Арданнор не удержал приглушённый возглас ужаса, когда её тело вдруг начало ломаться прямо в его объятиях, а вкус её губ смешался со вкусом крови. То, что прежде казалось источником, стало целым омутом её крови.
- НЕТ!!!
Энсору бережно зажал лицо Раэнэль между ладонями, ища её сознание своим, но чувствовал только пустоту. Он видел боль, плескавшуюся в её глазах, пробивавшую его сердце навылет.
– Я могу помочь тебе… – с отчаянием прошептал он, пытаясь удержать её рядом с собой всей мощью своего Дара.
– Не можешь… и никогда не сможешь… Я люблю тебя, Арданнор…
Знакомый Зов с силой вырвал его из кошмара. Энсору распахнул глаза, хватая ртом воздух. Обстановка вокруг была прежней, но он не сразу сумел осознать, какое из пространств было настоящим.
«В Энферии любая мечта и любой кошмар обретает своё воплощение». Так говорили. Что ж, очевидно, его безумие было сильнее, чем его способность мечтать, раз воплощение получалось таким…
Все видения с участием Раэн завершались её смертью, и каждый раз он был совершенно беспомощен. Иногда он следовал за ней, готовый разделить с ней любую муку, только бы не оставлять её одну там. Но чья-то воля надёжно берегла его от смерти, словно упиваясь его страданием в этом подобии жизни. На самом деле, Арданнор знал: то, что общалось с ним через такие его сны и наваждения, не было душой Раэн. То был лишь один из кошмарных фантомов, рождённых с помощью волшебства Энферии от его страхов, от его отчаянных желаний, преследовавших его даже наяву.
– Я не хочу быть здесь! – с отчаянием выкрикнул он в пустоту. – Никогда не хотел!
Он резко поднялся, поскользнулся и едва не упал. Вода сбегала по его телу щекочущими струйками, заставляя содрогаться, ведь ещё несколько мгновений назад она была кровью. Арданнор ожесточённо стирал с себя влагу, всё не веря, что она была прозрачной.
Потом он прошёл в спальню, взял с прикроватного столика кинжал и равнодушно покрутил его в руках.
– Почему ты не отпускаешь меня? – чуть слышно спросил Энсору у того, кто направлял Зов. – Она ведь мертва… Её не было рядом с Валрусом в те мгновения, и значит, она не могла оказаться здесь. Но и я не более жив, чем она.
До сих пор он не покончил собой не потому, что ему не хватало смелости или силы. Смутно Арданнор помнил, что вроде бы даже пытался, и не раз. Но учитывая, насколько расслоено было его сознание, это могло ему и казаться. Как бы там ни было, раз он по-прежнему был здесь, значит, затея оказалась безрезультатной.
Была какая-то цель, из-за которой Энсору был обречён на такое подобие жизни. А возможно, таким было его наказание – помнить, чувствовать, видеть, но не быть в силах изменить то, что уже свершилось.
Но среди всех его эмоций была та, которая относилась к настоящему времени: надежда, упрямая, пробивавшаяся сквозь его кошмары, как маленький росток в руинах. Эта надежда заставила его создать новый Валрус здесь, в Этенре, уже без технологий Илтриксара, опираясь только на алхимию и магию, которой так чудесно владела его верная несравненная кузина. Надежда заставила его пытаться воссоздать Раэнэль. Ведь если Энферия действительно воплощала чужие чаяния, то разве мог он не попытаться?...
Вот из чего состоял Зов, каждый раз вырывавший его из пучины безумия, из цепкой хватки призраков, которых он привёл за собой – он состоял из осознания неизбежности… и из глупой жестокой надежды.
Тень улыбки пересекла его губы, когда он вспомнил. Арданнор отложил кинжал, быстро оделся и направился к ширмам в углу спальни.
Медленно, словно верша какой-то ритуал, Энсору приблизился к полупрозрачным занавесям и отвёл их в стороны. Перед ним предстало его творение – один из обелисков нового Валруса, будто выточенный из цельного сверкающего хрусталя цвета глубокого индиго. Но сейчас колонна не сверкала, тёмная, заполненная густой дымкой.
