Мою грудь сдавливает от боли и осознания того, что все мои суждения о Каване были настолько глупыми и жестокими к нему. Он просто человек, который ищет своё счастье. А если человек хочет счастья и быть любимым, то он не может быть плохим. Он знает эти чувства и мечтает о них. И кто бы мог подумать, что за грозной, пугающей внешностью скрывается настолько израненное и нежное сердце?

Таллия

Ночь прошла для меня ужасно.

Открывая глаза, слышу, как Ал варит кофе и смотрю на часы.

Начало восьмого утра. Вероятно, друг только вернулся домой, потому что он всегда после смены пьёт кофе, но это не мешает ему спать, как убитому, полдня. А у меня вот была бессонница.

Пока я находилась полностью погружённая в свои мысли, настроение Кавана быстро изменилось. Он резко встал и сухо сообщил мне, что ему нужно ехать. Вложил мне в руку недоеденное яблоко, вызвал такси, посадил меня в машину и извинился за то, что преследовал меня. Каван пообещал, что такого больше не повторится, и наши пути на этом расходятся.

Разве это не странно? Это чертовски странно. Я ничего не поняла.

Я была настолько шокирована его внезапно изменившимся настроением, что даже ответить ему не смогла. Послушно села в машину и уехала. Пришла в себя лишь через пару часов, сидя в темноте нашей небольшой квартиры, которую я делю с другом.

Сначала я решила, что Каван испытал внезапную агрессию и поэтому решил поскорее избавиться от меня. Это напугало меня, и я готова была ехать в клуб, чтобы не позволить ему драться.

Кавану запрещены подобные развлечения. Он только недавно вышел из больницы, попросту сбежав оттуда. Потом я подумала о том, что Каван ведь не настолько глуп, чтобы причинить себе вред.

Он взрослый и самодостаточный мужчина и уж точно понимает, что делает. Вторая версия ненормального поведения Кавана — он поехал к своему другу, чтобы решить проблемы между ними. Это было бы разумно, ведь Кавана, действительно, изводит факт того, что его друг женат, а он один. Но если учесть, что я заметила в нём, то этот вариант отпал. Третья догадка — дело именно во мне. Что же такое произошло с Каваном за несколько минут, что он вышвырнул меня из своей жизни? Словно внезапно ему стало неинтересно общаться со мной или противно видеть меня.

Всю ночь я размышляла об этом. Если честно, то мне стало очень обидно, потому что ничего плохого Кавану я не хотела, а он попрощался со мной. Это такая наглость с его стороны. То есть сначала влез в мою жизнь, а потом посадил в такси и сказал:

«Прощай». Придурок.

Поднимаюсь с кровати и злобно смотрю на экран мобильного.

Прокручиваю новости и вижу письмо с результатами из лаборатории. У меня кровь отливает от лица. Палец начинает дрожать, и я быстро откладываю телефон. Я не готова узнать правду.

Не сейчас. Ещё вчера я так сильно хотела этого, потому что Каван держал меня за руку, а сегодня чувствую себя зависимой от его прикосновения. Не я ли убеждала его в том, что он мне неинтересен? Именно я. Так и было, клянусь, пока что-то не изменилось. Но что? Почему я думаю о нём, и мне неприятно, оттого что он так поступил со мной вчера?

Хотя здесь есть положительная сторона, я добилась того, чего хотела. Каван исчез из моей жизни, и я могу дальше продолжить готовиться к вступительным экзаменам в университет.

Вхожу в небольшую гостиную, где обычно на диване спит Ал, но он даже не разложил его. Удивлённо смотрю на друга, стоящего перед окном.

— Привет. Всё в порядке? — хмурясь, спрашиваю его.

Ал оборачивается, держа чашку кофе в руках, и пожимает плечами.

— Понятия не имею.

— Как так? В клубе что-то случилось вчера? Меня всё же уволили? — встревоженно спрашиваю его.

— Нет, в клубе всё хорошо. Сегодня тебя ждут на смену. Дело не в клубе, а вот в этом, — отвечает друг и показывает рукой на окно.

Я приближаюсь к нему и поворачиваю голову к окну.

Осматриваю дома, стоящие рядом с нашим, пасмурное небо и птиц.

— Когда я шёл домой, то увидел его. Он стоял напротив нашего дома и делал вид, что его не видно, — произносит Ал.

