– Ты словно из-за Грани на меня смотришь, Эставарру, - тихо проговорила она.

–Так и есть, - он грустно усмехнулся.

– Что он сделал с тобой?..

– Ничего, чего я не сделал бы с собой сам…

– Я не понимаю…

– Хочешь узнать?.. – Линдар усмехнулся, с сомнением посмотрев на неё. «Интересно, испугается сразу, или чуть позже?»

Симрэль смотрела на него выжидающе и так и не убрала руки.

Ему нужно было выговориться. А она всё равно едва ли поверит…

Негромко оборотень повёл свой рассказ. Начать, правда, пришлось издалека – с того, что погибающий Илтриксар был совсем не похож на её прекрасную Энферию. С того, что люди и тэйриэ сами едва не уничтожили всё в последней войне, опомнившись слишком поздно. С того, что редкие города в эко-куполах никак нельзя было сравнить с просторами Айриаса и зачарованными эльфийскими чащобами…

Эльфея едва ли могла поверить в то, что он описывал.

Бескрайние ледяные пустоши, населённые только вьюгами, потому что выжить там уже не мог ни человек, ни зверь, ни тэйриэ. Вечная сверкающая красота холодных алмазов и колких режущих вихрей...

Бесконечные простирающиеся до самого горизонта чёрные-красные пустыни, пересечённые уродливыми шрамами высохших русел древних рек. Чёрное – пепел, красное – песок и прах. И единственным дыханием жизни тоже был только ветер, стонущий, оплакивающий всё то, что существовало здесь когда-то...

Тёмные скелеты давно уже погибших деревьев – целые массивы мёртвых лесов, населённых разве что призраками былой красоты, которой уже никто не помнил. Скрип их ветвей в неестественной вязкой тишине было сложно забыть, услышав даже единожды. Словно скрипели кости восстающих из небытия покойников...

Ядовитые неестественно жёлтые воды великих океанов, жадно лижущие пустые берега. В их проклятых глубинах обитали теперь создания, место которым было разве что в кошмарных снах. Несчастные, искажённые формы жизни – всё, что осталось от многообразия фауны, описанного в древних архивах...

Симрэль едва ли поверила в величественные города из металла и сверкающих кристаллов, с обширными многоуровневыми оранжереями и чистым хрусталём многочисленных водоёмов. Бескрайние экзотические рощи, поющие полноводные реки, волнующиеся травами плодородные равнины словно сошли со сказочных картинок. Впрочем, именно по картинам из архивов и восстанавливали илтриксарцы свою природу после страшной Войны, которая унесла тысячи тысяч жизней и последние сокровища Мира. И у этой природы, при всей её прелести, всё же не было живой красоты Этенры – волшебной, естественной.

А за прозрачными границами эко-куполов, гениального творения илтриксарских волшебников и изобретателей, людей и тэйриэ, простиралась реальность, которую так хотелось забыть – вечное напоминание о близящейся погибели, лёгкую поступь которой слышал каждый... слышал, и ничего не мог поделать.

Но говорить о погибающем мире оказалось гораздо проще, чем пересказать историю командора Эстора – того, кто пожелал примирить кланы, примирить двух братьев, что были ему друзьями… а в итоге предал их всех.

Когда бы не Кайра, не её уговоры, он не стал бы принимать эту женщину вовсе. Но кузина слишком много сделала для него, и он мог сделать в ответ хоть это немногое – выслушать.

Симрэль Талиир была эльфеей, представительницей одной из обитавших здесь рас. Не то чтобы Арданнор хотел постигать знания об этом мире, но воссоздание Валруса означало понимание здешней системы магии и наук. Прежде Кайра не приводила в Замок эльфов, но говорила, что эти создания наделены своей особой магией. Яркие светочи, фиалы с «кровью земной». Энсору питал сугубо научное любопытство – что, если эльфея согласилась бы войти в один из обелисков Валруса? Поучаствовать в эксперименте?..

Но она пришла говорить с ним не как с иномирянином, а как с лордом-властителем Энферии. Как бы хорошо не сдерживала она свои эмоции, как ни заслонялся от них Арданнор, он всё-таки сумел увидеть, почти против воли, и прочитать в них ту боль, которой отзывалась ему эта земля. Он закрывался и отстранялся. Слова были только словами, чужой, не касавшейся его историей о приходе жреца Единого Ордена, тоже эльфа, в княжество Энферия-ар-Аластри. Азравир Алгон говорил с ними о союзе, о желании сохранить уникальные дары и чудеса Ирийен’Долан – или лесных эльфов, как их называли люди. О союзе, который князь не пожелал заключать.

