Лукас с трудом выносил поведение Уэбера, и последней соломинкой стало его предложение, что ранчо Скайуокера – где теперь полным ходом шло строительство, так как Кершнер выполнил поставленную задачу по успешности «Империи», – непрофильный расход, от которого надо избавиться. В январе 1981-го Лукас внезапно уволил Уэбера и сократил половину штата в Лос-Анджелесе, предложив остальным перебираться в округ Марин. Он выплатил щедрые отступные и зарплату за шесть месяцев, пока люди искали новую работу, но это было все. Ранчо Скайуокер стало центром притяжения компании, и оно было неприкосновенно.

Тем временем ILM расширило свой бизнес – не только чтобы поддерживать Lucasfilm между фильмами, но и чтобы удержать специалистов по эффектам от увольнения. «Звездный путь: кинофильм» (1980) ознаменовал начало всевластия ILM в сфере спецэффектов, позиция, которая была укреплена фильмом об Индиане Джонсе, снятым летом 1980 года.

По сравнению с «Империей» фильм «В поисках утерянного ковчега» был прогулкой в парке. Деньги предоставляла студия Paramount. Спилберг был прирожденным режиссером, и у него была крайне сообразительная и талантливая помощница продюсера, молодая Кэтлин Кеннеди. Лукас говорил, что никогда раньше не получал столько удовольствия от присутствия на съемочной площадке – и там почти не надо было присутствовать. Если «Звездные войны» были работой на соляной шахте, «Империя» была оплатой чужого труда на соляной шахте (правда, первые несколько смен пришлось отработать самому, а потом сходить с ума, потому что подчиненные слишком медленно работали и банк мог отобрать шахту), то «В поисках утерянного ковчега» – это словно лучший в мире повар делал блюдо по твоему рецепту, изредка добавляя соль. Мало того, «Ковчег» еще и заработал больше денег, чем «Империя».

Вы бы что предпочли повторить?

Гари Кертц заявляет, что Лукаса изменил его опыт на съемках «Ковчега» – с этого момента он стал цинично говорить о массовом кино как об аттракционе, в котором захватывающие повороты важнее достойного сюжета. Кертц настаивает, что в ранней версии третьего фильма не было эвоков, а финал был значительно мрачнее: Империя терпела поражение, но Хан погибал, Люк уходил в одиночку, а Лея оставалась управлять остатками восстания. От этого отказались – отчасти после «Ковчега», отчасти после «обсуждения с маркетологами и производителями игрушек», которые не хотели, чтобы Лукас убивал главных героев; поэтому они с Лукасом согласились, что Кертцу надо покинуть франшизу. «Я не хотел заниматься еще одной атакой на Звезду Смерти», – говорит Кертц.

Но Кертц – ненадежный свидетель в вопросах «Возвращения Джедая». Он ушел из компании в декабре 1979-м, еще до окончания работы над «Империей» и задолго до того, как Лукас начал писать «Возвращение Джедая». Его место занял Говард Казанян, помогавший Лукасу в общении с банками; об уходе Кертца прессе стало известно за два месяца до выхода «Империи». К тому моменту Кертц уже был целиком поглощен подготовкой к съемкам фэнтези-фильма «Темный кристалл» маэстро Маппетов Джима Хенсона, снимавшегося в Элстри. Это был проект, над которым Хенсон просил Кертца поработать уже несколько лет. В «Темном кристалле» было достаточно мифологии, чтобы удовлетворить интерес Кертца к религиям. Он сменил страну проживания, и, казалось, Лукас был рад его отпустить.

Существовала ли более темная версия «Возвращения Джедая»? Нет, если судить по недавно выпущенному Lucasfilm исчерпывающему исследованию собственных архивов «Создание «Возвращения Джедая» (2013). Автор Дж. У. Ринзлер поднял три ранних наброска сценария, написанных Лукасом для третьего фильма, первый из которых чуть больше страницы. Даже в нем есть новая Звезда Смерти и маленькие, похожие на медведей создания по имени «эваки» (а еще там присутствуют «юсемы», которые на скетчах Ральфа Маккуорри и Джо Джонстона настолько же высокие, насколько «эваки» низкие). Когда я сказал об этом Кертцу, он поправился, заметив, что говорил о ранних обсуждениях третьего фильма во время съемок «Империи». «Я не уверен, что мы даже выработали целиком сюжет, – говорит он, – от идеи быстро отказались из-за ее пессимистичности».

