Вечером того же дня, наконец, случилось то, что рано или поздно должно было произойти. Бор и его дружки неспеша направились в сторону Конана. Рядом с лидером головорезов шагал Видар, и, похоже, готовился представлять интересы людей Хьюки. Варвар потянулся к мечу — пора решить спор в битве. Несмотря на превосходящую численность врага, Конан был уверен в собственных силах. Даже если мерзавцы одолеют его, в чертоги Крома он отправится уже точно не в одиночку.

— Подходите же, шакалы, — прорычал он, выставив меч. — Когда вас много, вы смелы, как демоны.

— Успокойся, киммериец, — хмыкнул Бор. — Мы чтим кодекс чести.

— Для вас не существует никаких кодексов. Вы даже не знаете, что такое честь.

— Ошибаешься. Как ты сам понимаешь, твое оскорбление мы простить не можем. Но это вовсе не значит, что такой спор нужно решить в большой потасовке. Ты обидел Форсети и Хьёрсу, а, следовательно, драться будешь с ними.

— Время?

— Сегодня ночью, у заброшенного амбара. Не вздумай удрать или притащить с собой кого-нибудь еще. Тебе же будет хуже.

— Драться будете до смерти или пока кто-нибудь из вас не получит большое количество ран, — добавил Видар. — Но пойми, Конан, если Форсети умрет, мы будем вынуждены отомстить за смерть друга.

Иными словами это означало: «Мы будем наблюдать, как Форсети медленно отбирает у тебя жизнь. Вздумаешь зарезать его, мы выпустим тебе кишки всем скопом».

— Хьёрсу ты волен прикончить, как тебе заблагорассудится, — разрешил Бор. — Если, конечно, сумеешь.

Время, оставшееся до назначенного срока, Конан провел в одиночестве. Варвар особо не готовился к поединку, он знал, что тело будет прекрасно повиноваться ему, а боевые умения и опыт окажутся значительным подспорьем в битве. Проблема была в другом: если дружки Хьюки все-таки решатся атаковать вместе, выстоять будет намного сложнее. Киммериец был уверен, что роль чучела для упражнений в боевом ремесле по совету Видара он играть не станет. Если понадобится, он убьет Форсети, а потом и всех его дружков. Без сомнения, кому-то из них не суждено пережить эту ночь. Тут в голову Конана пришла забавная мысль — если старик Тьяцци был прав, то через девять дней он окажется в Зале Факелов, а раз так, то на путь в Вальхаллу ему предстоит выйти еще не этой ночью. А, впрочем, все это — враньё. Неужели если он опустит меч и позволит Форсети или Хьёрсе делать все, что они пожелают, то сумеет пережить эту ночь острых клинков?

Дождавшись, пока звезды займут свои места на темном небосклоне, варвар побрел к заброшенному амбару. Условленное место озарял свет факелов, тишину нарушали приглушенные голоса бандитов. Без страха киммериец приблизился к группе людей, так чтобы головорезы могли видеть его лицо. Оказывается, у амбара собралось не меньше полусотни человек: в основном подручные Бора, Хьюки, остальные — просто любители драк и кровавых зрелищ.

— Похвально. Ты умеешь держать слово, киммериец, — сказал Бор.

— Посмотрим, как ты умеешь держать меч, — со злостью добавил Хьёрса. — Я ставлю две золотых монеты на то, что прикончу его сразу же, как только начнется поединок.

— Ставлю семь на Конана, — усмехнулся Реган Ледяной Молот.

— Три на Хьёрсу, — прорычал в ответ Торрад Великан.

Ингурд Снежный промолчал.

Форсети сидел в стороне в компании Бели и точил свой меч.

— Пора начинать танец, — со злостью произнес Злобный, вцепившись в свою тяжелую секиру и сделав шаг в сторону Конана.

Асир, как и все умелые бойцы, не стал бездумно бросаться в атаку, которая бы могла стоить ему жизни. Первый удар был скорее пробным, изучающим, потому варвар сумел отразить его без труда. Потом грозная секира нырнула вниз, к ногам Конана — Хьёрса бил сильно и размашисто. Киммериец не стал останавливать оружие противника, а, подпрыгнув вверх, перемахнул через тяжелое лезвие. Сразу же его меч устремился к шее противника — но Хьёрса успел поднять секиру для защиты от удара. Клинок скользнул по рубящей кромке топора. Злобный сделал быстрое движение обеими руками и поймал меч варвара в захват. Последовал сильный толчок в грудь — и Конан остался без оружия!

