Метт с угрюмом миной покачал головой.

— Думаю, он скорее сделает меня бабочкой, чем согласится выслушать.

— Цветочком, — педантично уточнил Сэм.

— Что?

— Не важно.

Илиас немного помолчал.

— Вы же понимаете, что вам придется меня отпустить, Райс?

Сэм отвернулся. Поднял посапывавшую Сану и направился к двери.

— Убивать я вас точно не собираюсь, — проговорил спокойно. — А насчет «отпустить»… Смотря что вы предложите взамен. Не обессудьте, но разговаривать вы будете только со мной.

— Наслаждаетесь властью?

— Да не особо. Но с другими у вас вряд ли получится диалог. Вам слегка не повезло, Метт. Пока вы похищали «Касэлону», на ней собралась такая компания, что «душегуб Райс» среди них может сойти за сущего ангелочка.

Из неопубликованого романа Котэ Рины

Их звали Сайр Мак и Тиматин Корешья. Большую часть своей жизни они занимались тем, что придумывали способы уничтожения как можно большего числа людей с минимальными усилиями и затратами. Двигала ли ими какая-то извращенная идея, или же они были обычными садистами, я не знала. То есть гораздо позже в СМИ озвучили их диагнозы, причем разные, но ни подтвердить это, ни опровергнуть преступники не могли. Их линчевали… Они навеки остались в метеоритном облаке между Ониксом-2 и Ониксом-1.

Впрочем, нечего забегать наперед. Да, негодяи погибли… Однако семь часов, что они провели на свободе, не забудет ни один пассажир того рокового рейса «Селестины».

Мак и Корешья вошли в ресторан сектора А ровно в одиннадцать утра, потратив на дорогу из служебных помещений аж полчаса. Костюм охранника на Маке сидел преотлично, Корешье же ужасно тис галстук, да и коротковатые штанины стиля не прибавляли. Но обитатели первого класса не тыкали в них пальцами. Они кричали от страха, и вряд ли для них имела значения чья-то одежда.

В одиннадцать ноль две я сумела привлечь внимание службы безопасности лайнера. В одиннадцать ноль три охрана из ресторана подтвердила, что происходящее — не глупый розыгрыш. В одиннадцать ноль четыре оба охранника, предлагавшие захватчикам сдаться и обещавшие им снисхождение на суде, получили по заряду бластера в лоб.

Потом было много крови и пыток. К преступникам присоединились трое подельников, что не успели поучаствовать в побеге. Они умели доказывать серьезность намерений… С ними вели переговоры. Сулили все подряд, а тем временем люди из службы безопасности заняли сектор А и попробовали сунуться в ресторан.

Взрыв остановил половину лифтов и угробил десятки пассажиров, которых как раз эвакуировали из проблемной зоны.

Недели спустя полиция заявила, что устроили это дружки Мака и Корешьи — радикально настроенная организация «Чистый Оникс», что якобы боролась против сотрудничества с ксеносами, иностранцами, иноверцами, богачами, политиками… Со всем миром, насколько я поняла.

Они хорошо спланировали акцию устрашения.

Не одну.

И уничтожение лайнера как финальный штрих.

Суть ведь не в смерти, а в страхе… Камеры «Селестины» никто не отключал, пассажиры сами снимали видео и рассылали по социальным сетям.

Заряды таились в ключевых точках корабля. Беглецам (вернее, смертникам, что находились на борту, но Мак и Корешья быстро захватили бразды правления) нужно было лишь нажать кнопку детонатора.

По прошествии времени все стало таким простым и понятным…

Но тогда, среди разбросанных по залам и коридорам кровавых ошметков, даже я поверила, что сбежавшие преступники — злые гении, способные в мгновение ока уничтожить «Селестину» и три тысячи ее пассажиров.

Как выяснилось, они действительно могли это сделать.

Выяснилось позже — после того, как капитан обменял себя на захваченных в ресторане детей. Среди них был его собственный сын. Он рвался к маме, что осталась в плену, и его увели от ресторана, обещая «дать порулить».

Этого ребенка знала вся команда. Он часто бывал в рубке. Никто не мог предположить, что на нем будет микробомба. Все происходило слишком быстро! Люди руководствовались инстинктами, а не инструкциями.

