он, в отличие от предшественников, мониторов типа «Циклоп», уже не боялся открытого моря.
Кроме того, в состав эскадры вошли: винтовой корвет «Боадицея», парусный фрегат, два колесных авизо, две торпедные лодки, «Лайтнинг» и «Везувий», пять канонерок - «Рэйсер», «Маринер», «Пайк», «Мидуэй», «Медина» - и три транспорта с войсками.
Сэр Эстли Купер разделил свои броненосные силы на три отряда. В первый вошли казематные и батарейные броненосцы во главе с флагманским «Геркулесом». Второй составили из башенных броненосцев и таранов; третий, предназначенный исключительно для прибрежных действий, состоял из пяти имевшихся в наличии мониторов.
Эскадра Специальной службы была сформирована к концу февраля. Бронированные махины лениво дымили на рейде Портсмута, изредка проворачивая машины, чтобы поддерживать жизнь в механизмах. Вице-адмирал не собирался выматывать команды и изнурять механизмы бессмысленным крейсированием на подходах к Датским проливам. Броненосцы войдут в Балтийское море, когда лопнет панцирь, сковывающий Финский залив. А пока газеты ежедневно публикуют сводки о состоянии льда в Рижском заливе, в Маркизовой луже, у Кронштадта, Трогзунда, Свеаборга. Сведениями их аккуратно снабжают и английские корреспонденты, не покинувшие, несмотря на объявленную войну, пределов России, и русские газеты. И ни одному из цензоров и перлюстраторов, свирепствующих в почтовых отделениях Петербурга, Гельсингфорса, Ревеля, ни одному из жандармских чинов, надзирающих, согласно закону о военном положении, за телеграфными отправлениями, не пришло в голову задержать телеграмму такого, например, содержания: «Рижский залив почти весь покрыт льдом толщиной 5-7 дюймов. Ледовая обстановка остается сложной: на днях возле Колки в лед вмерзли четыре небольших судна. Образованию льда способствует не только сильный мороз, но и почти безветренная погода.»
