С. 225-226: "Также и текст "Вэнь янь чжуань" не представляется однородным. <...> Я думаю только, что Р.Вильгельм совершенно напрасно ставит этот текст в столь близкое отношение к Конфуцию. Как увидим ниже, всем своим характером "Книга перемен" совершенно чужда Конфуцию, и если бы он знал ее, то, вероятно, объявил бы еретическим текстом, текстом вредным, а не каноническим".
С. 276: "В тексте "Вэнь янь чжуань" <...> искажение шло иногда только по линии морфологической определенности фразы, достигаемой с помощью форманта". Не продумано в общей связи, например, с текстом "Дао дэ цзина", где тоже нет формантов в некоторых версиях, но где до искажения по крайней мере далеко.
Вы забываете, что, отрицая знание о "Книге перемен" у Конфуция, этим самым отрицаете (по содержанию, если не по форме) "Цзо чжуань", ergo, и "Чунь цю", поскольку в виде лапидарного цзина "Чунь цю" и во времена Конфуция (без комментария) была непонятна. Но без "Си цы" (который "он же написал"!) текст был непонятен и несравним с "Ши цзином" и "Шу цзином". Поэтому он не обратил внимания на дидактику, которой, вероятно, и не было. Характерно, что "Си цы" приписывается Конфуцию. Значит, считается, что он в таком виде (без "Си цы") не мог бы "Книгу перемен" принять!
Возможно, что "Си цы" был создан учениками или учениками учеников Конфуция по типу "Гу-ляна" или "Гун-яна" на тему: вот как Конфуций объяснил бы этот загадочный текст!
Как и во все позднейшее время, учеников Конфуция, специалистов по "И цзи-ну" (а специалисты были и по "Ши цзину" и по "Шу цзину"), было очень мало, так что авторы "Лунь юя", не понимая их и считая чудаками-блаженненькими, могли просто их игнорировать. Может быть, был всего один! Можно еще допустить, что "Десять крыльев" были, как речи Конфуция ("Лунь юй"), записаны самыми плохими его учениками, и притом плохо.
Конфуций, вероятно, был основателем ставшего навсегда главным дела – дуфа (способа чтения) цзина и для "Ши цзина", и для "Чунь цю", и для "И цзина".
Моя теория "И цзина" (после Пи Си-жуя и Ю.К. Щуцкого):
1. Конфуций вообще ничего не писал сам ("шу эр бу цзо"[1021]).
2. Его операции с текстом "Ши цзина", "Шу цзина" и "Чунь цю" как бы создали эти тексты наново.
3. Операция его с "И цзином" была такая же, как с "Чунь цю". Он учил понимать заведомо непонятное.
4. Может быть, операции У Чэна с текстом Лао-цзы отдаленно напоминают эти операции его отдаленного учителя.
Для того чтобы иллюстрировать все мои нарекания цитатами из Вашей работы, мне понадобились бы целые часы...
Исследование текста филологическим порядком не затронуто. Цзяо кань цзи в "Ши сань цзине"[1022] оставлено без внимания. По какому же тексту в конце концов производится исследование? Излишняя доверчивость!
Надо было бы откровенно сопоставить "И цзин" с мантической литературой всего мира и ввести его в эти именно "нормы". Сделать, таким образом, "И цзин" членом международной семьи. Исследование следовало бы вести на линиях мировых параллелей и аналогов. В этом сравнительном методе изучения Вы нашли бы, несомненно, и более точный язык. Пришла пора извлечь дальневосточный материал из его дальневосточной оболочки и экзотики! Горизонтальные плоскости должны соединиться с вертикальными.
Какое же место занимает "Книга перемен" в мировой литературе? Относится ли она целиком к оккультным или нет? Без сравнительного этюда исследование не полно. Почему Вы не задались целым рядом возможных аналогий-проблем? Например, что, если бы оракул в Дельфах привел свой вадемекум в "систему"? Получился бы "И цзин" или нет? Если нет, то, значит, все дело в графике! И т.д. и т.д.
