Мэг закатила глаза, не веря своим ушам.

— Какой бред! Какие ласки?!! — воскликнула она. — Почему ты вообще лезешь в наш разговор?! Ты и твой чародей! Это так мерзко подслушивать и подглядывать! Я в шутку, по-дружески, просто поцеловала его, чтобы разыграть лысого старика! Я в этом унижения не вижу, но я всё равно попросила прощения у Войта, если вдруг задела какие-то чувства. В моём мире это совершенно естественно! Можно поцеловать друга при встрече, проявить инициативу первой, если твой избранник не решительный. … Ни на кого я с ласками … не бросалась!!!

— Мне безразличны правила твоего мира! — пожал плечами князь. — Лугару живут иначе, а у тебя не хватает ума, чтобы это понять!

— Мэг! — Войт взял её за обе руки и тихо произнес, — Ты же сама говорила, что не будешь обращать внимания на его колкости. Не слушай его! Я понимаю тебя и не сержусь. Просто, … мне стало не по себе, … оттого что это не по-настоящему. — Он замолчал, опустив глаза.

— Меня сейчас стошнит! — громко изрек Ральф, закатывая глаза.

— Скорей бы наступило утро, — тихо прошептала Мэг.

— О, в этом я с тобой полностью согласен, бледный филин, — снова проговорил князь, злобно сощурившись.

Повисла долгая пауза, и молчание затянулось. Ральф сидел, задумчиво уставившись в одну точку, нервно перебирая пальцами.

Не все лугару вызывали у Мэг симпатию, она этого и не скрывала, их внутренний мир оставался для неё загадкой, скорее она предпочитала относиться к ним с осторожностью и с опаской, сделав исключение лишь для приютившей её семьи. Причину, по которой князь Ральф так настырно досаждал им девушка списала на зловредность его натуры, хотя она никак не могла взять в толк для чего он кукует с ними под деревом. Но выяснять ей не хотелось. Близость Ральфа отравляла даже воздух, которым они дышали, во рту ощущалась какая-то непривычная горечь. Решив продержаться до утра, Мэг склонила голову на плечо Войта и закрыла глаза. Его присутствие, биение его сердца и ровное дыхание убаюкивали её. Темная ночь сморила все переживания, и девушка наконец задремала. Войт тихо сидел благоговейно держа её за руку, искоса поглядывая на Ральфа. Но тот так и не оторвал глаз от восточного горизонта.

Лишь только забрезжил рассвет, князь порывисто поднялся со своего места, и не проронив ни слова, удалился прочь.

— Мой князь! — тихо окликнул его чародей, выныривая из тени.

— Ну что ещё?! — нетерпеливо гаркнул Ральф, останавливаясь.

— Магия древних чар лугару настолько сложна и многогранна, что мне приходится постоянно нащупывать правильный путь для снятия проклятья.

— Я ценю твои старания, — оборвал его Ральф, — но может быть, ты уже скажешь, в чём дело?

— Девушку нельзя увезти силой — она должна согласиться на это добровольно. Изнасиловав её — ты не зачнешь сына, поэтому нужно найти способ уговорить чужачку и стаю Аттила.

— Когда я, наконец, продолжу свой род, — задохнулся от возмущения князь, — Я с превеликим удовольствием уничтожу того паскудника, наславшего проклятье! Я вырежу всю его стаю и оставлю гнить на солнце на потеху воронью! Я сполна отомщу за унижение, которое приходиться мне терпеть! — захлебываясь от ярости, прошипел Ральф, удаляясь от притихшего чародея.

Его воины с обозами были уже на подходе к селению кузнецов, он увидел их, выйдя прямо на дорогу. Как всегда они чётко и безукоризненно исполнили его приказания. Довольно усмехнувшись, Ральф обернулся в поисках вожака стаи.

Аттил тоже не спал в эту ночь. Он стоял подперев спиной стену своей кузни, задумчиво глядя себе под ноги.

— Поднимай стаю, вожак, будете разгружать обозы! — громко окликнул его стоявший посреди дороги, самоуверенно вскинувший голову князь «клана зверя». — Настал час расплаты, — двусмысленно добавил он.

Аттил медленно снял с пояса рог и протяжно затрубил, оглашая селение унылым сигналом.

— Давай, зови всех. И наконец, закончим эти игры, — тихо прошептал сам себе Ральф.