— Затем он уехал, но вернулся через пять минут и начал ходить туда-сюда перед нашим домом. Кажется, он даже разговаривает сам с собой, — добавляет друг.

Опускаю взгляд ниже, на тротуар перед нашим домом, и вижу Кавана. Он, действительно, мерит широкими шагами тротуар, разворачивается и идёт обратно.

— Интересно, ему не надоело? Час уже в таком состоянии, — усмехается Ал, делая глоток кофе.

— Что он делает? И зачем? — шепчу я.

— Не знаю. Ты же обещала, что между вами всё закончится, — упрекает он меня.

— Так и было. Каван сказал, что больше не будет преследовать меня. На самом деле он посадил меня в такси и попрощался со мной. Не понимаю, — качаю головой, наблюдая за метаниями Кавана. Он яростно всплёскивает руками и останавливается.

Поднимает голову на наши окна, и мы с Алом быстро отступаем.

— Думаешь, он заметил нас? — шепчу я.

— Ответ дня от меня: понятия не имею. Он странный. Что он хочет? — пожимает плечами друг, направляясь в кухню.

— Тогда мой ответ такой же. Я, правда, даже не догадываюсь.

На самом деле Каван поступил вчера странно. Мы с ним разговаривали на улице, а потом он резко меня отослал прочь. Это ведь странно? — спрашивая, недоумённо смотрю на друга.

— Да, это странно.

— Больше ничего не расскажешь?

— А что мне ещё рассказать? Всё, что я знаю об этом придурке, это то, что он псих. Он неадекватный и уж точно старый для тебя, — кривится Ал.

— Каван всего лишь на десять лет старше меня! Что за глупость? — возмущаюсь я.

— Всего лишь? Когда тебе будет сорок, ему уже будет пятьдесят.

Он будет дряхлым стариком.

— Боже мой, вот ты идиот. — Хватаю диванную подушку и бросаю в него. Ал смеётся и отскакивает в сторону.

— А если серьёзно, Тэлс, что происходит? Ты ведь не собираешься с ним встречаться, да? Он выглядит как преступник.

— Прекрати. Каван не преступник. Да, он носит с собой пистолет и нож, но Каван вполне нормальный, — фыркаю я.

— Охренеть, Тэлс. У него пистолет и нож! О чём ты, вообще, думаешь? Во что ты влипла? — повышает голос Ал.

— Я не виновата и не просила его преследовать меня. Ему понравилось то, как я танцую. И я танцевала…

— Это из-за него ты едва не стала калекой? Час от часу не легче!

— Каван не знал о том, что пуанты могут так натирать. Я подолгу танцевала каждый день, а он был не в курсе таких нюансов. Потом я упала, и он увидел мои раны. Каван был добр ко мне, дал выходные, а я уволилась, потому что испугалась последствий. Все девочки рассказывали, какой он жестокий. Они описывали его, как чудовище.

Но Каван другой, понимаешь? Он ранимый, нежный и заботливый, — защищаюсь я.

Ал ударяет себя по лбу и издаёт стон.

— Докатились. Если твоя мать узнает, что ты связалась с преступником, она убьёт тебя. Одно дело сбежать из дома и из-под её надзора, другое встречаться по ночам с киллером. Не дай бог, Тэлс, она приедет сюда и найдёт нас. Она сделает из нас обоих лепёшки.

— Она не найдёт нас. Мы постоянно переезжаем. И если бы мама хотела меня найти, то уже нашла бы. Тем более у меня то же имя, что и раньше. Ты ведь знаешь мою маму. Она ни за что на свете не испортит свою репутацию, а если в нашем городе узнают, что я сбежала, то это для неё конец. Я поступила плохо по отношению к ней, а она сделает вид, что ничего страшного не случилось. Я даже не удивлюсь, если мама рассказывает всем, что меня позвали в Лондон танцевать в одной из ведущих трупп балета. Она обижена и для себя уже похоронила меня рядом с братом, — мрачно произношу.

— Ладно. Но что делать с ним? — Ал показывает взглядом на окно. Я смотрю в него и нервно кусаю губу. Каван продолжает ходить туда-сюда напротив моего дома.

— Тэлс, ты же должна осознавать, что этот мужчина не для тебя?

Он разобьёт твоё сердце. Посмотри на него. Ну что его могло так сильно заинтересовать в тебе?