Рука Энсору едва заметно дрогнула, ложась на тёплую поверхность. Когда он направил своё сознание к сознанию Валруса, колонна осветилась изнутри, и мягкое сияние очертило силуэт прекрасной обнажённой женщины. Её лицо было живым и спокойным. Казалось, она спала в объятии дымки внутри обелиска – совсем как Ключ когда-то. Но Арданнор не ведал, как придать ей плоть. Её тело было чистой энергией, и потому женщина была прозрачна, точно призрак. И всё же, именно этой энергетической структуре, без плоти и без пламени собственного сознания, однажды предстояло обрести жизнь и стать его Раэнэль…
Арданнор приложил пальцы к прозрачному хрусталю колонны напротив лица призрака.
– Однажды я найду способ, милая, – тихо проговорил он. – Самое прекрасное волшебство этого Мира вдохнёт в тебя жизнь…
Около пяти лет назад, когда Энсору пробудился здесь, когда вернул Кайре память, и они вместе пытались разобраться, что с ними произошло, в Замок было прислано первое посольство Единого Ордена. Внешне они были людьми, такими же, как те, кто жил на Илтриксаре, но когда Арданнор прощупал их Даром, то ощутил нечто совсем иное. Казалось, будто прежняя часть их сущности давно уже истлела, и они стояли над своей изначальной природой, по-своему величественные – живые сосуды некой Силы, чуждой, тёмной, одновременно притягательной и отвратительной. Тогда он думал, что все обитатели этого Мира таковы, но позже понял, что такими были только те, кто прошёл Посвящение Акхараат Благословенной – Богини, властвовавшей над землёй под названием Энферия.
Именно жрецы Акхараат подали ему идею. «Всплеск жизненной энергии, высвобождаемой при смерти тела и отделения духа, способен не только продлить существование, но и воскресить», – говорили они.
Соблазн послушать их был велик, но лишь до того мига, как Энсору узнал об их методах исполнять желаемое, о пути их жестокого служения. Его желание вернуть супругу было велико и отчаянно. Но предложенный способ жрецов, основанный на чужих страданиях, был не достоин его Раэн. Арданнор знал с болезненной ясностью: мука и смерть других не вернут Её такой, какой он помнил Её. Основой фантома в обелиске была его Любовь к Ней, его память о Её величественной душе, и он не мог позволить скверне запятнать образ, который он начал воссоздавать.
Валрус Роаннэна был создан на основе энергий и Дара разных представителей рода Энсору и постепенно обрёл собственное сознание. Новый Валрус питал сам Арданнор и отчасти Кайра. Но этого оказалось недостаточно, и Энсору пришлось заимствовать энергию эмоций других. Только тогда было завершено его творение, а призрак Раэн постепенно начал обретать форму.
Жрецы и энергия их чувствования были так далеко от привкуса личности возлюбленной, что Арданнор быстро отказался от идеи использовать их. Даже их радость обладала каким-то странным тёмным оттенком, и он не решился вливать эти эмоции в фантом. Соприкосновение с его треснувшим сознанием, усиленное Валрусом, нарушило что-то в разуме жрецов. Он отпустил их, но не знал, сколько из них вернулось в храм. Они должны были передать своим собратьям ответ, исходивший от того, кого они хотели назвать своим правителем: дела Энферии не интересовали Энсору, и впредь он не потерпит ни одного вторжения на свою территорию.
А дальше были другие люди, с яркими и сильными эмоциями, чья энергия могла быть трансформирована для его работы. Радость, нежность, вера, вдохновение – всё то прекрасное, что он поднимал в них и заставлял испытывать, ненадолго освещало его собственное существование. Сам он давно уже не был способен испытывать что-то подобное.
Кайра рассказывала ему о некоторых магах Этенры, называемых некромантами. Они умели призывать призраков, поднимать мертвецов из могил и создавать новые тела из их плоти. Но его Раэн была слишком хороша для этой отвратительной магии тлена. Представить саму вероятность того, что её новое тело будет соткано из мёртвой плоти, было отвратительно. Арданнор не то что убить никого из своих «пленников» не помышлял, но даже хоть сколько-нибудь навредить им боялся, чтобы только не осквернить сам процесс воссоздания супруги. Беря от них необходимое, он отпускал их, предварительно напоив особым эликсиром, чтобы пережитое ими в Замке помнилось не ярче зыбкого приятного сна. Потом Кайра помогала ему найти новых людей.