Популярная легенда гласит, что изначально Лукас написал сценарий «Джедая», в котором роль эвоков исполняли вуки, и что первое имя для мишек он придумал, поменяв слога «вук» и «и». Но эвоки на самом деле основаны на племени индейцев мивоки, коренном населении округа Марин. А часть легенды про вуки взята из первого варианта сценария «Звездных войн». «Вся история была в итоге о том, как примитивное общество побеждает Империю», – сказал Лукас. Но вуки давно уже превратились в более продвинутую расу; это очевидно по тому факту, что Чубакка может управлять кораблем и чинить его. Невозможно было сделать его сородичей первобытным обществом.

Лукас знал, что эвоки должны помочь уничтожить Звезду Смерти, как вуки в том давнем сценарии, поэтому Империя должна была построить одну или две. Ему надо было ввести в фильм Императора, который появлялся в виде голограммы в «Империи», но ждал за кулисами своего выхода в заключительном акте. Остаток сценария был наполнителем, правда, наполнителем, который должен был разрешить ситуацию с Соло – идею с карбонитом, придуманную Лукасом в предыдущем фильме, на случай если Харрисон Форд не подпишет контракт на третий фильм. «Мне пришлось написать еще сотню страниц, – сказал Лукас, – потому что Хан Соло стал таким популярным персонажем, к тому же я решил, что будет интересно вернуться на Татуин». Не то чтобы у Лукаса уже наверняка был актер на роль Соло на тот момент; Харрисон Форд по-прежнему отказывался вернуться к франшизе; судьба замороженного Соло в реальности была под таким же вопросом, как и в финале «Империи». Казанян, более дипломатичный, чем Лукас, взял эту проблему на себя и лично уговорил Форда и его агента вернуться (Форд позднее об этом сожалел). «Хорошо, – заявил Лукас, когда Казанян сообщил ему новости. – Мы его разморозим».

В третьем и самом полном из набросков «Возвращения Джедая», написанных в 1980-м, Лукас поставил пометку рядом с именем Леи. Это было в самом конце, в сцене празднования в деревне эвоков, после того как повстанцы уничтожили Звезду Смерти и победили Империю. Это было одно слово, которое окажет огромное влияние на всю франшизу: «Сестра!» – говорила пометка, восклицательный знак, вероятно, означал, что Лукас только что принял это решение.

Первый полноценный сценарий «Джедая» Лукас написал в одиночку – на этот раз не будет варианта от другого автора – в своей писательской башне в январе-феврале 1981-го. Люк узнает о родстве от Йоды, после чего об этом не говорится до конца сценария, где упоминается почти вскользь. На заднем плане мы видим, как Люк с ней разговаривает, а на переднем Хан качает головой: «Ее брат! Поверить не могу!»

В истории «Звездных войн» мало решений – включая решение сделать Джа-Джа Бинкса персонажем приквелов, – столь же противоречивых, как сделать Лею сестрой Люка. Это ведь был любовный треугольник, живший в сознании публики в течение шести лет. Фанаты смеялись, когда Лея целовала Люка «на удачу», прежде чем они прыгали на канате в «Звездных войнах», и аплодировали, когда она подарила Люку более долгий, более чувственный поцелуй в медицинском отсеке в «Империи». Теперь выяснялось, что фанаты, которые выступали за то, чтобы Люк и Лея оказались вместе, оказывается, выступали за инцест. Это решение, может, и давало определенный ответ на вопрос, кого выберет Лея – Люка или Хана, – но оно оставляло после себя неприятное послевкусие.

Даже если оставить в стороне тему инцеста, сообщение о родстве Люка и Леи могло означать слишком много поворотов с родством для саги. Слова о том, что Вейдер – отец Люка, вызывали шок, новости о том, что Лея – сестра Люка, многих заставляли поморщиться. Даже Марк Хэмилл, ветеран пятидесяти эпизодов мыльной оперы «Больница», считал, что это слишком. «Я сказал: «да ладно», – вспоминает Хэмилл. – Это очень слабая попытка повторить эффект Вейдера». Он пошутил, что Боба Фетт должен снять шлем, чтобы Люк снова удивился: «Боже, это мама!»