Крохотного устройства хватило, чтобы вывести из строя находившихся поблизости членов экипажа и повредить панель управления.

Об разыгравшейся на пару этажей выше трагедии я услышала из уст репортеров через несколько недель. Тогда же… Я презирала себя за слабость. За то, что могла подойти к преступникам впритык — и не могла ничего сделать! Если бы мне дали хоть каплю материальности, столько людей остались бы живы!

А если бы я не предала Даниала Каса, Мак и Корешья гнили бы в тюрьме довеку… То есть не гнили бы. Их подельники все равно устроили бы терракт. Но легче от этого не становилось!!!

Плач и крики навсегда вьелись в память. Я стояла там, в центре событий, бесполезная и жалкая, виноватая и в бойне, и в своем бессмысленном существовании. Люди погибали от ран, медики не успевали уделить внимание всем, а я… Я могла бы спасать жизни, но мои руки проходили сквозь окружающих!

В какой-то момент я увидела его. Как и раньше, он странным образом выделяся из толпы, хотя во внешности этого пассажира не было ничего примечательного.

Александр Райс искал свою жену. Зажимал разорванные артерии, придерживал вспоротые осколками стекла животы, мастерил из подручных материалов шины — и искал ее, не останавливаясь ни на миг.

Он казался ненастоящим. Среди боли и страха он вел себя на удивление сдержано. Не делал лишних движений, не отвлекался, не вздрагивал, когда из ресторана доносились выстрелы.

Помогал и искал.

Я подумала, что у него совсем нет чувств. Он напоминал киборга, получившего приказ. А потом поймала его взгляд, и стало стыдно до глубины души.

Этот человек страдал так сильно, что мне и представить сложно. Он разрывался между гражданским долгом и желанием отыскать жену. Райс сходил с ума от отчаяния, но продолжал помогать тем, кто истекал кровью рядом с ним, и убирать с места взрыва тех, кто носился в панике, причиняя раненым еще больше увечий.

— Не волнуйся о своей жене! — Как же я хотела, чтобы он меня услышал! — Это сектор А! Первый класс! Ее здесь нет! Не мучь себя! Она — счастливица, раз имеет такого заботливого мужа!

Вскоре всеобщий шум перекрылся громким объявлением. Помощник капитана просил пассажиров, имеющих опыт медика, оказать помощь команде. Также всем пилотам следовало пройти в служебный сектор.

Я помнила, что Райс — пилот.

Я была уверена, что он проигнорирует сообщение.

И я никогда бы не предположила, что на «Селестине» он окажется единственным дееспособным пилотом.

Или единственным откликнувшимся?

Потом вроде бы всплыли другие имена… Известные, если верить новостным каналам Оникса. Для меня они ничего не значили, да и кто я такая, чтобы их в чем-то обвинять?

Райс спросил, составили ли список заложников, и, получив отрицательный ответ, направился в рубку. Взрыв повредил автоматику, требовалось ручное управление… Впоследствии репортеры окрестили это подвигом, немного погодя — чудом, еще позднее — неслыханной удачей. Никто не говорил, что пилот обычных транспортников и космомаршруток трудился, не жалея себя, чтобы вернуть контроль над лайнером и выровнять курс. Благодарили судьбу, а не какого-то Александра Райса… Впрочем, ему досталось сполна внимания. Жаль, что никто не пожелал бы себе такой славы.

Несколько часов стояло затишье. Люди не понимали, почему захватчики ничего не делают. Они могли вытребовать спасательную шлюпку и раствориться в бесконечности космоса, а вместо этого просто тянули время!

Приближался Оникс-1. Сообщения о происходящем на борту достигли полиции, с минуты на минуту ожидалось прибытие спецслужб.

Что-то назревало… Все это чувствовали и дрожали от ужаса!

Вскоре Мак и Корешья покинули ресторан, прикрываясь заложниками: неизвестной мне полноватой девушкой с длинными темными волосами и… Вандой. Той самой, что флиртовала с Илиасом Меттом. Насколько далеко зашли их взрослые игры? Это было не мое дело, но я знала: если с ней что-нибудь случится, Метт не будет лить слезы.