– Не так-то легко будет нас взять, не так-то легко! – возбужденно зачастил Чирки. – Не пустит Бангорд раддов дальше реки. Не должен пустить! Смотрите, прямо за рекой уже деревеньки начинаются. Неоткуда Бангорду помощи ждать, погубит свои деревеньки – без еды останется! Не должен Бангорд раддов за реку пропустить…

– Это мы не должны будем раддов за реку пропустить! – зло поправил однорукого Вук. – Это мы без еды останемся, если радды реку перейдут!

– Смотри-ка! – оживился Свач. – А Сабл ведь в городские ворота правит! Неужели нам город оборонять придется?

Загремел под ногами металл моста, остались позади городские ворота, и даже самые длинные языки мгновенно попрятались в глотки. Город был почти пуст. Точнее, он казался пустым, несмотря на лиги воинов на стенах, несмотря на стражей у каждого здания и усердно упражняющихся воинов на каждой площади. Ни одного праздно шатающегося ополченца или горожанина не заметил Саш. Все те лавки и трактиры, которые делали страшный город хоть чуть-чуть похожим на обычное поселение, закрылись, забили свои двери коваными гвоздями, заложили причудливые арки камнем. Зато почти на каждом перекрестке стояли столбы с казненными. Обнаженные люди, изредка нари, висели с распоротыми животами. Неизвестно, в чем состояла их провинность, но доля была ужасной. Их руки тянулись к верхушкам столбов, ноги же топтали собственные внутренности, свисающие до земли. Почти все они оставались живы.

– Этот город нельзя взять, – повернул к Сашу побледневшее лицо Чирки. – Если Сабл хотел просто показать нам этих несчастных, он уже добился своего. Каждый будет сражаться, не думая о смерти, потому что вот это как раз хуже смерти!

«Не получится не думать, – сказал себе Саш. – Здесь все пропитано смертью. И прошлой, и нынешней, и той, что ждет своего времени. И это страшнее, чем магия демона, пылающая над замком. Ничто уже не затмит горящих врат. Если только новая черная смерть…»

Насвистывая какую-то мелодию, Сабл правил коня по узким улицам и явно не задумывался о наставлении своего варма на путь бесстрашия. Казненных он словно вовсе не замечал. Миновав королевский замок, вармик повел наемников дальше, к высоким зданиям и богатым усадьбам, но остановил коня у невзрачной, глухой стены. Саш вошел в низкие ворота одним из последних, за его спиной Сабл завел коня – и створки закрылись.

– Вот это да! – Чирки остановился, открыв от удивления рот.

Было чему удивляться. Перед наемниками раскинулся обширный двор, некогда принадлежавший если не королевской особе, то одному из самых богатых ари города. Все пространство между стенами, достигающими высоты в дюжину локтей, было вымощено цветными каменными брусками. Посередине двора располагались колодцы. Тут же стояли шатры, исходил паром вновь ставший полным котел. Несколько воинов первого и второго варма плескались у кожаных ведер, окатывая холодной водой покрытые шрамами тела. В тени противоположной стены у массивного одноэтажного здания из белого камня стояли лошади.

– Могу себе представить, – пробурчал Вук. – Когда-то тут росли раскидистые деревья. Вон тот бассейн с мозаикой был полон воды, соблазнительные наложницы шлепали босыми пятками по этим камешкам! Уж на что любят блеснуть роскошью имперские вельможи, но такого двора, кроме как у императора, думаю, нет ни у кого из них!

– Много ты бродил по дворам знатных вельмож? – поморщился Свач. – Смотри, как бы из нас не сделали соблазнительных наложниц, которые шлепают босыми пятками!

Саш покосился на свои сапоги. Работа Негоса пока еще выдерживала все испытания, но жить сапогам оставалось недолго. Запас прочности иссякал.

– Свач! – рявкнул Сабл. – Правый угол двора наш. Занимай эти три шатра. Накорми «отребье», потом всем отдыхать. Из нашего варма в караул ставить не будем. Народу маловато осталось. Только чтобы никто не думал, что вы здесь, чтобы жир нагулять! Вода есть, завтра с утра все должны быть чистыми, одежда починена, оружие в полном порядке. Отхожее место в левом углу: кто будет гадить где ни попадя, оторву, к демону, причинное место и там оставлю. Кому надо доспехи поправить, вон там возы Дикки. Дюжинные могут сходить, подобрать доспех получше, оружие поменять. По двору не шляться! Дальше колодцев ни ногой! А то ведь и здесь можно кишки выпустить. Или вас имперский способ больше привлекает – через задницу до плеча?