Правитель Аластри бросил вызов жрецам… и Единый Орден ответил его, Энсору, именем.

Разум Арданнора выхватывал имена и названия скорее из старинной привычки проявлять внимание к деталям. Всё это не касалось его. Он даже груз своих воспоминаний не выдерживал. Внутренне он пытался отвернуться от сказанного, от жутких глубинных эмоций своей собеседницы и не мог. Они притягивали его взгляд, как бездна, в которую он не собирался заглядывать.

– Такова моя история, лорд-властитель, – закончила княжна.

Собственный голос звучал привычно мёртво и издалека.

– Мне очень жаль, леди Талиир. Я не отдавал тот приказ.

– И Вам всё равно, что Ваше имя используют так? – Симрэль не сумела до конца скрыть своё потрясение, отчаяние. – Вас ведь… проклинают.

Энсору усмехнулся под маской. Едва ли кто-то мог бы проклясть его сильнее, чем он уже был проклят.

– Это не имеет для меня значения.

– А то, что в Вас видят спасителя, героя легенды? Вам ведь достаточно просто появиться перед народом… опровергнуть всю эту клевету… принять то, как принимают Вас другие.

На миг – всего на миг – он ощутил вспыхнувшую в ней надежду. Что ж, надеждам здесь не было места.

– Если я правильно Вас понял, Вы обвиняете меня в том, что я не стал воплощением ваших легенд. Но я и не должен был, – он развёл руками. – Я – не Избранник Энферии. Я не управляю этой землёй и не несу ответственности за то, что происходит в вашей войне. Мертвецы никого никуда не ведут и никем не правят, миледи Талиир.

Симрэль отступила на шаг и покачала головой. Боль волновалась глубоко в ней, как далёкий прибой, и шелест этих волн напоминал ему о чём-то, о ком-то, кого он давно позабыл… того, для кого всё это могло бы иметь значение… если бы жива была Раэн.

– Я говорила с Линдаром… с Вашим другом, командором Эстором… Клан Энсору, клан демонических псов с Даром эмпатии, которым не страшно прямое воздействие магии… Он говорил, что Вы – тэйриэ. Что этот народ Илтриксара от людей отличал не только облик, здоровье или клановый Дар. Он говорил, что тэйриэ от людей отличало Призвание! Призвание жить не ради себя, обусловленное не каким-то древним кодексом, а самой их мистической природой. Это делало Вас защитниками людей! Но что же… – её голос упал до шёпота. – Что же стало с Вашим Призванием, Правящий Лорд Энсору, что Вы стали глухи к Вашей земле и Вашему народу?..

Шелест прибоя стал грохотом крови в его висках. Тени оживали, и призраки поднимались из гробницы памяти.

Арданнор чуть подался вперёд.

– У меня нет народа. У меня нет земли.

Странная улыбка пересекла её красиво очерченные губы. В её взгляде была смесь горечи и презрения.

– Когда-то я думала даже, что хочу убить Вас. Я была уверена, что Вы стоите за преступлением против моего народа. Теперь я вижу, что это не так. Вы – не тиран, лорд Арданнор Энсору, нет. Вы даже не марионетка Ордена. Не тэйриэ. Вы – ничто.

С этими словами эльфея буквально вылетела из комнаты, хлопнув дверью.

Арданнор пожал плечами.

– Я знаю.

Ночь чернела в оправе стрельчатого окна, разбавленная приглушёнными красками отражения. Капли дождя очерчивали на стекле причудливый узор, мерцая в отблесках свечей. Казалось, что по тёмному металлу маски бегут слёзы, а сапфиры диадемы кровоточат.

Ветер бился в окна, завывая, и гроза бесновалась за стеклом, но эти звуки казались менее реальными, чем голоса теней, перешёптывавшихся в углах комнаты, медленно подступавших к границам света. Энсору не оборачивался, зная, что увидит там, чувствуя каждой клеточкой своего существа и боясь этого. Игры разума и памяти... воплощённые призраки его кошмаров...