Войт встрепенулся, стряхивая со своего плеча Мэг.

— Нужно спешить, отец трубит! Пойдём, Мэг! Сегодня наш князь покажет нам своё истинное лицо.

— Морду, а не лицо, свою звериную отвратительную морду. Его зверь бежит впереди него, а потом уже из-за монстра выглядывает его человек. Правда, человечешко этот скользкий, ехидный и мерзкий, подобие образа человечности. Мне даже кажется, что лугару как раз и любят таких вожаков, — невеселым голосом, заметила Мэг, подавая Войту свою руку.

— Это не совсем так, — сдержано пробормотал Войт, — для лугару главное, чтобы вожак не лгал своей стае, чтобы держал слово и сражался за тех, кто идёт за ним.

Аттил подозрительно осмотрел подъехавшие обозы, доверху забитые продовольствием.

— Здесь больше, чем ты нам должен, князь, — сдержанно заметил он, — Нам лишнего не нужно.

— Верно, здесь втрое больше. Я сдержал слово. Выгружайте, чего же вы ждете!? Зерно, бочки с мьячи, выделанная кожа, тюки с полотном — это всё ваше. Остальное — это тоже плата, за ваше терпение. Ты спокойно сможешь прокормить свою стаю полгода, Аттил. Женщины сошьют обновки, и больше не будут трясти рваными юбками, а дети будут сытыми и весёлыми. Все будут довольны! — Преподнесенным тоном, ответил Ральф.

— За что же эта плата на самом деле князь? — хмуро поинтересовался вожак, не сдвинувшись с места.

Ральф обвел теряющим терпение взглядом собравшуюся стаю, напряженно ловившую каждое его слово, и бросающую любопытные взгляды с обозов на своего старого вожака.

— За неё! — Ральф резко указал пальцем в сторону Мэг, которая тут же вздрогнула, попятившись назад, уже оглядываясь в поисках путей отступления.

— Ты хочешь, чтобы мы продали тебе девушку за обоз с зерном и бочку пьянящего мьячи? — горько усмехнулся Аттил, — Ты во столько оценил её смерть?

— Я обещаю тебе, что она не умрёт! — жестко отрезал Ральф, хмурясь. Было видно, как напряглось его мощное молодое тело, словно князь готовился к схватке.

— Нет, я не могу этого сделать. Я принял девушку под покровительство стаи. Я не предатель, князь, — покачал головой Аттил. — Я не торгую мясом своих людей.

— Я подозревал, что ты ответишь мне именно так. Ты уже пережил свою мудрость, Аттил, ты слишком стар, для того чтобы управлять стаей. Неужели эта девчонка стоит всех твоих лугару?

— Не заставляй меня менять своё решение и отказываться от своих правил! Это мой выбор! — зло зашипел Аттил, втягивая голову в плечи и угрожающе наклоняясь вперед.

— Тогда я обращусь прямо к тебе, — Ральф пренебрежительно скривился, но всё-таки произнес её имя, — Мэг! — взглянул он на девушку холодным властным взглядом. — Всё очень просто, даже с твоими мозгами ты тоже сможешь вникнуть. Кое-кто в этой стае тебе очень дорог, ведь так? И если ты не хочешь увидеть их обезображенных тел, тогда тебе стоит согласиться поехать с нами в Фархад. Иначе, я прикажу своим воинам вырезать стаю Аттила до последнего ребёнка. Да-да, наш друг Войт оказался на редкость прозорливым, там за поворотом притаились две тысячи моих воинов. Что сможет сделать против них стая в полсотни лугару? Подумай! — Ральф пристально смотрел на побледневшую Мэг, с особой циничностью, произнося каждое слово. И что самое страшное — Мэг понимала, что он именно так и поступит.

Стая тоже очень хорошо представляла, что их ожидает. На лицах мужчин застыла перекошенная злоба, смешанная с отчаяньем, женщины ощетинились, прижимая к себе своих детей. Все перевели настороженные и ожидающие взгляды на несчастную девушку.

От осознания того, что выбор у неё невелик: либо смерть сейчас, либо чуть позже, у Мэг подкосились ноги, и она упала на колени. Загребая пальцами рыхлую землю, она тихо шепнула:

«Господи, что это за мир! Неужели и его ты создал?! Или кто всё это сотворил? Какая жуть правит здесь? Почему ты так издеваешься надо мной?»