– Лис, – вдруг пихает меня локтем в щиколотку Стас. – Глянь, какая цыпа из твоего подъезда выходит. Конфета.

– Мелко плаваешь. Максимум грильяж, – скептически веду бровью, проследив за его загоревшимся взглядом.

Невысокая шатенка. На мой вкус угловатая. Хотя ноги ровные – это плюс, а вот грудь под футболкой не особо просматривается – это удручающий минус. Ещё и часть волос убрана за ухо. Мало того, что оттопыренное, так ещё и заострённое. Гибрид эльфа и Чебурашки.

– Ну что? – азартно барабанит пальцами по рейке Королёв. – Кто первый попробует забраться к ней под фантик?

– Валяй, – великодушно уступает Дан, как и я отдающий предпочтение утончённым блондинкам.

– Да кого там соблазнять? – бросаю ещё один взгляд в сторону парадной двери, чтоб убедиться, не проглядел ли кого посимпатичней. Но нет, облезлая дворняга, скребущая лапой землю у клумбы, малышке точно не конкурент. – Серость. От силы пара минут, чтоб уболтать на поцелуй.

– Вы знакомы? – Стас испытующе щурит один глаз.

– Я тебя умоляю. Глянь на её пугливый вид. Пару комплиментов отвесить простушка и растечётся, – уверенно заключаю, закладывая сигарету за ухо.

– Ну так может ты, Лис, и покажешь мастер-класс?

– Легко, – ухмыляюсь, спрыгивая со скамейки. – Смотрите и учитесь.

Не сказать, что мне это действительно интересно, но я с удовольствием в очередной раз докажу, что в нашем городке перед Кириллом Лисициным не устоит абсолютно никто. Тем более такая посредственность. Каждая в итоге ведётся если не на внешность, то на деньги точно. А я, слава богу, не обделён ни первым, ни вторым.

Антихимия

Полина

Кто бы знал, как сильно я скучаю по родному городу. Со дня переезда прошло меньше недели, а восторг от появления собственной комнаты и поступления в универ успел скатиться под плинтус из-за грабительских расценок в местных секциях капоэйры[1]. Смена места жительства ощутимо ударила по бюджету семьи, а очереди в садик вообще отдельная история. Теперь пятилетняя Оля целиком на матери, отец остался единственным кормильцем... Впрочем, переехали мы как раз таки благодаря его повышению. Хоть поначалу папа и колебался, но его новый начальник оказался мужчиной хватким. Помощь с выгодным разменом квартиры и радужные перспективы творят чудеса.

Хлопнув парадной дверью, достаю из кармана джинсовых шорт наушники и на ходу пытаюсь распутать клубок проводов. Да так увлекаюсь процессом, что не замечаю ничего вокруг. Как следствие, тут же в кого-то врезаюсь – со всего размаху целую лбом портрет Че Гевары на серой футболке.

– Извини, я тебя не ушиб? – слышу над собой хрипловатый голос, и удивлённо поднимаю голову.

У него невозможно дерзкие карие глаза. В течение пары секунд больше ничего, кроме этих прожигающих глаз, не вижу. Я с изумлением отмечаю сковавшее мышцы напряжение. Неприятный тип.

Нет, с внешностью у парня всё в ажуре. Тёмный шатен с медным отливом и россыпью светлых веснушек на переносице похож на молодого холенного лиса. Вот только совсем не тем, что милый и безобидный, а какой-то нервирующей пронырливостью. Мне не нравится происходящее, не нравится давление наглого взгляда, не нравится развязность, с которой он переступает из стороны в сторону, не давая пройти. Тотальная антихимия.

– Нет, всё в порядке, – бормочу торопливо, спеша избавить себя от его подавляющей энергетики, но справедливости ради всё же добавляю: – Это я должна извиниться. Нужно было смотреть, куда иду.

– Настал мой черёд заверять, что всё в порядке. – Правая рука, плотно забитая татуировками, ловко перехватывает зажатые в моих пальцах наушники и за секунды возвращает уже распутанные провода. – Теперь прохожие точно в безопасности. Можешь не благодарить. Кстати, привет. Я Кир, а ты?

– Привет, – теряюсь, почувствовав мимолётное поглаживание на запястье, от которого по коже расходится резкое покалывание. Даже не пытаясь разобраться с природой вновь проскочившего напряжения, сухо выдыхаю: – Полина.

