И незнакомка, подняв руку, провела кончиками пальцев по его лицу. От этой простой ласки у принца сладко заныло в паху.

— Я хочу провести с вами эту ночь, леди.

Она все также молча кивнула в ответ и вложила свои тонкие пальцы в его ладонь.

Этот первый поцелуй имел привкус степных трав и полевых цветов, и был он неожиданно целомудренным, и ошеломительно нежным. Милиан притянул девушку к себе сумасшедшим рывком, задыхаясь от захлестнувшего его пламени желания.

Потом он целовал ее, изнемогая от страсти, кружившей его голову. Целовал ее лицо, губы, руки, шею, обнаженные плечи. Целовал упругую, твердеющую под его губами грудь.

Прошуршав, упали к ногам ненужные сейчас одежды. И только маски, по-прежнему, скрывали их лица, хотя это было совершенно лишним в жарком полумраке Ночи Предназначения.

Милиан легкими поцелуями укрывал шею и плечи девушки. Сейчас принц понимал, что все его прежние увлечения и романы были лишь подготовкой, лишь репетицией этой ночи. Сейчас, здесь, в его руках рождалась его женщина, его судьба. Сжав руками, плечи незнакомки, он уткнулся лицом в ложбинку, между ее грудями:

— Как же долго я ждал тебя…

Девушка застонала, когда он провел языком по ее пахнущим дикими ягодами соскам, и, не прекращая поцелуев, опустился ниже, туда, где тонким черным шелком была укрыта главная тайна.

— Не бойся, милая…

Ее бедра легко поддались и когда наступил миг самой смелой ласки Милиан замер, на несколько секунд, позволяя девичьему телу принять его, почувствовать, признать эту древнюю как сама жизнь власть. И в этот миг, когда их тела слились в единое целое, все встало на свои места. Каждая выпуклость и каждая впадинка нашли друг друга, и звезды в черном небе над Кадрасом закружились в бешеном водовороте, и время остановилось, давая им, вволю насладиться друг другом.

— Я сделал тебе больно, любимая… прости…

Девушка прильнула к нему, жарко обвивая руками и ногами. Целуя его шею и плечи.

— Я люблю тебя. — Чуть хрипло прошептала она. — Не оставляй меня…

— Никогда…

Они лежали, прижавшись друг к другу, впитывая тепло друг друга, наслаждаясь близостью тел.

«Великие Создатели, даже если завтра мне суждено будет умереть, я умру счастливым. Потому что я теперь знаю, что такое любовь» — думал Милиан, прижимая к себе сладко посапывающую, спящую девушку.

Лицо ее все еще было скрыто маской. До рассвета несколько часов. Принц снял с мизинца тяжелое золотое кольцо — ярко-синий камень в окружении россыпи мелких бриллиантов, кольцо его матери, единственная память о ней — задержав на мгновение перстень в ладони, принц одел его на палец девушки.

— Я люблю тебя! Ты — моя жизнь…

Девушка сонно повела рукой, и спрятала лицо у принца на груди.

Ночь Предназначений завершала свой путь на небосклоне Северного королевства. Засыпал растревоженный, будто улей Кадрас, уходили с улиц целующиеся парочки, опадала мишура, гасли факела и фейерверки. Спала прекрасная незнакомка, укутавшись в свои волосы, будто в черное шелковое покрывало. Заснул счастливый принц Милиан, прижимая к сердцу ту, что стала его судьбой, его тайной.

Золотистый рассвет скользнул первыми лучами по темным стенам замка королей Дайкири. Рассыпавшись, лучи влетели в комнаты, снимая с лиц морок, наложенный минувшей ночью.

Кто-то, проснувшись, увидит свою судьбу, кто-то лишь того, кто скрасит его дни одиночества, кто-то, распахнув глаза, удивится, кто-то обрадуется.

А вот, одна девушка, спящая, уткнувшись носом в плечо любимого, проснулась неожиданно, будто от толчка, подняла взгляд на спящего рядом мужчину, и лицо ее побелело от ужаса. Тихонько, стараясь не шуметь, сползла она с кровати и, завернувшись в шелковую простыню, выскользнула из комнаты.