Не успев понять, как такое могло произойти, киммериец интуитивно отступил назад. Яростный натиск асира пропал втуне. Впрочем, оставив врага без оружия и, тем самым, добившись огромного преимущества, Хьёрса теперь мог не спешить. Голыми руками против тяжелой секиры много не навоюешь. Конан это понимал. Нужно во что бы то ни стало поднять вырванный из рук меч. Терять время на поиски клинка в скудном свете факелов было непозволительно — так можно пропустить одну из атак опытного противника. Не отрывая глаз от сверкающего в полутьме лезвия, варвар стал постепенно смещаться влево, обходя противника по кругу и с каждым шагом приближаясь к тому месту, где звякнул упавший клинок.

— Ну, что, храбрец, может, попросишь прощения на коленях? — хмыкнул себе в усы Хьёрса, надвигаясь на Конана.

Киммериец резко нырнул вниз как раз в тот момент, когда Злобный нанес удар, целясь в грудь варвара. Быстрой тенью Конан простелился у самой земли, и в следующий миг стальное лезвие вновь заиграло в его руках.

— Скорее я отправлюсь на завтрак к Тагалу, нордхеймский пес!

— Так оно и будет, — прорычал Хьёрса, но было видно, как его самоуверенность резко снизилась, когда киммериец вновь обрел свое оружие.

Тяжко загудел меч, столкнувшийся с двуручным гигантом асира. Хьёрса оступился и упал на одно колено. Клинок Конана устремился к горлу северянина, но замер у самого кадыка Хьёрсы. Усмешка тронула жесткие губы варвара.

— Будь ты проклят! — вскричал Злобный, поднимаясь с колена.

Лезвие секиры пронеслось режущим полумесяцем, который устремился вверх, чтобы снять голову с плеч киммерийца.

Варвар пригнулся, меч прыгнул вперед, и если бы не ловкость Хьёрсы, то он непременно вонзился бы ему в живот.

— Сын шлюхи! — выкрикнул оскорбление асир, давясь собственной злобой.

Оружие противников взлетело и со звоном столкнулось еще несколько раз. Силы противников сравнялись. Теперь и Конан и Хьёрса действовали с одинаковой расчетливостью, и никто из них не мог взять верх над оппонентом. А так как выносливость обоих бойцов была колоссальной, поединок затянулся. Зрители, которым стал наскучивать грациозный танец двух опытных бойцов, начали подумывать о том, чтобы внести какое-нибудь разнообразие.

— Давай, Хьёрса, давай, ты, жирный кусок сала! — послышались крики из толпы, призванные разозлить воина и заставить его действовать более агрессивно. — Где твои хваленые умения? С такими неуклюжими прыжками ты не то, что киммерийца не одолеешь, но и сам станешь посмешищем!

— Ну же, Конан, давай, покажи ему! — кричали другие.

Усмешки достигли цели. Хьёрса взъярился и стал наступать на противника с утроенной силой, а в таком состоянии, насколько знал варвар, ошибки неизбежны. Конан оставался хладнокровен, все издевки бесследно рассыпались, ударяясь о стену полной невозмутимости варвара. Он выжидал момента, пока асир откроется, и тогда поединок можно будет завершить одним ударом. Однако Злобный долго не открывался, заставив Конана поверить, что продержится в таком темпе хоть всю ночь. Тем не менее, киммериец, обладавший богатым боевым опытом, все же улучил мгновение, когда северянин стал действовать менее расторопно и быстро.

Конан взял меч в левую руку, отбил клинком направленный в пах удар и тут же обрушил кулак правой руки на переносицу противника. История в таверне повторилась. Гигант охнул и завалился назад, ослепленный болью.

В тот же миг в круг выскочил Форсети и едва не вонзил меч в спину Конану, который не ожидал нападения сзади. Взбешенный киммериец, в последний момент увернувшийся от удара, набросился на подлого разбойника. Однако силы, истраченные в схватке с грузным асиром, не позволили ему быстро расправиться с подручным Хьюки. Пока варвар терзал защиту головореза, Хьёрса успел прийти в себя и присоединился к Форсети.