Чёрт. Подловил прохвост. Растерялась. С каких это пор я представляюсь незнакомцам?

– Достойное имя, – полные губы растягиваются в еле заметной улыбке. Я бы даже посчитала их красивыми, если б не капризный излом и неуловимая апатия, сквозящая в голосе. Моя Оленька таким же тоном хвалит суп из брокколи. И при первой же возможности выливает его в раковину. – Полина... Так звали любимую сестру Наполеона. Но до тебя прославленной красавице, как от земли до неба.

Попытка впечатлить меня эрудицией разбивается о раздражение, вызванное юрким скольжением прохладных пальцев вверх по моему предплечью. Я не то чтобы недотрога, но напористость Кира вызывает протест. Мы знакомы от силы минуту, а я уже горю желанием впервые в жизни использовать боевые навыки вне роды[2].

– Только прославилась она полнейшей безнравственностью, чем доставила венценосному братцу немало хлопот. На будущее не поленись углубиться в матчасть, потому что комплимент, мягко говоря, сомнительный, – язвлю, высвобождая руку, и встаю на цыпочки, чтобы заглянуть ему за плечо. Ещё каких-то два оболтуса сосредоточенно смотрят в нашу сторону. И что-то мне подсказывает их интерес отнюдь не праздный. – Пропусти. Я спешу.

– Не могу, – выдыхает он с непрошибаемой невозмутимостью. – Ты должна меня поцеловать.

Сдачи не надо

– Ты должна меня поцеловать.

Выразительно приподнимаю брови, на всякий случай начиная отступать. Мало ли что там ещё у него замкнёт в мозгах.

– Это с какой радости?

– Видишь тех двоих на скамейке? Они поспорили между собой, что ты меня с ходу отошьёшь. – потупленный взгляд и закушенная губа, очевидно, призваны надавить на чувство жалости, да только энное у меня срабатывает весьма избирательно.

– Сочувствую, – равнодушно пожимаю плечами. – Ты капитально переоценил свои силы.

Собираюсь пройти мимо, но Кир вдруг совершенно бесцеремонно перехватывает мою руку. Я всерьёз подумываю прописать ему локтем под рёбра, когда парень неожиданно дружелюбно улыбается.

– Прости, ты права. Несу полнейшую чушь. В теории заговорить с красивой девушкой намного проще. Собственно, в этом вся проблема, – глаза цвета пережжённого сахара смотрят с таким отчаяньем, что я невольно задумываюсь не наступаю ли ему на ногу. – Только не смейся, хорошо? Мне жутко неловко говорить... в общем, несмотря на возраст я всё ещё девственник и общение с противоположным полом для меня по-прежнему терра инкогнита, – его пальцы на мгновение сжимаются сильнее, натягивая нервы разрядом тока, но быстро отстраняются. Чтобы тут же лёгким движением скользнуть мне по щеке, заправляя волосы за ухо. – Выручи, пожалуйста. Я и так дико, просто до безобразия стесняюсь. Достали подкалывать, сил уже никаких.

Складно льёт. Ещё бы нынешняя робость хоть сколько-то вязалась с его первоначальным апломбом. Совсем за дурочку меня принимает? Казанова, чтоб его...

– Ничем не могу помочь, – резко мотаю головой, отталкивая протянутую к лицу руку. – Попытай удачи у шлюх. Может за деньги кто-нибудь да сжалится.

Карие глаза за мгновения недобро темнеют. Его перекашивает от злости. Похоже, кое-кто не привык к отказам. Хотя нужно отдать ему должное, голос при этом стелет с прежней вкрадчивой мягкостью.

– Я ж по-человечески. Один поцелуй. Даже не взасос. Выручи, я в долгу не останусь.

И порывистым жестом достаёт из заднего кармана пару смятых мелких купюр.

Пока я, онемев от возмущения, ловлю ртом воздух, оплата отправляется за вырез моей футболки. Но этого, видимо, обнаглевшей лисьей морде показалось мало. Остатки кислорода окончательно покидают мои лёгкие, когда указательный палец медленно туго и совершенно недвусмысленно проталкивается в ложбинку между грудей... туда и обратно.

Ну засранец! Такое ощущение, что меня сейчас раздели и вывели в час пик на главную площадь.