Ральф тяжело задышал, багровея от ярости. Его зелёные глаза тут же разметали молнии, а зловещее утробное рычание вселяло ужас намеченной жертве:

— Взять её!!! — свирепо скомандовал он своим воинам. И тут же двое исполнительных лугару в чёрных масках схватив её под руки, поволокли за собой. Мэг не видела, что творится у неё за спиной и что делает стая, которая вроде должна была защитить её. Она сопротивлялась и упиралась ногами в землю. Её это так разозлило, что подавшись вперед, она резко ударила головой в лицо того, кто толкал её сзади. И тут же уцепилась во второго, стащив с него маску и разорвав ему ворот рубахи. Разъяренный воин вонзился ей в плечи, надавив когтями на рану, испепелял её взглядом, его зрачки хищно расширились от запаха крови. Но заметив на его плече темное родимое пятно уже знакомой формы, Мэган даже не ощутила этой острой боли. Она лишь переводила растерянный взгляд с пятна на лицо воина и обратно. Насторожившийся воин послабил хватку, нахмурив брови, наблюдая за её необычной реакцией.

— Ты не должен быть таким как все, — прошептала ему Мэг, — У тебя родовое пятно. Я знаю кто твой отец и кто твоя мать.

— Мне всё равно, — прошипел воин, — меня воспитали командоры. Подчиняться их приказам, для меня святое.

Тогда резко дернувшись к нему, Мэг ухватила его за воротник, быстро прошептав ему на ухо:

— Я слышала, лугару свободное племя и каждый сам выбирает, где быть его сердцу. Твоя семья до сих пор помнит о тебе. Настоящий лугару никогда по приказу, не разорвет стаю, в которой он родился, не убьёт своего отца и свою мать! Это может сделать только зверь, чудовище! Ты вправе выбрать, кто ты есть!

Воин с силой оттолкнул её от себя, испугано поглядывая по сторонам.

— Ты ошибаешься, чужачка! Я не задумываясь, выполню любой приказ! — огрызнулся он. — Войско князя — моя стая!

А в это время Шер, оскалясь и наклонив голову вперед, гневно сверкая глазами, выхватила кинжал. Войт схватил с наковальни недавно изготовленный меч. Аттил вытащил из-за пояса топор. Его стая постепенно начала сходиться в немом негодовании, неся в руках, кто мечи, кто кинжалы. Мужчины и женщины. Если стая дралась, то дралась до последнего лугару. Они жили вместе, и умирали тоже вместе. Если вожак решил принять бой — остальные безмолвно покорялись его выбору. Лугару-кузнецы угрожающе выставили вперёд свои сверкающие на солнце мечи, направляя их в сторону ощетинившихся воинов князя, которые только ждали приказа, чтобы броситься в бой.

Сам Ральф, слегка опустив голову, смотрел сквозь происходящее отрешенным взглядом, словно прислушиваясь к внутреннему голосу либо ещё к чьему-то незримому совету, отгородившись от бушевавших вокруг эмоций. Затем он резко выпрямился, обведя недовольным взглядом толпу, и произнес, оборачиваясь к своим людям:

— Отпустите девчонку! Мы уходим! — повернувшись к Аттилу, он, как ни в чём не бывало, добавил, — Я вернусь через несколько дней забрать то, что я приказал вам выковать. Принимайтесь за дело, нечего лоботрясничать! — И гордо развернувшись, Ральф прошествовал мимо Мэг, одарив её злобным колючим царапающим взглядом. Ловко вскочив на оседланную псару, князь увел за собой свой отряд по петляющей дороге.

— Зачем ты это сделала?! Оскорбила князя, зачем?! — возмущенно воскликнул Аттил. — Он может сжечь наше селение или изгнать из Джафрат-Кира! Нельзя необдуманными действиями ставить под угрозу всю стаю!

Медленно повернувшись, Мэган подняла на них свои растерянные глаза, тихо произнеся, махнув рукой в сторону удалившихся воинов:

— Тот воин, без маски, … твой старший сын, Аттил. У него на плече такое же родимое пятно, как у тебя и у Войта. … Надо же …

Затем она подошла к Шер и просто обняла её, прижимаясь к ней, как маленькая девочка.

А Шер снисходительно погладила её по голове своей широкой ладонью:

— Пойдем, дитя, смажем твою рану. — И она в обнимку повела девушку в свою хижину.

