В конце концов Лукас согласился: кто-то должен пасть по пути. Какое-то время это был Лэндо, погибший во взрыве второй Звезды Смерти, и они вчетвером мучились – как им об этом сказать Билли Ди Уильямсу. Но потом Лукас решил, что лучше показать, как Йода умрет от старости в начале фильма, подтвердив перед этим, что Вейдер – отец Люка, и раскрыв, что Лея – его сестра. После этого он бы исчез, как Кеноби.

Бо́льшая часть того, что сегодня мы знаем как «Возвращение Джедая», была согласована за тем столом за пятьдесят часов обсуждения. В своем втором варианте сценария Лукас предполагал две Звезды Смерти, обе строились над городом-планетой Хэд Аббадон, управлявшей галактикой. Кэздан заявил, что две Звезды Смерти давали повстанцам «слишком много мишеней». Маркуанд внес предложение, что оставшаяся Звезда Смерти должна внешне выглядеть недостроенной, но на самом деле полностью функционировать. Планета Хэд Аббадон была исключена: она была бы излишне дорогой для фильма. В ранних вариантах сценария Лукаса Вейдер приводил Люка к Императору в императорском дворце на планете, месте каменных переходов над бурлящей лавой. К концу обсуждения Император переехал на единственную Звезду Смерти.

Потом была проблема Дарта Вейдера. В ранних вариантах сценария у Вейдера необычный путь: не искупление, а бессмысленность. Гранд-мофф Джеррджеррод, новый фаворит Императора, ясно демонстрирует свое превосходство над Вейдером, а еще яснее – недовольство Императора тем, что он не смог обернуть Скайуокера на Темную сторону. Преданность Вейдера слабеет, пока Император не душит его с помощью силы, заставляя замолкнуть железные легкие и вроде бы успокаивая своего ученика. Есть битва с участием Люка и призраков Йоды и Оби-Вана с одной стороны и Императора и Вейдера с другой, которая заканчивается, когда Вейдер бросает Императора в лаву, возможно, под воздействием Йоды.

Во втором варианте сценария Лукас – под воздействием своих советчиков – дал Вейдеру сцену смерти, в которой Люк снимает его маску. В этот момент его грехи искуплены: мы видим грустного старика, полагающегося на машину, поддерживающую его жизнь. «Вся эта машина отчасти становится метафорой Темной стороны Силы, – понимает Лукас, – у машины нет чувств». Несмотря на свое относительное отсутствие влияния, Маркуанд предложил еще одну хорошую идею – чтобы Энакин Скайуокер, теперь искупивший грехи, сказал несколько слов перед смертью.

Искупление Дарта Вейдера не понравится части фанатов: главный злодей экрана XX века оказывается этаким волшебником страны Оз, и почему-то это должно значить, что все, что он сделал до этого, – допустимо. Некоторые из тех, кто работал над «Звездными войнами», тоже пытались понять, что же эта сцена говорит зрителям. «Это как если бы Гитлер на смертном одре покаялся, и все стало бы хорошо, – сказал Алан Дин Фостер. – «Я убил десятки миллионов человек, но мне жаль», – я не мог с этим смириться». Казанян, набожный христианин, тоже так считал, пока Лукас не указал, насколько в христианстве важно прощение. После этого Казанян с ним согласился и предложил, что призрак Энакина Скайуокера должен появиться в конце вместе с Оби-Ваном и Йодой.

Единственным персонажем, которому не повезло во время обсуждения, стала принцесса Лея. В ранних сценариях Лукаса она становится командиром отряда, отправленного на еще не названную «Зеленую луну», где живут эвоки. К моменту, когда Кэздан начал писать свой вариант сценария, она уже была лишь одним из членов отряда под руководством Хана Соло. Кэрри Фишер умоляла Лукаса дать ее персонажу что-то, чтобы показать страдания принцессы, пережившей геноцид целой планеты, возможно, алкоголизм. Она получила рабское бикини.

Съемки «Возвращения Джедая» проходили в еще большей секретности, чем «Империи». Сопродюсеру Джиму Блуму пришла в голову гениальная идея проводить натурные съемки под фальшивым названием «Голубой урожай: ужас за гранью воображения». Цель была не столько отвлечь фанатов, сколько получить разумные цены от местных партнеров, которые теперь поднимали цену на все, что было связано со словами «Звездные войны», точно так же как сфера обслуживания поднимает цены на все, связанное со свадьбой.

