У тебя есть постоянные отношения, а тебе всё мало. Да что с тобой не так? — В ярости ударяю кулаками по его плечам.

— Подожди, Таллия. Подожди. О каких отношениях ты говоришь?

И кого я использовал?

— Я не знаю её имени, но видела вас вдвоём. Ты выходил с ней из какого-то здания в роскошном районе, мы с Алом были в кофейне напротив. А теперь ты здесь с ней. Она признавалась тебе в любви.

С ней у тебя отношения, — выпаливаю я.

Каван внезапно начинает смеяться.

— Не смей, — снова бью его.

— Таллия, ты меня ревнуешь, — улыбается он.

— Я не ревную. Вот это чушь. Я презираю тебя за то, что ты унижаешь ту девушку своими поступками. Это жестоко. Ты не можешь изменять ей. Если она тебя не устраивает, то прекрати тратить её время и давать ей надежды на будущее с тобой. Это нечестно. Так нельзя. И я знаю, что ты пытался сделать со мной.

— И что же?

— Твой план состоял в том, чтобы я привыкла к тебе. Затем ты бросишь меня, а потом снова появишься, надеясь на то, что я уже готова на всё ради тебя. Но нет, слышал? Нет. Со мной этот трюк не пройдёт. Я ни на что не готова ради тебя. Я забыла о тебе и рада тому, что ты оставил меня в покое. А теперь отпусти меня, — требую я.

— Господи, я так скучал, — Каван кладёт ладонь мне на щеку, но я дёргаю головой.

— Не смей…

— Я постоянно думал о тебе. Стараюсь выбросить тебя из головы, но там или ты, или желание драться. Я выбирал тебя, чтобы жить дальше. Но я не могу. Не знаю, кто наговорил тебе эти все глупости про меня. Я не использовал ни одну из своих стратегий с тобой. Я жил рядом с тобой, вот и всё. Я не врал тебе, и у меня нет девушки.

— Это ложь, — шиплю я.

— Ты видела меня с моей сестрой. Она работала в Америке полтора года, а сейчас вернулась на свадьбу отца Кифа. Дарина моя младшая сестра, — сообщает Каван.

Злость моментально исчезает из груди.

— Конечно, это так удобно, но меня не касается. Я хотела донести до тебя свою мысль о том…

— Что ты ревнуешь меня и до сих пор думаешь обо мне так же, как и я о тебе? — заканчивает за меня Каван.

— Нет, я…

— Так ты привыкла ко мне? Потому что я привык к тебе моментально. Знаешь, как я понял, что ты вошла в кабинку? Боль исчезла. Её отключили. Я терпел шум, разговоры и людей, чтобы быть нормальным братом. Но потом всё исчезло, и я понял, что ты рядом. Ты где-то очень близко. Я не врал тебе. Тебе точно не врал, хотя не отрицаю, что лгу много и часто другим. С тобой я жил, Таллия. Если не веришь мне, то пойдём, я докажу, что Дарина моя сестра. Об этом знают все, у меня даже документы есть, подтверждающие наше родство.

Ох, чёрт. Кажется, я сделала неправильные выводы и теперь чувствую себя крайне глупо.

— Отпусти меня, — выдавливаю из себя.

С тяжёлым вздохом Каван повинуется и отходит.

Нужно собраться с мыслями, но в голове такой сумбур. Сестра?

Чёрт, она может быть его сестрой? Я же могу узнать у Кифа. Он будет врать мне? Да и, вообще, зачем мне это?

— Мне жаль, что я ошиблась, хотя это ещё неточно, но твои слова всё равно ничего не меняют. Пусть она и твоя сестра, но ты играл со мной, поняв, что я ни черта не знаю про отношения и ваши мужские схемы по завоеванию женщин. Ты следовал тому, что пишут в книжках для парней, как уложить девушку в постель, а потом бросить. Поэтому я остаюсь при своём мнении, — решительно произношу.

— Я ушёл…

— Да, Каван, ты ушёл, так уходи. Ты ушёл, чтобы появиться снова.

Ты занимался своими делами, считая, что я буду страдать из-за тебя.

Но нет, я не страдаю. Я даже на пару свиданий ходила, потому что мне всё равно.

— Зачем ты лжёшь мне, Таллия? — Он смотрит на меня таким тяжёлым и печальным взглядом, от которого мне самой хочется плакать.

— Я не…

— Если ты считаешь свиданием, несколько фраз, брошенных клиентами в клубе, то я даже не представляю, каким ты видишь меня, который, действительно, водил тебя на свидание.

