Ночь дышала влагой и теплой сырой землей, ноги по щиколотку утопали в траве. Эх, сейчас бы лечь и растянувшись во весь рост, наблюдать, как отмеряя время, медленно поворачивается звездный ковш Большой Медведицы. Раньше я любила смотреть на звезды. Правда, Карл считал это пустой тратой времени, но в кои-то веки я не соглашалась.

Сейчас Большая Медведица — здесь ее называют Горбом Дракона — только-только начала свой путь, это значит, что впереди у меня целая ночь. Много? Чертовски мало. За эту ночь нужно разведать обстановку, выяснить расположение патрулей, придумать, как эти патрули обойти и, в качестве награды, поесть.

Меченый позволил поступить с врагом так, как мне будет удобно. Очень любезно с его стороны.

Ветер донес запах дыма и жареного мяса, и одновременно где-то впереди залаяла собака.

Собака.

Черт побери, про собак я как-то не подумала. Неприятный сюрприз. Теперь два варианта: затаиться и отступить или нападать. Я выбрала второй и, пожелав собаке сдохнуть, ускорила шаг.

Ночь разворачивалась привычным темным полотном, по которому плыли знакомые узоры. Сумбурный клубок, переплетение жизни и слабого, на грани восприятия, тепла — лес; холодная полоса, похожая на отлинявшую змеиную шкуру, — река; и четыре ярких пятна впереди — трое людей и собака. Бедный пес заливался лаем, а люди не обращали внимания, люди были заняты едой и разговором, люди были уверены в собственной безопасности, и собака их раздражала.

Они сидели на поляне, беспечные, довольные жизнью и совершенно не готовые к бою. Полноватый мужичок, похожий на замкового кастеляна, словно родной брат, стоял над костром и деловито помешивал кашу. Еще двое бросали на доску кубики, причем один после каждого броска радостно гоготал, а второй все больше хмурился. Собака — крупная угольно-черная тварь, привязанная к стволу, уже охрипла и только рычала. Я ей подмигнула в ответ. Бедный пес аж заскулил от обиды.

— Да заткнешься ли ты когда-нибудь? — Один из игроков, тот, который хмурился, подскочил к собаке и с наслаждением пнул ее в черный бок. Этого я убью первым: не люблю, когда издеваются над слабыми.

— А я тебе говорил, не садись с ним играть, — укоризненно произнес кашевар. — Я тебя предупреждал, Люм.

— Иди ты… — процитировать ответ Люма не решаюсь. — И вообще, какого мы тут торчим, а? Все ушли вперед, а мы, как обозники в полной ж…

— Мы и есть обозники…

— А Люму хочется воином стать, — заржал второй игрок, сгребая в карман кубики и какие-то бумажки, надо полагать, деньги. — Люм прям спит и видит, как он, впереди отряда, да со знаменем, да на стене крепости… награду получает, а потом, глядишь, и и в Повелители. Правда, Люм?

— А вам охота всю жизнь в обозе сидеть, кашу жрать да копейки получать? Другие вон, берут чего душе угодно. Улуй, свояк мой, в третьей сотне пятого улья служит, да, да, в той самой сотне, которой замок отдали. Они теперь, небось, на мягких перинах спят. И домой пошлют не жалованье, а обозы с золотом и серебром. Знаешь, сколько в замке золота? Одной посуды на целый обоз будет!

— Скажешь тоже, — с сомнением произнес кашевар, — от золотой посуды толку мало, тяжелая, неудобная и гляди постоянно, чтоб не сперли.

— А варварам-то что? — Бедолага Люм, мечтавший стать воином, нервно расхаживал по поляне. — У варваров все из золота. У них чем богаче, тем знатнее! А этот князь не из последних был, значится, добычу сотня неплохую возьмет. Так-то Мар, это тебе не в кости играть, в жизни столько не заработаешь, сколько они за день в том замке.

— Зато жизнь у меня подлиннее будет. Тебе твой свояк не говорил, сколько их под стенами полегло?

— Ну и что? Он-то живой и при деньгах.

— Пока живой, — Мар был практичен, как всякий шулер, его я оставлю напоследок, думаю, он охотно поделится информацией. Или лучше оставить кашевара? Судя по всему он тут за старшего и знать должен больше. — Это только первый замок, а будет и второй, и третий, и десятый. У каждого кто-то да умрет.

