Я положила пальцы на его предплечье.
— Давай обойдемся без этого. Ненавижу протыкать людей!
Но просунуть руку сквозь тело охранника все-таки пришлось. Он и не поморщился… Я же едва справилась с приступом паники.
«Даниал Кас, добрый день», — набрала в поле для ввода пароля. С ошибками, как же без них… Буквы появлялись на долю секунды, затем превращались в точки. Мне пришлось раз двадцать повторить представление, и лишь тогда один из террористов заподозрил неладное.
Он потянулся и якобы невзначай толкнул ногой соседа. Тот всхрапнул, насторожился, начал косить, выискивая причину тревоги. Наконец приметил, что над макушкой охранника сами собой появляются и исчезают знаки.
Губы второго заключенного шевельнулись.
«Что это?» — представила я его изумление.
А Кас, которому адресовалось послание, смотрел на свои колени и не поднимал глаз.
«Даниал, я хочу поговорить», — на этот раз получилось почти без опечаток.
Соседи Каса дружно закашлялись. Охранник набычился и смерил их пристальным взглядом.
«Даниал!» — после десятка бесполезных попыток терпение начало таять.
Он вздрогнул, когда цепь сидевшего рядом с ним человека лязгнула о ножку стула. Вскинул голову и…
— Метт, — сказал отчетливо, — уходи.
«Ты решил, что твой лучший друг пытается взломать ради тебя систему?» — поразилась я. Поистине чужая душа — потемки… Кас не в курсе, кто сделал из него террориста. Лучше избегать разговоров об этом.
— Молчать! — рявкнул охранник.
«Это не Метт. Меня зовут Ка… Котя. Я хочу поговорить о Лилиане Эвгении».
Пальцы Даниала сжались на поручнях кресла, в котором он сидел.
«Я неофициально расследую это дело».
Ложь далась мне легко, но никого не обманула. Соседи Даниала скептически фыркнули и потеряли к происходящему интерес.
«Это правда. Я хочу узнать, кто убил профессора Эвгениу, потому что из-за этого человека моя жизнь превратилась в ад».
Снова ложь… В дезинтеграторе меня запер Илиас Метт — лучший (возможно, единственнный?) друг Каса. Тот, кто подставил Даниала… Тот, кто доверял Даниалу настолько, что легко поверил в его предательство. Метт говорил, что только у Каса был доступ в его квартиру. С точки зрения Илиаса, этого хватало, чтобы обвинить человека в убийстве. Я же зареклась быть столь категоричной.
Никто из нас не знал наверняка, что произошло в Исследовательском центре полгода назад. Метту подбросили труп, он мигом «вычислил» виновного и озлился настолько, что принял предложение Антэса без раздумий. Они оба не сомневались, что Лилиану Эвгениу убил Даниал. С Илиасом все понятно, а вот на чем основывалось убеждение бывшего замдиректора, я не представляла.
Банальная ревность? Профессор Эвгениа проводила много времени с Касом. Ее интересовали его исследования, но кто сказал, что она посвятила Антэса в свои планы? Для него все могло выглядеть обычной интрижкой.
Влюбленный карьерист и целеустремленная Лилиана… Вряд ли их отношения закончились бы хорошо. Но сбрасывать Даниала со счетов тоже не следовало. Я должна была задать ему вопрос, на который он отвечал сотни раз на допросах.
«Даниал, вы убили Лилиану Эвгениу?».
Ему не требовалось даже открывать рот. По его исказившемуся мукой лицу я поняла, что тут мне ловить нечего. Согласна, интуиция и расследование — понятия мало совместимые. Но я же призрак. Мне можно выбиваться из рамок.
Я поверила, что Кас не поднял бы руку на профессора Эвгениу. Ни в порыве страсти, ни пылая злобой, ни в холодном расчете.
Он — не убийца. Ему всего лишь не повезло.
Как мне.
Как Лилиане.
Как охраннику, хотя в то время я считала его счастливым ублюдком.
— Антэс с ума по ней сходил, а она выискивала сенсацию. Ее статьи погубили бы и Исследовательский центр, и карьеру Габриэля. Она смеялась над его потугами пробиться в большую политику! Для нее правда была важнее денег и славы! Если бы ей удалось доказать, что проект терраформации Оникса-10 несостоятелен, полетели бы многие головы, — проговорил Даниал, не обращая внимания на встрепенувшегося конвоира. — Антэс не позволил бы ей разрушить все. Он и не позволил!