— Что? — Мой рот приоткрывается от шока.

— Я сказал, что ухожу, но не ушёл. Я умею оставаться в тени и наблюдать за людьми. Я следовал за тобой. Поэтому могу сказать, что ты скучала по мне так же, как и я по тебе. Ты не выходила из дома днём, только на работу. В тот день, когда ты сказала мне, что я тебе не нужен, и испугалась чего-то, взяла несколько книг в библиотеке и заперлась в квартире, чтобы случайно не встретиться со мной. Ты пыталась жить дальше, даже сделала пару неуклюжих попыток поддержать отвратительный флирт, но у тебя не получилось выбросить меня из своей головы, как и у меня не получилось избавиться от мыслей о тебе. И только один раз, когда я не сидел в машине у твоего дома, ты решила выйти на грёбаную улицу и увидела меня с Дариной. Это несправедливо. — Каван стискивает кулак и ударяет им в стену.

— Ладно, но ты тоже поступаешь несправедливо. Может быть, жизнь вернула тебе бумеранг, Каван, который именно ты запустил в воздух? Даже если ты говоришь правду, то это ничего не меняет.

Ты игрок и сделал меня своей жертвой, решив стать охотником. Ты выстроил целую стратегию, а твои глаза загорелись, когда я сообщила тебе о том, что ещё девственница. Да, многие мужчины кривятся, но большинство всегда хотят быть первыми. Это повышает их самооценку. А ты любишь повышать свою самооценку за счёт побед в постели.

— Ты, что, действительно, так обо мне думаешь? Что я занимался всей этой хернёй, чтобы уложить тебя в постель? — злобно рыкает на меня Каван.

— Я не могу ответить. Если скажу «да» и ошибусь, то это ранит тебя, чего бы я ни хотела. Если скажу «нет» и ошибусь, то это ранит меня и докажет, что я дура, и мной можно помыкать, чего я тоже не хочу. Поэтому я отвечу «не знаю», Каван. Я не знаю, что ответить тебе. Не отрицаю, что не планировала видеться с тобой и честно отказывала тебе, потому что ты не вызывал у меня интереса, а только страх моей смерти. Но всё сходится, Каван. Сама стратегия, которую выбирают мужчины, слишком похожа на ход твоих действий со мной. И я доверяю этим суждениям, потому что ты на самом деле ничего так и не рассказал о себе. Ты вытянул из меня информацию, дав мне какие-то жалкие отрывки своих ощущений, которым я поверила. И я не знаю, совершила ли ошибку, или же сейчас её совершаю, высказывая тебе всё это. Я не знаю, ясно?

Не знаю, — произношу и прикрываю на несколько секунд глаза от хаотичных мыслей в своей голове и таких же эмоций.

Каван смотрит на меня взглядом, наполненным непередаваемой болью. Его глаза тёмно-синего цвета сейчас блестят в падающем свете фонарного столба сбоку, и в них трепещут блики. От этого мне хочется извиниться, потому что я чувствую себя очень плохой. Ему больно. Очень больно в данный момент из-за меня и моих слов о нём. Но я не знаю, что ещё сказать, потому что больше не уверена в своих мыслях по отношению к нему. Я не понимаю, что со мной происходит, но мне тоже больно.

— Таллия, горячее!

Этот спасительный крик одного из поваров даёт мне возможность уйти, что я и делаю. Открываю дверь и, не оборачиваясь, шепчу:

— Прости меня… прости… но я больше не хочу быть обманутой человеком, который мне дорог. Я не хочу потерять тебя, когда ты будешь для меня всем моим миром. Поэтому я лучше буду думать о тебе, как о том, кто играл со мной, чем о том, кого я могла бы любить. Прости, Каван.

Таллия

Быстро вытираю слёзы и натягиваю улыбку. Забираю заказы в баре и несу на второй этаж. Я не плачу, просто испытываю ужасную вину за то, каким мёртвым и безжизненным стал взгляд Кавана, после его возвращения в ВИП-комнату. Он не реагировал на слова Дарины, своей сестры, как оказалось на самом деле, я спросила об этом у Кифа на ухо и получила подтверждение. Он просто крутил в руках бокал с нетронутым алкоголем и смотрел перед собой. Каван даже не следил за тем, что я нахожусь в комнате и хожу по ней. Ничего. А самое ужасное, что никто, ни один из этих людей, не заметил его состояния. Никто не спросил у него, что с ним случилось. Никто не поинтересовался, почему он не ест. Никто не обратил на него внимания. Словно компания разделилась на Кавана и всех остальных, поднимающих бокалы за Дарину.