— Чтоб ты язык проглотил! Повелители не станут попросту рисковать силой, видел, как они замок обрушили?

— А я слышал, — кашевар погладил усы, — будто замок сам князь взорвал, чтобы, значит, не стдавать.

— Брешешь, — с сомнением в голосе произнес Люм.

— Это пес брешет, а я дело говорю.

— Сам посуди, неужто, если б они могли взорвать замок сразу, не взорвали бы? — кашевар перешел на шепот. — Да мне Оська, обозчик, баил, что его в Кандагар специально посылали, за желтым газом. А после этого газа, поверь моему опыту, крепость взрывать не надо — там в живых никого не остается.

— Враки.

— Я под Арутом был, когда там горожане бунт учинили. Пятую сотню улья мигом вырезали, а командиров, значит, в заложники. Думали, что Повелители договариваться станут, — кашевар замолчал. Самое время атаковать, но я медлила — очень уж интересная история, значит, не все спокойно в Кандагаре, значит, бунтуют люди…

— Ну и чем закончилось-то? — Люм от нетерпения приплясывал на месте. Ответил ему не старший, а второй игрок, Мар.

— А то не знаешь, чем? Подогнали повозки, обстреляли гранатами с газом и все, не осталось в Аруте ничего живого, тараканы и те померли. А ты говоришь, взорвать… Зачем взрывать, когда можно взять целым, со всем имуществом и укреплениями разом… Не, я говорю, что замок варвары взорвали, чтоб не отдавать. — Мар замолчал, подкидывая на ладони пустой стакан. У костра воцарилась тишина, которую нарушало лишь тонкое поскуливание собаки — лаять бедняга не решалась.

Так теперь закрыть глаза, сосчитать до пяти — хватит, чтобы тело подготовилось к бою — и вперед.

Первый нож, как и обещала, Люму. Лезвие вошло в левую глазницу, и тело медленно осело на доску, а кубики разлетелись в стороны… Теперь старик — удар по шее, неприятный хруст и одним противником меньше. Третий оказался достаточно умным, чтобы убежать. Попытаться убежать. Подножка и он покатился по траве, поднялся на карачки — упрямый — но, встретившись со мной взглядом, осел на траву.

— Убьешь? — почему-то он говорил шепотом.

— Посмотрим, — я знала, что убью его, мне нужна кровь и не нужен свидетель, но стоит ли говорить об этом человеку? Пусть надеется на то, что сотрудничество обеспечит ему жизнь.

— Убьешь, — повторил он, — обязательно убьешь… они бы тоже убили… я не боюсь!

— И не надо, — я присела рядом, так удобнее разговаривать. — Расскажи мне о них.

— Что?

— Все.

— Я не знаю. Я — обозник, всего лишь обозник. Тебе нужен солдат, а лучше десятник или сотник.

— Я сама решу, кто мне нужен. Сколько вас в обозе?

— Трое.

— Не может быть, — даже я понимала, что три человека — это не обоз, а так, веселая компания.

— Нас расформировали. Половину отдали пятому улью, а еще часть третьему, а у нас повозка сломалась, поэтому тут оставили и сказали ремонтников дожидаться, а они не едут и не едут. Все в замке.

— Что с замком?

— Ну так… говорят, одни камни остались. Воевода приказал раскапывать, чтобы стены восстановить. Форт третьему улью отойдет, они отстроят и одну из семей переселят. А остальные дальше пойдут. Советник рассказывал, что впереди незаселенные земли, где только варвары бродят, там каждому по наделу будет…

— Основные силы где?

Странный получался допрос. Я плохо представляла, о чем спрашивать — сказывался недостаток опыта, следовало все-таки взять с собой Меченого, уж он бы не растерялся. Пленник же рассказывал обо всем, что по его мнению могло предоставлять интерес для меня. Знать бы еще, что из этого потока откровения пригодиться в будущем.

— Основные? Так… Пятый улей и третий вокруг замка, ведут восстановительные работы, а четвертый подходы контролирует, первый — занимается доставкой оборудования.

Ничего не поняла.

— Там, у Кивара за поясом карта должна быть — подсказал пленник, — правда, только восьмой уровень допуска, там только дороги отмечены и куда нам ехать, когда починимся.