Сидя на стуле, который представлял собой ровно спиленный пень, Мэг чистила земляную репу, с долей зависти поглядывая, как ловко Шер управлялась со своей стряпней, невзирая на внушительный «маникюр».

— А почему у вас больше нет детей? — от нечего делать поинтересовалась девушка, не отрываясь от своей работы.

Шер слышала вопрос, но тем не менее не торопилась на него отвечать.

— Прости меня, Шер, если я спросила что-то лишнее, — спохватилась Мэг, снова подняв на неё глаза.

— Вся наша жизнь — это борьба за право жить, — наконец, проговорила Шер, — а борьба всегда приносит жертвы, боль и даже отчаянье. У меня было два сына, а теперь со мной остался только один Войт. В нашей провинции таков закон — первенцев мальчиков отбирают у матерей ещё в младенчестве, забирая их, для того чтобы вырастить из них воинов, для войска князя. Их воспитывают жестокой дисциплиной, делая их равнодушными, свирепыми, слепо подчиняющимися приказам. Они не знают тепла и ласки, они не помнят своих матерей. — Шер тяжело вздохнула. — Если правитель провинции прикажет уничтожить кого-то одного или целую стаю, его воины старательно выполнят приказание, даже если в этой стае будут их семьи. Они просто не будут об этом знать. Поэтому чтобы вырастить беспрекословно подчиняющихся воинов — их отрывают от материнской груди. Я не знаю где мой сын и как его нарекли. У меня остался лишь Войт. Он родился с покалеченной ногой, поэтому вынужден всю жизнь хромать и терпеть насмешки лугару из других стай. Жаль, что из-за этого он не сможет стать вожаком. Пока мы живы, его не тронут, но что будет, если потом его сочтут слабым. Сейчас никто в стае не смеет даже косо взглянуть в его сторону, потому что они знают, что я за своего ребёнка разорву любого. Что ты застыла? Чисть дальше! — Шер махнула в её сторону рукой и вышла.

Слушая её откровение, от сострадания и негодования у Мэган непроизвольно опустились руки.

«Ни гуманности, ни человеколюбия, ни милосердия к тебе не проявят, если вдруг посчитают слабым. Одна жестокость покрывает другую в этой борьбе за жизнь. Ужасный мир, ужасные условия жизни, ужасная репа!»

Мэг в отчаянье бросила нож и услышала за своей спиной приглушенный смех.

— Если хорошенько потренироваться, ты можешь научиться их метать! — проговорил Войт, усмехнувшись, глядя на неё с таким же умилённым снисхождением как и его мать. — Потому как стряпуха из тебя не очень. Пойдем, я лучше покажу тебе окрестности. Или ты так и будешь ходить как коза на привязи только вокруг нашей хижины? — Он тряхнул головой, зовя её за собой.

Жители селения относились к чужачке довольно сдержано, если даже не равнодушно. Девушка из смежного мира была сравнима для них с немощным невыхоженым детёнышем, от которого проще было бы избавиться. Они не проявляли по отношению к ней своей природной агрессии, но и в стаю они бы её точно не привели. Хотя с решением Аттилы спорить никто не стал. Своему вожаку лугару подчинялись беспрекословно, выказывая своим доверием глубокое ему уважение. И Мэг сделала для себя вывод, что по селению она может ходить спокойно, стая не принесет ей вреда.

— Это селение кузнецов или я ошибаюсь? — поинтересовалась она, неторопливо шагая рядом с Войтом.

— Всё верно говоришь. Трудно было бы не догадаться, если отовсюду слышны звуки наковальни! — Пожал плечами, улыбающийся Войт. — Мой отец вождь стаи и староста селения. Здесь все кузнецы. В одном дворе куют мечи, в другом ножи, в третьем топоры и так далее. Мы куём для всей провинции.

— Она большая ваша провинция?

— В каком смысле большая? Смотря с чем сравнивать. Она больше нашего селения, но меньше Джафрат-Кира! — резонно заметил Войт.

— Очень остроумно, Войт! — улыбнулась Мэг. — Я ведь понятия не имею о Джафрат-Кире, поэтому мои вопросы могут показаться тебе глупыми.