— Молчать!
Наблюдать, как Каса избивает охранник, я не стала. Мне не по силам защитить от дубинки, зато я в состоянии побороться за то, из-за чего гибли люди.
Да, нормальную жизнь мне не вернет никто. Но я могла помочь кому-то вырваться из кошмара.
Касэлона
В медотсеке царила тишина. Прикованный к койке Матиас Антэс довольно успешно изображал глубокий сон, Родас Торн оставался неподвижным, Даниал Кас молча смотрел на экран биоконтроллера и, казалось, видел в нагромождении показателей лишь ему ведомый смысл.
Сэм прошел мимо замершего Антэса и остановился у кровати Каса. Леви безмолвной тенью застыла поодаль, теребя язычок молнии на своем мешковатом комбинезоне и будто опасаясь, что одно ее присутствие нарушит сносное самочувствие потерпевшего. Мик, хмурясь, испепелял взглядом Матиаса и никак не реагировал на окружавшую их обстановку.
— Хочешь, я тебя сфотографирую? — спросил громким шепотом. — Нехорошо, когда могилка без снимка. Не по-человечески. Нет? Ладно, возьмем фотку с Галаконта. Ту, где ты зажигаешь с двумя стриптизершами, хорошо? Мне она больше всех нравится. Тебя там, правда, не видно… Зато репортеры будут от нее в полном восторге.
Молодой Антэс молчал. На него это было непохоже, поэтому Райс выставил Мика за дверь и грозно поинтересовался, с каких пор на «Касэлоне» пассажирам угрожают могилой.
— С тех самых, как пассажиры начали ездить в наручниках! — огрызнулся парень. — Он не маленький, должен понимать, что за слова надо отвечать! И за действия!
«Матиас продолжает докапываться до Леви?» — предположил Сэм. Вот идиот! Поговорку о плевках и колодцах он явно не слышал. Ничего не попишешь, придется разбираться. Антэс окреп достаточно, чтобы распрощаться с медотсеком. Посидит в каюте, авось ума прибавится.
— Мик, попроси отца перевести Матиаса в свободную каюту.
— И запереть?
— Знаю, это не выход, но обстановка и без него накалилась. Пусть не мозолит глаза.
— Сделаю, капитан! Давно пора! Не то чтобы я и правда верил, что она может вытащить его кишки через глотку, но лучше поставить между ними стену.
В понимании Райса Леви была проследним человеком в этой Галактике, которого он заподозрил бы в склонности к вытаскиванию кишок.
— Не преувеличивай. — Сэм не собирался терпеть ее травлю.
Мик чуть смущенно отвел глаза.
— Ну… Может, и не через глотку, но шансов выбраться с Оникса-12 у него мало. Ладно-ладно. — Недовольный взгляд вывел его из равновесия. — Она — просто ангел во плоти. Пай-девочка. Невинный цветок безбрежной Вселенной. Все, молчу! Пойду за ключами от наручников, пока вы и меня в несчастные безобидные сиротинушки не записали.
«Мы о чем вообще говорили?» — Сэм наблюдал за Миком, пока тот не скрылся в глубине корабля. Потом, проигнорировав всхлип Матиаса, повернулся к Даниалу Касу и Леви.
— Я запрещаю его трогать, — указал на Антэса. — Что бы он ни говорил, это не повод на него бросаться. У парня стресс, он не отдает себе отчет в своих действиях.
Несчастное лицо Леви стало еще несчастнее.
— Да я и не…
— Вы — нет, а вот кое-кто за моей спиной принес сюда пиявок и что-то дохлое. Очень сомневаюсь, что ради познавательных целей.
За дверью мелькнули зеленые волосы, тошнотворная вонь давно мертвой плоти на миг испортила воздух, затем система вентиляции сообразила, что надо увеличить мощность, и омерзительный запах пропал.
— Безумная планета. — Райс присел на табурет у койки Каса. — Она сводит людей с ума. Но вы начали чудить задолго до прибытия сюда. Не хотите объясниться?
Даниал прижал руки к горлу и сдавленно закашлялся. За прошедшие дни он сильно осунулся, побледнел, у него начали дрожать пальцы и выпадать волосы. Серая одежда придавала его коже пепельный оттенок, яркие индикаторы медицинских приборов резко контрастировали с бескровными щеками и губами.
