– Магию жадности, – вздохнул старик, с трудом заставляя идти по узкому карнизу испуганную лошадь.

– Как же она вызывается? – не понял Тиир. – Травами, что ль, или порошком каким?

– Золотом, – устало бросил Леганд и, видя, что Тиир все никак не может понять, объяснил: – Ты-то на Саша смотрел, как он шатер рубит да цепь, о которой и ты, я вижу, не знал, на стражников, что у коновязи оцепенели, а я под ноги ближним воинам горсть золотых кинул. Думаю, дюжины две монет, не меньше!

– Ну вот, Тиир, – раздался недовольный голос Линги, – а ты говоришь – красота. Золото!

Только глубокая пропасть да узость тропы не позволила Сашу, а за ним и остальным не упасть, закатившись в хохоте. Лошади недоуменно шевелили ушами, а друзья продолжали хлопать себя по бедрам, коленям, вытирать слезы.

– Однако здорово поднялись сборы за проход по горным дорогам, – протянул Тиир, вызвав новый взрыв хохота. – Только спешить нам все одно надо! Есть у тебя еще монеты, мудрец?

Совет состоялся почти сразу. В тесном шатре собрались Негос, Фарг, Дан, Райба, Баюл. Присели у центрального шеста Силба и Парк, столпились у входа стражники Эйд-Мера, опустились на опустевшие бочонки Матес и Пекраст.

– Вот я и на земле древних ари, – с хитринкой оглядел собравшихся Матес и тут же улыбнулся, развеяв хмурость на лице Омхана. – Но не для того чтобы вновь завладеть ею, а чтобы помочь своим друзьям, чья ноша тяжела не только для них самих, но и для всей Эл-Лиа.

– Выступать будем уже этой ночью, – объявил Негос. – Среди нас Пекраст, который командует лучшими воинами нари, пусть их всего лишь пять дюжин, стражники Эйд-Мера и Райба, которые знают город так же хорошо, как складки на своей одежде. С нами Фарг, который сумел проявить себя выше всяких похвал еще в Индаинской крепости. Наконец – Дан, Баюл и Силба, которые могут видеть больше остальных, и Матес, – почтительно склонил голову шаи, – маг и мудрец.

– Ну уж сразу маг и мудрец, – усмехнулся Матес. – Я, правда, уже почувствовал, что огромные глаза шаи видят меня насквозь, но мудрость невидима. Подождем рассуждать о ней, пока враг не уйдет с этой земли. Или пока не перестанет быть врагом.

– Не значит ли это, что нам придется мириться с серыми, что захватили Эйд-Мер? – напрягся Омхан.

– Не волнуйся, воин, – спокойно продолжил Матес. – Эйд-Мер должен быть освобожден в любом случае, а вот что будет с Дарой… Не мне и не тебе решать, но подумать об этом стоит. Может быть, не сегодня, но стоит. Сколько элбанов сейчас в мертвых землях – мы не знаем, хотя можем догадываться о тех злодеяниях, что там совершаются. И все-таки никто не ведет переговоров с пьяными, нельзя мириться с раддом, хлебнувшим сноя. Но все проходит, рано или поздно рассеивается любой морок. Еще недавно злая сила гнала по равнине лигских нари. Кто из вас уверен, что он не поднял бы меч и не пошел бы убивать других элбанов, воцарись злая магия в его голове?

– Но пока демон не повержен… – начал Баюл.

– Пока демон не повержен, враг – он и есть враг, – отрезал Матес. – Если же демон падет и враг останется врагом, тем хуже для него!

– Но… – замявшись, произнесла Райба, – разве можно победить демона? Ведь даже тот… демон, что властвовал над нари, не был повержен! Он… просто улетел. Я видела, как гигантская волчица за миг до собственной гибели обратилась черным вихрем и взвилась в небо. Разве она не может вернуться?

– Вот видишь, – вздохнул Матес, – даже ты это заметила, если говоришь «за миг до гибели». Не скажу, что я имел дело с демонами. Встретить хоть одного из них в Эл-Лиа прежде было не легче, чем найти россыпь золотых монет в пыли городского рынка благословенного Шина, но кое-что я знаю. Всякий элбан спит и видит сны. В своих снах он сражается, богатеет, порой путешествует в дивных местах. Удивительная штука эти самые сны! Может уснуть по своей воле и демон. Только его дух при этом остается столь же силен, как и его плоть наяву, и путешествует он не в вымышленных странах, а там, куда ему есть доступ. Как раз такой дух убить непросто. Ему не нанесешь смертельную рану, если только ты сам не могучий демон. Если же, как это случилось на развалинах Лингера, духу демона противостояло существо той же породы, да еще древнейшая магия детей Эл-Лоона, магия хозяйки Вечного леса, только мгновенное бегство могло спасти демона от развоплощения.

