– А вот это вряд ли. – Чаргос уже торопливо писал тростниковой палочкой на кусочке кожи. – Райба, дай-ка мне двух горлинок.

Девчонка открыла одну из корзин, запустила туда руки и осторожно вытащила двух кривоклювых желтых птиц. Чаргос успел написать что-то и на втором кусочке кожи, привязал к лапкам горлинок по записке и выпустил птиц в небо. Мгновенно пернатые существа превратились в едва заметные точки и полетели к югу.

– Сегодня же Негос прочитает мое послание и будет знать, как переправиться через Ману, конечно, если это ему пригодится. – Валли задумчиво сдвинул брови и вновь потянул к себе тростниковую дудку. Только дунул он на этот раз в нее с другой стороны. Звук раздался высокий, веки сразу налились тяжестью, Дан невольно закрыл глаза, но мгновенно пришел в себя от ощутимого шлепка. Райба уже стояла рядом и, судя по пятну на щеке, тоже была разбужена не самым ласковым способом. Дан приподнялся на носках и вдруг понял, что стражники у шатра спят. Даже трава на пять дюжин локтей во все стороны поникла, прижалась к земле.

– Отчего бы вот так не путешествовать по всей Даре? – спросила Райба. – Я смотрю, лошадкам тоже по мордам досталось?

– Нельзя без нужды топтать спящую траву, – твердо сказал Чаргос. – Да и по лицам спутников пришлось бы стучать слишком часто. Кстати, я и горлинок потому заранее выпустил, остальные теперь лежат в корзинках в обморочном состоянии.

– А почему двух? – спросил Дан.

– Хоть одна, но долетит, – объяснил Чаргос. – Что касается языка, на котором послание составлено, его никто не сможет прочитать. Это язык заморских ари, тут вся надежда только на Матеса!

Возле шатра действительно спали, откинувшись на рваные циновки, два увенчанных шрамами ветерана и безусый подросток. Дан наклонился, но отрезанных ушей на поясе не заметил.

– Идем, – настойчиво прошептал Чаргос. – Их смерть идет не с нами. А может быть, она и вовсе не торопится к ним.

Лошадки спустились с откоса и вошли в воду легко, словно не раз пересекали реку именно здесь.

– Старик сказал, что кьерды большую реку переходят в том месте, где в нее впадает Мана, – обернулся Чаргос. – Запомните, выходит, и там намылась отмель, и каньон не столь уж неприступен. Но для нас это слишком большой крюк, да и чрезмерная опасность.

– Тут везде чрезмерная опасность, – чувствуя холод, словно смерть занесла над головой ледяной клинок, заметил Дан. – Как через утонский мост будем перебираться?

– Зачем так далеко идти? – прищурился Чаргос. – Есть и более короткие пути.

– Смотрите! – потрясенно прошептала Райба. – И вот, и вот…

На отмели вода теребила вздувшийся труп. В отдалении покачивались в водоворотах еще два. Обрывки плоти виднелись среди камней и ниже отмели.

– Нам следует поторопиться. – Чаргос заметно побледнел.

Друзья завели лошадей в самую широкую протоку. Холодная вода хлестала животных по животам. Еще на берегу Дан собирался умыться, а то и глотнуть воды, но теперь даже не намочил рук.

– Ты ведь был на том берегу Инга не так давно, – вспомнил Дан, когда маленький отряд выбрался на противоположный берег и начал подниматься по оврагу. – Тоже пользовался этим бродом?

– Нет. – Чаргос поторопил лошадку. – Когда Ай призвала меня, я наблюдал за тропой Ад-Же. Поэтому поднялся по ней же к Плежским горам, перешел перевал и, минуя крепость Урд-Ан, спустился к Утонью по Волчьим холмам. Так же и вернулся.

– Но ведь это огромный крюк! – поразилась Райба. – Как ты успел?

– У меня длинные ноги, и я быстро бегаю, – подмигнул девчонке валли. – Да и двух месяцев более чем достаточно даже для такого пути.

Левый берег Маны ощетинился короткой и жесткой травой. То ли почва была излишне каменистой, то ли ручьи с холмов предпочитали другие направления, только лошадки бежали быстро, и утонский мост приближался с каждым днем. Чаргос повел друзей к востоку. На западе Каменные увалы отсекал от плоскогорья тракт, и валли предпочел удлинить путь, лишь бы не столкнуться с воинами демона. Хотя пламя, стоявшее над неровной грядой Копийных гор, скорее всего, собрало с равнины всех умеющих обращаться с оружием. Даже Чаргос и Райба однажды разглядели багровое зарево и теперь уже не спускали с запада глаз. Перестали звучать шутки, привалы стали короткими, пища казалась невкусной, вода не утоляла жажду. На пятый день пути после переправы путники очутились на краю каньона.

