Он высокий, но я не вижу его макушку. Меня выносит в фойе, и я кручусь на одном месте, пытаясь найти Кавана. Мне этого не удаётся. Если бы он держал меня за руку, то я бы не потеряла его.

Неужели, он даже не заметил этого?

Мне ничего не остаётся делать, как выйти из здания и ждать, когда Каван появится здесь. Но так много людей. Я двигаюсь дальше, ища глазами его машину, но и автомобилей куча. Я потерялась.

В какой-то момент меня озаряет догадка: может быть, Каван сделал это специально? Таким образом показал мне, что между нами всё кончено? Так обидно и неприятно становится.

В последний раз бросаю взгляд на здание балета и иду по тротуару. У меня даже денег с собой нет, чтобы вызвать такси.

Приходится написать Алу, что я в полной заднице, и Каван бросил меня одну. Друг не отвечает, и это нервирует меня. Конечно, я могу дойти до дома, но на таких высоких каблуках вряд ли, да и идти мне минимум час. Я замёрзну. Ал не отвечает мне.

— Привет, заблудилась? — Передо мной вырастает незнакомый мужчина. Я в страхе отшатываюсь от него.

— Я могу подвезти тебя. Мы как раз с парнями собираемся в клуб, — он нагло ухмыляется, окидывая взглядом моё тело.

— Благодарю, мне это неинтересно, — отвечаю и делаю шаг в сторону, но мужчина перекрывает мне путь. Правда? Прямо сейчас? У меня и без этого проблем куча?

— Слушай, я знаю, зачем сюда приходят одинокие девушки. Они ищут таких, как я. Мы отлично проведём время, — произносит он, и мне в нос ударяет вонь алкоголя из его рта.

— Я же сказала, мне это неинтересно. Я не одна. Пропусти, — злобно шиплю я.

— И где же твой кавалер? Не вижу его рядом с тобой, — нахально смеётся незнакомец. Чёрт, он пьян. Он намного больше меня и пристаёт ко мне. Мне страшно. Хотя вокруг нас достаточно много людей, но вряд ли кто-нибудь поможет мне. Никто не помог моему брату, когда его избивали.

— Он ждёт меня. Дай пройти. — Грубо пихаю его в плечо, отчего мужчина шатается, а я юркаю вперёд. Но он резко хватает меня за запястье.

— Не ломайся. Я заплачу. Я богат.

— Отвали!

Ударяю его кулаком в грудь, а он обхватывает мою талию и наступает на меня, отчего мне приходится отходить назад. Я вырываюсь из его рук, но он блокирует мои движения. Резко мужчину словно что-то толкает назад. Меня откидывает в сторону, и я хватаюсь за машину.

— Она, блять, тебе сказала, чтобы ты отвалил! — рычание Кавана доносится до меня. Он замахивается на мужчину.

— Нет! — выкрикиваю я, подбегая к Кавану. — Нет, не нужно. Он просто пьян. Я искала тебя, а он не хотел пропустить меня. Он не соображает, что делает. Отпусти. Поехали домой.

Каван опускает кулак и отталкивает от себя мужчину. Он едва на ногах стоит.

— Ты в порядке? — спрашивает Каван.

— Да… немного испугалась, но уже в порядке. Я потеряла тебя в толпе. Я хотела найти и вышла на улицу.

— Я был в фойе, ждал тебя, а потом осмотрел весь зал. Ты чертовски напугала меня, Таллия.

— Я не виновата. Я…

— Урод, — меня обрывает злобный голос незнакомца, о котором я даже забыла.

— Уродливая скотина. Ты хоть знаешь, кто я такой? И что я с тобой сделаю? Ты уродливый ублюдок. Сутенёр, да? Сколько заплатить? Я заплачу. Торгуешь девицами?

Я в шоке смотрю на мужчину. Он достаёт кошелёк и считает купюры.

— С таким, как ты, противно даже стоять рядом, — с презрением шипит он.

Ярость полыхает внутри меня. Я отпускаю Кавана и делаю два шага к этому придурку. Замахиваюсь ногой и бью его прямо между ног.

— Урод здесь только ты, — цежу я, наблюдая за тем, как мужчина падает на колени. — Ещё раз оскорбишь его, я тебе нос сломаю. Это ты ублюдок и воняешь. Помойся, хотя невежество и невоспитанность не купить и не отмыть.

Гордо задираю подбородок и возвращаюсь к Кавану. Он в шоке смотрит на меня.

— Ну так что, мы едем или нет? Балет закончился. Добро победило зло.

