Не знаю, чего я ожидала – придирок следующим же утром, требований, угроз, но точно не того, что он, спустя неделю, просто пройдёт мимо. Поздоровавшись, я свернула за угол к мусорным бакам и всё прислушивалась. Ждала, что вот сейчас услышу шаги за спиной или окрик. Ничего. Ни тогда, ни позже, когда за дверью подъезда меня встречал только бьющийся о плафон мотылёк.

Вздохнув, кидаю зубчики чеснока в миксер: жменю, вторую... Спохватываюсь уже, зажимая кнопку пуска. Не многовато ли – полторы головки?

– Полин, там в дверь звонят, откроешь?

– Да, мам!

Гости, вернее, всего один гость – Гоша, мой товарищ по капоэйре, обещал подойти минут через двадцать. Он в городе проездом, но так и не объяснил, по каким таким делам. Светка усиленно лечила разбитое сердце мороженым и всю неделю лежит с ангиной, а больше мы никого не звали. Поэтому к двери иду уверенная, что кто-то снова ошибся квартирой.

Ан нет.

– С днём рожденья, чудо, – бархатно растягивая слова, напевает Лис, пресекая мою попытку захлопнуть дверь обратно. Как наждаком по нервам проводит.

Выпрямившись, поправляю заляпанный кетчупом фартук.

На нём джинсы и тёмно-синяя рубашка с закатанными по локоть рукавами. Верхние пуговицы расстёгнуты, открывая крепкую шею и ключичную впадину. В двух словах – хорош собой. Скотина.

Мне вдруг становится неловко, потому что переодеться времени не было, а растянутую майку-алкоголичку и домашние штаны дополняют только плюшевые тапочки да кислый вид.

Что отрицать – обидно. Захотел – прошёл мимо, захотел – заявился, а ты виси в подвешенном состоянии и жди каких-то непонятных указаний.

– Зачем пришёл? – произношу дрогнувшим голосом.

– К тебе, – криво усмехается он, – У тебя была неделя, чтобы насладиться перемирием. Рекламная пауза закончилась. Пришла пора платить аванс или... сделать этот вечер особенным. Сразу оговорюсь, я за второй вариант, но настаивать не буду. Всё, как обещал.

– Ты не вовремя, – бросаю с нескрываемым раздражением. – Я жду гостей.

Нагло шагнув в прихожую, он оттесняет меня к комоду, ещё раз усмехается. Бледная улыбка играет только на губах. Кир будто сам не рад, что здесь находится.

– А я чем не гость?

– Гости обычно приходят с цветами, а не требуют чёрт знает чего.

– Спрячь колючки, – в тихом голосе слышится то ли тоска, то ли усталость. – Я пошутил. Из дома выскочил на нервах, мимо проходил... сам не понял, как в дверь позвонил. И цветы у меня при себе, – он задирает вверх край рубашки, показывая розу, набитую на правом боку. – Цветы? Цветы. Дарю – любуйся трогай.

В просторном вроде бы коридоре с его визитом становится тесно и душно. На спине выступает холодная испарина.

– Ты идиот, Лисицин.

– Ой! – раздаётся за спиной тонкий возглас Олюни. Кир порывисто одёргивает одежду. – Тише. Мама услышит, будет ругаться, – обернувшись, вижу, что малышка вовсю разглядывает гостя любопытными глазищами. – Кто это?

– Я друг твоей сестры.

– Ещё один?

Кир выразительно приподнимает бровь. Я решаю это не комментировать.

– Разувайся, – сдаюсь под влиянием сиюминутного порыва.

Чёрт с ним. Лис сам не знает, на что подписывается. Если не гиперактивная сестрёнка, то мой "фирменный" Цезарь – одно из двух его непременно доконает.

– Ты плохой друг, – вдруг выдаёт Олюня насупившись. – Поля просто так не обзывается.

– Как тебя зовут? – он садится на корточки, с интересом вглядываясь в детское лицо. В этот момент в дверях показывается мама.

– Оля – лепечет сестра, настороженно следя за татуированной рукой гостя.

Я уже готовлюсь погрузиться в донжуанский экскурс достоинств этого имени, но Кир просто достаёт из-за детского уха ириску, протягивает ей и непринуждённо произносит:

– Очень приятно, Оленёнок. А я – Лис. Будем дружить? Научи меня, как быть хорошим другом.

– Кто, я? Учить?! – пухлые щёки наливаются румянцем.