– Мы миновали кьердские степи, – с облегчением сказал Чаргос. – Смотрите!

На противоположной стороне величественного провала высился деррский лес. Упрямый Инг далеко внизу продолжал вгрызаться в толщу Эл-Айрана, но мягкая порода кончилась, и острые камни не поддавалась могучей реке, заставляя ее злиться, пениться и петлять между скал и отмелей.

– Когда-то там внизу вармы банги, сваров и дерри мыли золото, – прошептал Чаргос. – Целыми днями копошились в холодной воде в поисках крупиц желтого металла. Чего не сделаешь, чтобы прокормить семью.

– Далеко ли отсюда до утонского моста? – спросил Дан.

– Два дня пути, – ответил Чаргос. – Но наша цель ближе…

– Кьерды! – неожиданно закричала Райба.

По краю каньона навстречу путникам неслись шестеро всадников.

– Значит, не все кьерды погибли в Эйд-Мере, – пробормотал валли, выхватывая меч. – Райба, держись у меня за спиной! Эти всадники редко сражаются на мечах, нас ждут стрелы.

– Их тоже! – ответил Дан и выпустил первую стрелу, когда кьерды, затянувшие волчий вой, только ухватились за луки.

Вырвавшийся вперед всадник получил стрелу в глотку, но остальные тоже успели отпустить тетиву. Две или три стрелы виртуозно отбил мечом Чаргос, но Райба за его спиной вдруг вскрикнула.

– Что там? – закричал валли, не оборачиваясь, но кьерды уже уходили к тракту.

Еще двое из них упали, пронзенные стрелами, и разбойники сочли, что схватка перестала быть интересной.

– Что с тобой? – спрыгнув с коня, бросился к Райбе Чаргос. – Я же сказал, держаться позади меня! Зачем выехала?

– Все в порядке! – поморщилась девчонка, потирая плечо. – Спасибо Дану и Сашу, вот уж не думала, что кольчуга может спасти от стрелы, пущенной с такого расстояния. Но синяк будет! К счастью, это левая рука.

– Лошади у меня больше нет, – хмуро бросил, подходя, Дан. – Молодец, Райба. Один твой. Только если стрела летит в лицо, кольчуга вряд ли спасет.

– Если бы у меня в руке был меч, кольчуга мне вообще бы не понадобилась, – гордо задрала нос Райба.

Лошадка Дана хрипела в траве со стрелой в груди. Две уцелевших нервно всхрапывали.

– Лошадь придется добить, – стиснул зубы Дан.

– Да, – мрачно кивнул Чаргос. – Только не ножом.

Валли подошел к бедному животному, достал дудочку, вставил лошади в ухо и дунул. Ни Дан, ни Райба ничего не услышали, но лошадь опустила голову и замерла.

– Она умрет во сне, – сказал Чаргос и вернулся в седло. – Что медлишь, Дан? Быстро за спину к Райбе! Кьерды поскакали за подмогой. Они никогда не нападают, если не превосходят противника числом хотя бы вдвое.

Бешеная скачка продолжалась до позднего вечера и почти всю ночь. Когда Чаргос чувствовал, что лошади требуют немедленного отдыха, он останавливался и поил их, добавляя в воду какие-то травы и капли неведомой жидкости.

– Что это? – спрашивала Райба.

– Все в этой смеси, – раздраженно морщился Чаргос. – И бусы болотной ведьмы, и корень синего ручейника, и множество других не менее действенных средств. Я убиваю лошадок. Если они и доживут до утра, то превратятся в полудохлых кляч. Прости меня, Эл, но у нас нет другого выхода!

Лошадки выдержали до полудня следующего дня, когда за спиной друзей замелькали, приближаясь, далекие всадники.

– Все, – спрыгнул на траву Чаргос.

– Мы будем сражаться пешими? – не понял Дан.

– Мы на месте! – крикнул Чаргос. – Быстро! Мешки и корзинки с горлинками в руки. Не на плечи, а в руки! И оружие тоже со спин в руки. Да быстрее же, болотная ведьма на наши плечи!