— Что тут понимать. Джафрат-Кир — это государство лугару. Оно разделено на провинции, между которыми, время от времени, вспыхивают непримиримые войны. Войны так же могут вспыхивать и в самой провинции из-за распрей вожаков. Провинцией правит князь, чьи корни происходят из могущественного рода вожаков. Наша провинция носит название «клан зверя» и правит ею Ральф. Клан состоит из обособленных стай, которые должны подчиняться воле князя и его законам.

— Почему? — искренне удивилась Мэг.

— Закон стаи — правит сильнейший! У остальных своя роль. Этот закон никогда не меняется.

— Даже если вами правит какое-то чудовище, злой деспот? — не переставала Мэг, подбрасывая ему вопросы в бунтарском духе.

— Правда здесь на стороне силы. — Спокойно ответил Войт, и Мэган в который раз поразилась мудростью его удивительных глаз, словно перед ней был не юноша, а битый жизнью старец. — Вожак не должен быть пушистым и мягким зверьком, иначе лугару не будут его уважать. Чем свирепее вожак, тем тише ропот стаи. Но он должен быть ещё и мудрым ко всему, а наш Ральф, скажу тебе по секрету заносчивый мерзавец. Порой он не правит, а измывается. За это его многие ненавидят и в тоже время боятся. Он из сильного рода Малика, он унаследовал качества своих великих предков, только вот где проявляются его великие качества, я пока ещё не узрел.

— Расскажи мне о чародеях, жрецах Мозгера. Почему твой отец говорит, что эта сила страшнее мрака?

— Да уж. … Джафрат-Кир это мчащийся по лесу волк, а старейшины чародеев это границы леса. Они над всем и везде, но в тоже время их никто не видит и не знает пути в их загадочное селение. Это самая тёмная сторона нашей истории, судя по легендам. Всё началось с лугару по имени Мозгер, он был в числе наших первых предков основателей Джафрат-Кира, которые испили чудодейственный сок священного граба и приобрели качества лугару, избавившись от примитивного животного. Из всех одному лишь Мозгеру был дарован этот дар — обладать знанием магии. Он был велик, бесподобен, а его сила убийственна. Мозгер чуть было не захватил весь зарождающийся Джафрат-Кир, пока не исчез загадочным образом. Легенды гласят, что он случайно или намеренно отправился в иной смежный мир, но его мятежный дух до сих пор носится над землями провинций. Потомки Мозгера уже не так могущественны, как их жуткий предок, хотя их знания заставляют лугару трепетать от ужаса. Они основали селение чародеев и уже без помощи их магии, не обходится ни один князь. Между провинциями постоянно идет борьба и в этой борьбе довольно часто замешаны чары, и победа напрямую зависит насколько обучен чародей клана. Я думаю, у чародеев свои правила, отличные от понятий других лугару. И скорее всего даже наши вожаки не осведомлены как на самом деле влияют их темные знания на нашу жизнь. Лугару боятся неизвестного, того, что нельзя победить обычной силой. Но к счастью по нашим законам чародеи подчиняются правящему князю. Никогда чародей не станет правителем! Это самый старый и нерушимый закон нашей истины. Если к власти придет чародей — Джафрат-Кир погибнет! Суть старейшин селения чародеев сохранить знания о магии и продолжить обучение молодых, одаренных таинственной силой. Они обучают врачевателей и знахарей, дают советы в сложных и спорных ситуациях, и по повелению князя могут легко открыть врата в смежный мир и вышвырнуть неугодного, а могут использовать душу несчастной жертвы в своих древних ритуалах. И этими жертвами могут оказаться как лугару, так и люди из вашего мира, например, такие как ты.

— Из всего вышесказанного я поняла, что теперь мне нужно бояться собственной тени, — недовольно проворчала Мэг, скорчив гримасу.

— Не совсем. Есть одно «но». Чародеи не смогут к тебе приблизиться без присутствия князя. Казни и козни совершаются лишь по его милости.

— А что случилось в том лесу? Я брела через какой-то сгоревший лес, стихия выжгла несколько гектаров соснового бора.

— Это не стихия, — вздохнул Войт. — Это Ральф, приказал сжечь лес из-за нескольких вражеских лазутчиков. Его воины, цепью окружили пылающий лес, с наслаждением слушая, как вопят загнанные в пламя жертвы. Ральфу доставляет удовольствие изворачиваться в своей кровожадности. По своей глупости он уничтожил огромный кусок леса, в котором охотилась наша стая! Ну что, вот мы и пришли!