Судя по тишине, желающих выбрать один из этих способов расстаться с жизнью в трех дюжинах Сабла не нашлось. Вармик еще раз брезгливо окинул взглядом строй, махнул Свачу рукой, давая команду разойтись, но сначала поманил к себе Саша:

– Видишь дом в глубине двора?

– Вижу, – кивнул Саш.

– Зайдешь через среднюю дверь, повернешь направо, упрешься, повернешь налево. Постучишь, позволят – войдешь. Спросят кто – назовешь имя, дюжину, варм. И командиров всех, начиная с этого однорукого урода. Мастер хочет говорить с тобой. Только ты мне еще схватку с Манком должен, поэтому предупреждаю: в глаза мастеру не смотреть! Может ведь и башку снести, бывали случаи. У него меч, правда, тяжелый, а увернуться все равно не сумеешь. Иди!

Сабл оглянулся на Свача, который что-то втолковывал Чирки возле шатров, свистнул переступающей с ноги на ногу лошади и двинулся к колодцам. Вышколенное животное послушно последовало за хозяином. «Вот так же почти и я, – подумал Саш, направляясь к зданию. – Хватит ли сил сбросить и лягнуть седока?»

Выделенный «отребью» двор действительно когда-то был чудесным садом. И тут и там брусчатка закручивалась цветным узором, оставляя овальные, круглые участки сухой земли. Кое-где даже торчали пни. Впрочем, большая часть сухостоя уже пылала под котлом. Почувствовав, что саднит затылок и плечи, Саш обернулся. В отдалении высились башни королевского замка. И багровое сияние по-прежнему колыхалось в воздухе прямо над ними.

– Саш?

Банги подскочил к нему с ковшом воды, дал напиться, заговорщицки оглянулся на пьющего из ведра у колодца Сабла.

– Рад, что ты жив! Я вроде пока неплохо устроился, подколдовываю тут, кости вправляю, но обо мне ты не забывай. Если что, я в готовности! А то ведь говорят, что на смерть нас всех пошлют. Вот Сикис, когда я ему спину мял, сказал, что сам Бангорд велел всех выживших уродов в Ари-Гард вернуть! Вроде бы для испытания доблести. Только я доблесть свою зазря испытывать не хочу, особенно когда этих несчастных со вспоротыми животами увидел!

– Банги! – нетерпеливо заорал Сабл, стягивая с широких плеч рубаху.

– Один миг! – откликнулся Баюл, рванувшись в его сторону.

– Вертлявый! – раздался противный голос, и Саш понял, что оклик предназначается ему.

У последнего колодца стоял Манк. С голым торсом, покрытым бугрящимися мышцами, он выглядел еще ужаснее.

– Скоро, – черкнул себя ладонью по горлу Манк. – Скоро, вертлявый.

– Скорее бы уж! – почти насмешливо ответил Саш и вошел в здание.

Полумрак прохладой скользнул по коже. Через отверстия в потолке лился свет Алателя, но не рассеивал сумрак, а лишь рассекал его светящимися столбами, в которых медленно покачивались пылинки. Саш коснулся пальцами выбеленной стены, повернул, дошел до конца коридора. За следующим поворотом темнела дверь. Пахнуло запахом дыма. Саш ударил в нее дважды, замер в ожидании. Глухой, уже знакомый голос холодно спросил:

– Саш, дюжина Чирки, варм разбойника Сабла?

– Разве я могу называть Сабла разбойником? – спросил Саш и толкнул дверь.

Сначала в глаза бросился устроенный в стене камин с тлеющими углями. Изящный мозаичный пол. Сваленное на полу тряпье. Лидд лежал на боку на деревянном помосте, укрытом шкурами. Рядом стояли ведра с водой, на круглом столике исходило паром блюдо с мясом. Меч Ангеса оставался под рукой мастера.

– А почему нет? – спросил Лидд и ответил сам: – Здесь все разбойники. И ты, и я, и…

Лидд не договорил, но Саш понял: «и Бангорд».

– Подойди, – сказал Лидд и, когда Саш приблизился к ложу, спросил: – Знаешь, кто я?

В ответ Саш молча снял с шеи медальон с изображением Бикса, бросил мастеру. Лидд мгновенно взметнул меч, словно тот весил легче монеты, и навершием рукояти сплющил металлическую безделушку. Брызнула цветной пылью раскрошившаяся эмаль.