Трио ведущих актеров получили кодовые имена – Мартин, Кэролайн и Гарри, – и им не сообщали сюжетные повороты ленты. Харрисон Форд регулярно требовал, чтобы Хана убили, – во всяком случае, пока не узнал, что Люк и Лея – родственники и что ему достанется Лея. Дэвид Проуз, ложно обвиненный как источник статьи в британской газете, где говорилось о смерти Дарта Вейдера, был почти не занят в фильме. Его во многих сценах заменил дублер и тренер по фехтованию Боб Андерсон. Проуз понятия не имел, что Себастьян Шоу, друг Алека Гиннеса, был лицом Вейдера в сцене смерти – факт, который до сих пор огорчает бывшего бодибилдера.

Актерский ансамбль «Возвращения Джедая» воссоединился на сцене за несколько месяцев до объявления о том, что четверо из них вернутся к своим ролям в «Эпизоде VII». На тот момент, до своей операции, один из актеров, Питер Мейхью (Чубакка), не мог ходить без трости в форме светового меча.

ФОТО: Крис Тейлор

Съемочный павильон в Элси не был совсем закрыт. Лукас разрешил доступ на площадку одному важному постороннему – журналисту Los Angeles Times Дейлу Поллоку. После того как тот написал несколько статей о фильме, с ним связалось издательство Crown: они хотели биографию Лукаса, которую намеревались издать к премьере «Возвращения Джедая», но не хотели, чтобы книгу контролировала студия Lucasfilm. Был достигнут компромисс: заключен контракт, в соответствии с которым Лукас мог прочесть рукопись до публикации и исправить то, что он сочтет неточностями. В обмен на это у Поллока было больше доступа к Создателю, чем даже у журнала Starlog. Казалось, что это слишком хорошо, чтобы быть правдой, – так оно и было.

Бо́льшая часть работы над книгой – интервью, продлившиеся в общей сложности 80 часов, – была проведена уже по возвращении Лукаса в США после окончания съемок. Но уже в Элстри Поллок видел, что Лукас помешан на контроле. Маркуанд очевидно побаивался Лукаса – ни у кого не возникало вопроса, кто главный на съемочной площадке. Маркуанд явно был не на своем месте и пытался самоутвердиться, когда Лукаса не было рядом. Номинальный режиссер фильма не просил помощи от своей съемочной группы. Он надеялся исправить свои проблемы, судя по всему, подлизываясь к самой большой звезде – Харрисону Форду – и относясь хуже к другим; грех, который Форд ему не простил.

Лукас был главным и получал все, что хотел, но ему не было весело. К 72-му дню съемок он был полностью истощен. «Я много улыбаюсь, потому что, если я не буду этого делать, все огорчатся, – пожаловался он журналисту New York Times, – но я бы предпочел валяться в кровати и смотреть телевизор. Хоть мне и кажется иногда, что все знают «Звездные войны», это не так. За последний год я ответил Ричарду на миллион вопросов, всем рассказал все, о чем только мог подумать, и все равно каждый день мне задают тысячу вопросов – я не преувеличиваю, – на которые могу ответить только я. «Могут эти существа делать так или нет? Какая культура породила этот артефакт?» Я единственный, кто знает, куда мы отправляемся и где мы были».

Лукас теперь заявлял, что его первоначальным планом было «стать настоящим наемником» и отдать всю франшизу студии Fox, «взяв себе большой процент от сборов», и смотреть фильмы, когда они будут сняты. Это всегда было самым большим сожалением для Лукаса: он был единственным ботаником в Америке, который не мог просто так встать в очередь и посмотреть «Звездные войны». Он пожал плечами: «Я это начал, я и завершу. Следующая трилогия будет чьим-то еще видением».

Съемки завершились за 88 дней, что на 66 дней меньше, чем понадобилось на съемки «Империи». Маркуанд действительно оказался гибким – по крайней мере, на съемочной площадке. Позднее, получив задачу руководить монтажом первой версии отснятого материала, британский режиссер пережил нервный срыв. Он говорил, что либо не мог заснуть, либо просыпался с криками. Его можно было встретить гуляющим по Сан-Анселмо в три часа ночи. Несколько месяцев спустя он вручил свой окончательный монтаж Лукасу и заявил, что лучше фильм сделать не получится. Лукас вздохнул, поблагодарил его за работу и взялся за монтаж сам. Маркуанд умер спустя четыре года от сердечного приступа в возрасте 49 лет. Если существовало когда-нибудь проклятие «Звездных войн», то он был одной из первых жертв.