Растерянный взгляд устремляется на меня – спрашивает, но тонкие пальчики уже доверчиво сжимают конфету. Даже ребёнка подкупил, гад. Со всеми потрохами.

– Я был бы очень рад.

Мама, одобрительно улыбаясь, откашливается.

– Здравствуйте, – повернув голову на звук, он поднимается на ноги и, заметно приосанившись, спешит представиться. – Кирилл.

Сама невинность.

– Здравствуй, Лис, друг Полины, – тепло улыбается мать. – Чувствуй себя как дома. Оль, пошли, косы заплету. А ты сходи, наконец, переоденься.

– Сейчас, салат только заправлю, – сникаю под её укоризненным взглядом.

Похоже на меня одну лисьи чары действуют как-то не так.

– Пошли, поможешь, – бросаю ему безо всякого энтузиазма и, не дожидаясь ответа, направляюсь на кухню.

– Я совсем не умею готовить, – с сомнением раздаётся мне вслед.

– Прекрасно. Будешь дегустировать.

Тебя не жаль – добавляю мысленно.

Выливая чесночный соус, я старательно отвожу взгляд, чтобы не выдать злорадства. В принципе, можно не заморачиваться, Кир с таким интересом уставился на простенький домашний торт со сливовым повидлом, будто собирается съесть его глазами.

– Что, мажорчик, выпечки никогда не видел? – колюче улыбаюсь, поднося к его губам ложку с салатом. Большую такую, с горкой – на пол половника не меньше.

– Мать считает, что готовка удел неудачниц, – беспечно фыркает он, но длинные рыжеватые на кончиках ресницы на миг опускаются, скрывая мелькнувшую во взгляде уязвимость. – Кормишь меня с рук? Чую подвох...

Договорить Кир не успевает. Я варварски заталкиваю ложку ему в рот. Месть за оба поцелуя разом. Пусть хоть язык себе сожжёт, скотина. Заслужил.

А глаза, глаза какие! Олюня постарается их так не выпучит. Кир лихорадочно осматривается, очевидно, в поисках, куда выплюнуть мой кулинарный шедевр, но быстро берёт себя в руки – осторожно и, главное, стоически проглатывает угощение.

– Боже, что это?! – хрипит он, смаргивая слёзы. – Я ж умру от несварения, никакое промывание не поможет.

В этот момент на кухню заходит отец.

– Наконец-то, хоть кто-то сказал это вслух, – тихо бормочет он себе под нос и сочувственно хлопает Кирилла по плечу. – Крепись, парень. У Поли много других достоинств...

Вот не нужно меня рекламировать! Достоинства, какие интересуют гостя, папу вряд ли порадовали бы. Как и откуп стал бы не по карману.

– Я на минутку всего забежал, – вымученно улыбается Кир, стараясь дышать в сторону. – Спешу очень. Хорошо отпраздновать.

Ха, неприятно, когда разит как от дракона? Так-то лучше.

К дверям иду чуть ли не выталкивая Лиса взашей.

– Проголодаешься – заходи, – недобро шиплю ему на лестничной клетке и тут же отвлекаюсь на открывшийся лифт. – Гоша! Привет, родной. Быстро добрался.

– С днём рожденья, Поль, – в его ответной улыбке почему-то ни грана радости.

Пока я принимаю охапку алых роз, немногим больше дюжины навскидку, парни меряются напряжёнными взглядами.

– Чудо, это кто такой? – тихий голос Кира косит ноги похлеще любого рыка.

– А ты кто такой? – хмурит брови Гоша.

Первоначальный наивный восторг сходит, сменяясь осознанием, что ситуация накаляется. Выходит за рамки понимания, откровенно говоря.

– Её парень.

Сказано вызывающе, с не озвученной, но осязаемой практически угрозой. И я между ними растерянная с открытым ртом должно быть выгляжу последней идиоткой. Ощущение такое, будто меня делят как псы последнюю кость. Нет, даже не делят, потому что Гоша – мой верный партнёр по капоэйре, с которым связано столько побед и поражений, просто делает шаг назад.

Да что с ним?! Ведь он бы мог свалить подобравшегося Кира с удара ноги! В отличие от меня точно смог бы. Но не стал. Струсил, уступил – не знаю. Всё чего в итоге удостаивается наше многолетнее общение – нерешительный и какой-то обиженный взгляд в мою сторону.

– Шустрая ты девчонка Поля... Никогда бы не подумал. Ну, не буду вам мешать. Хорошо отпраздновать. Я пойду.