Каван кивает мне и бросает взгляд за мою спину, но я безумно зла на этого придурка. Мало того что он пьяный, так ещё и оскорбил Кавана из-за его шрамов. Почему люди так поступают? Они плохие люди. Каван не заслужил такого отношения к себе.

— То есть мне ударить его ты не позволила из-за того, что он лапал тебя, а сама ударила его?

Поворачиваю голову к Кавану и виновато кусаю губу.

— Я не выдержала, прости. Он такой придурок. Пьяный придурок.

Он заслужил. Я надеюсь, что у него будет всё болеть и завтра.

— Но мне ты не дала его ударить, — напоминает Каван.

— Ты бы его убил, а я всего лишь наглядно показала, как могут ранить слова. Теперь он это запомнит, я надеюсь. Хотя с таким самомнением, как у него, его нужно так бить каждый день, чтобы знал, что и кому говорить. Мне не стыдно, — отвечая, воинственно поднимаю подбородок. Каван отворачивается обратно к дороге.

Прокручиваю в голове то, что случилось и осознаю, что сама ударила человека, чтобы защитить Кавана, а ему этого не позволила по отношению ко мне. Господи, это же так… странно и смешно.

Когда мы входим в квартиру Кавана, я уже больше не могу сдерживаться и хохочу, прислоняясь к стене. Каван улыбается и тоже смеётся. Мы просто стоим в темноте и смеёмся, как два идиота.

Не знаю, что это такое, но мне становится лучше.

— Прости, это было ужасное свидание, — говорит Каван.

— Это не так. Просто немного необычное. Мы же не будем его повторять, да?

— Нет, с меня хватит. У меня задница затекла.

— У меня тоже.

— Старик рядом со мной храпел весь второй акт.

— Женщина сбоку от меня постоянно хватала мою ногу, словно это спасательная шлюпка.

Мы снова смеёмся. Я чувствую облегчение, оттого что ничего плохого не случилось. Всё наладилось вот так просто. Нужен был один придурок, который напал на меня, чтобы ударить его в пах и разрядить обстановку. Теперь я понимаю, зачем Каван дерётся.

Мне стало куда лучше. Напряжение спало.

— Что ж, тогда я желаю тебе доброй ночи, Таллия.

— Но я не хочу спать. А ты устал?

— Нет.

— Тогда, может быть, чем-нибудь займёмся вместе? К примеру, я бы поела клубники. А ты? — спрашиваю, с надеждой глядя на Кавана.

Он секунду думает над моим предложением, а потом кивает.

— Только больше не отпускай мою руку. Без тебя мне страшно, — прошу я.

— Не отпущу.

Каван протягивает мне руку, и я хватаюсь за неё. Улыбаясь ему, позволяю себя вести в столовую. Теперь нужно найти подходящее время, чтобы поцеловать его. Я смогу.

Таллия

Наблюдаю за Каваном, достающим хлеб, нарезку индейки, помидоры и соус.

— Я голоден, как собака, — он извиняюще улыбается мне и протягивает тарелку с клубникой.

Натягиваю ему улыбку, коря себя за то, что не подумала об этом.

Каван на моей памяти, вообще, не ел при мне. Вероятно, он что-то перекусил, пока я собиралась на балет, но я не почувствовала запаха пищи. И мне очень жаль, что ему пришлось страдать.

— Ешь столько, сколько хочешь. Не хочу, чтобы ты себя ограничивал из-за меня, — отвечаю я.

Он ставит сковородку на плиту и быстро обжаривает хлеб, попутно нарезая продукты. Я с интересом наблюдаю за ним. Мне казалось, что он ест только дорогие и изысканные продукты, а не обычный сэндвич, в духе Ала.

Каван протягивает мне бокал воды, и я принимаю его. Он развязывает бабочку и бросает её в сторону, за ней летит пиджак.

Вся одежда валяется на полу, а я наблюдаю за тем, как Каван закатывает рукава рубашки, обнажая сильные запястья. Он расстёгивает пару пуговиц, отчего у меня сушит во рту. Я делаю пару глотков воды и отставляю бокал.

Аромат еды начинает распространяться по кухне, и я бросаю в рот маленькую ягодку клубники, чтобы затушить пожар голода.

Но ни черта не помогает. Я безумно голодная, и мне очень жарко.

Но явно это не из-за пищевого голода. Со мной что-то не так, и я это знаю.

Каван издаёт невероятно низкий и сексуальный стон, когда кусает сэндвич и жуёт его. Мне становится ещё жарче. Всё моё тело покрывается потом, и я ёрзаю, сидя на высоком стуле и чувствуя дискомфорт между бёдер.