– Но если мы встретим этого же демона во плоти, мы сможем его убить? – с надеждой спросила Райба.

– Не хотел бы я с ним встречаться, – мрачно сказал Матес. – Даже с учетом того, что дух его истощен. Но если это произойдет и ценой победы станет наша гибель, будем считать, что нам всем очень повезло. Велика вероятность, что мы погибнем, ничего не достигнув.

– Давайте ставить близкие цели, – осторожно пробормотал Баюл.

– Согласен, – оживился Негос. – Сейчас наша цель Эйд-Мер, и демона там никакого нет. По крайней мере, ни Дан, ни Баюл его не чувствуют.

– Да, – кивнул Матес. – Демона в Эйд-Мере нет. Но не потому, что мы его не чувствуем. Просто здесь, на краю Дары, вершится малая часть той войны, которая решает судьбу каждого из нас. Но там, где сражается демон, тоже наши друзья, и мы здесь не можем уступить! Война не закончится Эйд-Мером.

«Саш, Леганд, Тиир, Линга», – перечислил про себя, стиснув зубы, Дан.

– И все же, – нетерпеливо шевельнулся Пекраст, – что мы будем делать с нашим маленьким куском большой войны? Не подавиться бы и этой порцией!

– Мы постараемся, – улыбнулся Матес и тут же стал серьезным, – хотя сражение не будет легким. У Хейграста собралась неплохая армия. Без твоих воинов, Пекраст, у Кираста еще оставалось три с половиной варма нари. Так вот, три дня назад прибыли еще два варма лучших воинов Лигии под предводительством главы северного клана Бокрастом.

– Эл не оставляет нас своей заботой! – воскликнул Пекраст. – Бокраст еще молод, ему не минуло и полторы дюжины лет, он принял власть над северным кланом, потому что именно его отец снимал по воле демона пленников со столбов и сам погиб от зубов волчицы, но в любом народе есть элбаны, чья доблесть не зависит от возраста!

– Согласен, – кивнул Матес. – Эти два варма – лучшие воины Лигии! Да, их руки выпачканы в крови вастов, но они решили смыть эту кровь, вместо того чтобы до старости чувствовать ее жжение, и повернули обратно от Индаса. Значит, теперь под началом Кираста уже почти пол-лиги отличных воинов-нари! Старик Ормин, брат умершего тана, все-таки привел полтора варма вастов. Им сейчас непросто стоять в одном ряду с нари, но общий враг порой действует лучше любых перемирий. Два варма сварских лучников прибыли из Кадиша, а с ними четыре варма мужчин с равнины. Все, кто нашел укрытие за оборонной стеной – крестьяне, охотники, торговцы, – все, кто мог держать мечи и копья, пришли к Хейграсту. И низкий поклон королю сваров, он открыл арсенал и как мог вооружил этих людей. Два варма ангов от Жереда привел Едрис…

– Я его знаю! – воскликнул Дан. – Но ведь он священник?

– Разве элбан, становясь служителем священного престола, лишается рук и разума? – прищурился Матес. – Да и слухи кое-какие доходят, что нет больше священного престола.

– Как это – нет?! – не понял Негос.

– Вот так, – нахмурился Матес. – Храм разграблен раддами, первосвященник смещен императором и даже казнен. Но об этом чуть позже. Поговорим, когда слухи сменятся рассказами очевидцев. В любом случае для каждого элбана наступает момент, когда он должен прислушиваться не только к чьим-то советам и требованиям, но и к самому себе! Итак, пол-лиги нари, анги, васты, свары, горожане и жители равнины – всех вместе уже больше лиги! Прибавьте сюда еще семь вармов ари, три из которых те, что сошли с моих кораблей, а четыре прибыли из Адии.

– Из Адии? – вскочил на ноги Пекраст. – А не носят ли они таких высоких шапок? И не принесли ли они на носилках нового мертвеца, чтобы поклоняться ему и приносить жертвы?