Яркий утренний свет затопил комнату, принц Милиан потянулся, и попытался рукой прижать к себе спящую рядом девушку. Однако рука ощутила лишь пустоту.

Рывком принц сел на кровати. О вчерашней незнакомке напоминали лишь небрежно сброшенные туфельки, раскиданное в беспорядке белье, алое пятно платья на полу и карминные пятна крови на кипенно-белых простынях.

Со злостью смял принц белье на кровати.

— Кто же ты? Кто? Любимая!

Милиан со стоном спрятал лицо в складках простыней.

В двери постучали:

— Ваше Высочество, разрешите войти…

— Разрешаю, — буркнул Милиан, откидываясь на подушки.

— Ваше Высочество, прошу прощения за столь ранний визит, — дворцовый распорядитель замка Дайкири явно нервничал, — но это сообщение не терпит отлагательств.

— Слушаю вас — Милиан устало прикрыл глаза.

— Этой ночью был убит ваш отец, король Артиан. Убийц ищут, но они ушли телепортом, не оставив магических следов.

Интересно, сколько горя может выдержать одна отдельно взятая эльфийская душа? Душа принца Милиана рвалась от боли. Впервые в жизни принц понял, что значит боль утраты. Боль утраты единственно родного существа — отца, того, кто всегда наставлял, опекал, поддерживал. Боль от потери любимой, той единственной, что предназначена ему создателями, той, что подарила радость близости и единства.

Эльфийская толпа постепенно редела, растворяясь в чернеющем зеве пещеры. Аленка стояла рядом с Виеалой, ждущей, куда-то отлучившегося Ния. Голубоволосый принц вскоре появился вместе с Иннианой, которая несла в руке с десяток шнурков с болтающимися на них камешками и амулетами.

— Ты, что, магическую лавку ограбила? — поинтересовалась Вия

— Почти, пришлось реквизировать их у одного товарища, не шибко разбирающегося в своих друзьях. В общем, это не интересно, пошли, лучше к Вратам., должны же мы выяснить, кто предназначен нашей Алиене.

— И как мы это выясним? — с сомнением спросила Алена

— Как, как… Переспишь с ним, вот и будем знать. Когда встречаются двое Предназначенных между ними что-то такое происходит… В общем, ты поймешь, когда встретишь…Главное, запомни, нельзя отказывать Предназначенному, и нельзя спрашивать имен. Ну, идем? — Инни нетерпеливо передернула крыльями.

— Я… — Аленка смущенно замялась.

— Что еще?

— Инни, а это обязательно, спать с тем, кто понравился?

— Не с тем, кто понравился, а с тем, кто Предназначен. Ох, ну как же тебе объяснить… Это, как вспышка, как молния… короче, ты ни с чем не перепутаешь это чувство. Больше я ничего не могу тебе объяснить, но Предназначенного ты точно не пропустишь. Во всяком случае, это еще никому не удавалось.

— Инни, а можно не спать с ним?

— Да, что с тобой, Алиена? Ты что, ни с кем раньше любовью не занималась? — белокрылая принцесса вдруг осеклась, увидев, как щеки Алены залило краской. — Али, ты что, девственница? — ошеломленно спросила Инниана.

Аленка молча кивнула, смущенно теребя браслеты на запястьях.

— Вот это да… Никогда бы не подумала! Ты же хотела… Хотела Тэри соблазнить!

Аленка опустила голову и покраснела еще больше.

— Знаешь, Али, я думаю, что если ты действительно встретишь это Предназначенного, то сама захочешь близости, и не сможешь отказать ему. А если не захочешь — то значит, твоего мужчины на этом празднике нет.

— Ну, тогда идем, — вздохнула Аленка.

Огненные Врата поражали воображение своей масштабностью и неправдоподобностью. Над белым опалесцирующим помостом, к которому с двух противоположных сторон подходили причудливо изогнутые лестницы, прямо в воздухе, висела арка, состоящая из множества разноцветных языков живого пламени. Когда кто-то из присутствующих, поднявшись по ступеням, входил под арку, она вспыхивала нестерпимо ярким светом, охватывая жарким пламенем того, кто стоял на помосте. Через несколько секунд пламя угасало, и посвященный в таинство Ночи Предназначений спускался по лестнице, с противоположной стороны помоста, ведущей прямо к выходу в город.