Распустив свою стаю одним лишь взмахом руки, Атилл вместе с Войтом последовали следом за ними не желая упускать ни одного сказанного слова.

Шер намазала её укушенное плечо тягучей, пахнущей дёгтем, мазью, и завязала куском плотной чистой ткани. Аттил и Войт молча уселись на лавку.

— Не болит? — поинтересовалась Шер, заботливо заглядывая Мэган в глаза. — Так было нужно, девочка. Теперь никто не скажет, что ты не принадлежишь нашей стае. Мы бы защитили тебя, …правда затем нам бы пришлось покинуть селение, и скрываться на чёрных топях в дремучем лесу. Скажи, это действительно, был мой сын?

— Он уже не лугару, мать — он пёс! — тут же сердито вставил Войт, не дав Мэг даже ответить.

— Хорошо, что он жив, — не обращая внимания на его фразу, кивнула Шер.

— Я вот не понимаю, почему Ральф отступил и отпустил Мэг, — задумчиво добавил Войт, бросив взгляд на отца.

— Ральф явно что-то задумал, — угрюмо ответил Аттил, хорошо скрывая от посторонних глаз борющиеся сомнения в своей душе. — Наш князь слишком самодоволен и мстителен, чтобы прощать любое брошенное в его сторону оскорбление. Нужно ждать пакости с его стороны. По своей молодости он слишком вздорен и заносчив, ему не хватает мудрости и рассудительности. Ральф в самом расцвете свой силы. Пока что он управляет провинцией только лишь этой силой, но с годами, когда сила будет уже не та, Ральф станет прислушиваться к мудрости. Он старше Войта лет на десять, я ещё помню как провинцией правил его отец. Сколько тебе лет, Мэг?

— Двадцать три.

— Вы одногодки с Войтом, и вы ещё так молоды, — продолжил Аттил, горько качая головой, — Неужели ты действительно увидела за его спиной призрака?! Ральф даже в лице поменялся! Этот бесплотный дух — его чародей, который принимает образ призрака и следует за князем. Чародей служит князю и его роду. В каждой провинции, у каждого князя есть свой чародей. Это очень странно, что его увидела именно ты, девушка из смежного мира. Ведь чародея могут узреть очень немногие лугару. Только приближенные к князю. Ни я, ни моя стая не видит призрака. Поэтому в таком обличье он может появляться где угодно и оставаться незамеченным, шпионя за стаями в любом уголке нашей провинции. Чутьё мне подсказывает, что именно чародей заставил Ральфа остановиться. Я наблюдал за князем, как тот замер, прислушиваясь, будто внемля какому-то шепоту. Если это сделал чародей, то не из благоразумия, вот уже нет! Он полностью предан князю, и мог только подсказать ему, как можно лучше нам отомстить.

— И что же мы будем делать, отец? — нахмурил густые брови Войт.

— Будем ждать. Нам нужно выполнить работу, выковать для Ральфа цепи и железные прутья, за это он заплатит нам зерном и тканью. Князь дал сроку пять дней. Пять дней мы можем оставаться спокойными.

Фархад — самая большая и величественная крепость в провинции клана зверя. Окруженная двумя кольцами крепостных стен и глубоким рвом, залитым водой, она возвышалась над лесными просторами огромной серой скалой.

Её основал сам великий Малик, лугару неведомой силы и неисчерпаемой изворотливой мудрости. Он правил сурово, держа в своём могучем кулаке объединенную провинцию.

Малик неистово поклонялся своему зверю, но и принимал себя как человека.

С врагами же был беспощаден, нагоняя ужас на соседние провинции своими внезапными яростными набегами. К своим лугару Малик старался проявлять справедливость и честность, он верно защищал свой клан и требовал такой же иступленной верности от своих подданных. Но он никогда не поддавался порывам минутной слабости, если кто-то был виновен — он не раздумывая, придавал его казни или изгонял из Джафрат-Кира, если же кто-то заслуживал благодарность и почести — князь щедро одаривал счастливцев.

Вот уже семь поколений Малика правили в Фархаде. Ральф являлся его прямым потомком, но в провинции кроме него имелись вожаки, в чьих жилах так же текла кровь Малика. По закону, они признавали прямого наследника и беспрекословно подчинялись правящему князю — если его нельзя было упрекнуть в отступлении от традиций полнолуния и если его род будет продолжен.