С. 234. Недодумано. Надо было бы проследить историю "переводов" мыслей "Книги перемен" на китайские языки разных эпох, например сунской. Сунцы в XI в. тоже ведь не говорили языком XI в. до н.э.! Нужно было бы не делать слишком резких скачков, а продолжать сунцев. Вы же вообще сунцами пренебрегли. А пренебрежение к сунцам, строившим свое мышление о "Книге перемен" эклектически, т.е. с привнесением чуждых элементов, не вызывает ли в ком-нибудь дальнейшее пренебрежение к теории 1937 г., вносящей точно так же чуждые тексту "Книги перемен" мысли и вообще элементы!
С. 234-235. Синтез "Книги перемен" у Вас довольно куцый и бледный, а не мастерский, как мы того ожидали... Жаль! Лучше было бы его сделать, придерживаясь фразеологии самого текста "Книги перемен".
Осталось необъясненным, почему счет черт и объяснение их в гексаграммах идут че сверху, а снизу? Вопрос очень важный, не так ли?
По-видимому, математическое название основных черт – "девятка" и "шестерка" – на Вас не произвели впечатления и стимула к исследованию не дали. А я считал бы это едва ли не основным. "Язык "И цзина"" подлежал Вашей расшифровке.
А прослежена ли у Вас взаимозависимость гексаграмм?
Связь одной гексаграммы с другой установлена, но вряд ли выдержана до конца и во всей ясности. Если ее нет, то, значит, и системы в "И цзине" также никакой нет.
Если "И цзин" нельзя считать логическим процессом, то что же это такое? Исследование должно раскрыть все скобки. Раскрыло ли оно их?
Сожалею, что антология "И цэина" в поэзии и прозе так и осталась недостаточною, хотя и за это мы все Вам благодарны, ибо перевести то, что Вы перевели, мы не могли бы.
Несомненно, в печатной версии работы Вам следует усилить до максимума отдел ""И цзин" в художественной литературе", ибо только в такой традиции "Книга перемен" может иметь кредит у читателя. Во-первых, этим упразднятся домыслы читателей, не владеющих системой "И цзина"; во-вторых, лучше будет осознавать ее на более понятной почве и т.д. Надо было бы развернуть панораму "И цэина" в использовании его на надписях повседневного обихода, на улипах, в домах.
В части, трактующей об архаизмах конструкции, сказано меньше, чем для филологического исследования необходимо. Надо бы развить в грамматический этюд.
Некоторым недостатком в Вашей работе я считаю отсутствие контекстов для названий каждой гексаграммы в общем литературном языке. Например, в гексаграмме Мэн – "недоразвитость" (термин для начинающих учиться китайцев) надо дать современное цимэн[1023]. Это оживило бы исследование и утвердило бы его.
Несомненно, что более близкое знакомство с современными данными китайской археологии укрепило бы и развило бы Ваши мысли и превратило бы их из "робких гипотез" в выводы. Дело Ваших будущих работ. Например, с. 277. "Поэтому, полагает Р.Эндó, "Книга перемен", по-видимому, была создана в Центральной Азии. Я бы скорее сказал – в Западном Китае, ибо даже материалы "Цзо чжуани" таковы, что нельзя не заметить особенно сильное распространение "Книги перемен" в уделах Цзинь и Цинь".
В этом отделе мне говорить исключительно трудно: боюсь противоречий, которые – увы – не могу, не умею ликвидировать.
Общие замечания. Язык "И цзина", как известно и доказано автором, имеет мало общего с китайским, а есть, так сказать, язык "а", "ицзиновский", условный. Перевод с него сам создает свои законы. Но все же это человеческий язык, и в задачу нашего исследователя должна входить некая норма логики, а не логика индивидуальная, объявляющая вызов всем прочим. Язык "Книги перемен" надо было целиком освоить на русском языке. Нельзя было оставлять его в состоянии пропорций, т.е. только для знающего "Книгу перемен".
