К сожалению, да, это мне тоже придётся изучать. Как минимум чтобы не повторять ошибок.

— Это всё в будущем, Алекс, хотя и в ближайшем. Сейчас есть только я.

— Обижаешь! Есть мы! — возразил Траст. — Я весь твой, только скажи, что делать! Хотя, если честно, не понимаю, почему ты пришёл ко мне, а не воспользовался... ну, вашими схемами. Кроме чисто дружеского отношения к старому другу. Ты слишком крут, чтобы из-за дружбы...

Этот поток сознания мог продолжаться долго.

— Всё просто — утечки. Хоть я и не собираюсь секретить всё и вся, наоборот, будем стремиться к публичности, насколько это возможно. Однако изучение объектов...

— Паралюдей! — поправил Алекс.

— ...требует соблюдения секретности. А из управления течёт, как из ржавого ведра.

Он удивился.

— Даже так? И... Куда? Китайцам? Русским?

Отрицательно качаю головой.

— Твоим коллегам по опасному бизнесу. Первый десяток Forbes.

— Оу... — он осознал. — Тогда я понимаю. Какие масштабы? Полномочия?

Хмыкаю.

— Полномочия? Скажем так, в государственной иерархии я на одном уровне с первыми лицами. Формально надо мной всего три человека. Формально! — я акцентировал внимание.

Выражение лица Алекса оставалось всё таким же заинтересованно внимательным, но по голосу я ощутил степень его охренения.

— Это... Просто... Нет слов... — он кивнул, справившись с собой. — Так с чего начнём? Какой бюджет? Задачи?

23 июля 2008 года

Окрестности Лансинга, штат Мичиган, США

— С финансированием всё просто. Годовой бюджет в лярд долларов. На карманные расходы. Если обоснуем — зачем нам нужно больше, дадут и больше, — ответил я.

Алекс стал похож на кота, назначенного пожизненным дегустатором на молокозавод. Бизнесмен ощутил сладкий запах госфинансирования.

— Ты сегодня просто мой личный Санта-Клаус. Подарок за подарком.

В его глазах уже работала счётная машинка, оформляющая образ возможных прибылей.

— Есть одно ограничение, — обломал я мечты друга. — Никакой коммерции. Пускать ресурсы на зарабатывание денег нам нельзя.

Он аж подскочил:

— Что?! Да как?! Это удар ниже пояса кованым сапогом!

— Это цена полной независимости, Алекс.

Но бизнесмен не унимался, начав ходить взад и вперёд.

— Так, — быстро он нашёл какие-то аргументы. — Допустим, финансы мы пока оставим в стороне. Но как насчёт медийной репутации?

Я скептически изогнул бровь.

— Нет, ты послушай! Нам же нужно, чтобы все законопослушные паралюди работали на правительство!

Киваю:

— Да. Никаких независимых команд, и тем более организаций суперзлодеев.

— Вот! А это значит, что в медийном пространстве у нас должна быть чистая, как слеза младенца, репутация. Чистая вообще по всем параметрам. В том числе и в том, что касается частной жизни паралюдей. Чтобы они не жили, как в казарме!

Киваю:

— Логично. К чему ты клонишь, и где здесь прибыль?

— Вот появляется у нас десятилетний ребёнок с суперсилами. Понятно, что школьное образование мы ему обеспечим точно. Ну плюсом ещё что-нибудь там сверху. И вот служит такой парень настоящим американским героем, как истинный патриот, лет до сорока. А потом раны, старость, да и насмотреться на всякое успеет. Всё, пора на заслуженный отдых. И выходит такой ветеран на покой... А вписаться в нормальное общество уже не может.

Вот же зараза, вывернулся ведь. Ни слова про свои выгоды.

— А ты хочешь создать под эгидой организации пенсионный фонд, который и будет оплачивать жизнь ушедших на покой, неважно, из-за возраста или раньше, из-за травм, — угадал я его идею.

— Именно! — улыбнулся Алекс. — И под нашим контролем, чтобы какая-нибудь скотина-бюрократ не зажопила заслуженную пенсию ветерану. А то ты их знаешь, пацифизм, нет войне... Все, кто служат правительству — убийцы и твари. Инкогнито, кстати, тоже требуется соблюдать. Именно для этого.

Вздыхаю.

— Допустим, но где здесь зарабатывание денег?

— А это второй аспект! — оживился бизнесмен, чувствуя, что по первому пункту я готов согласиться. — Как только герои официально себя покажут, то тут же станут товаром. Не они сами, а их изображение: коллекционные статуэтки, игрушки, плакаты, постеры, да календарики в конце концов! И во всём этом нужен контроль. Чтобы какой-нибудь похотливый идиот не пририсовал нашем несовершеннолетней героине выдающиеся задницу и сиськи! А то и вообще сделают раздеваемую фигурку!

Я представил. Мне не понравилось. Девочке действительно будет очень неприятно увидеть фигурку самой себя, которую можно раздеть. Некоторые, возможно, и воспримут такое без проблем, а если нет? Очень злая девочка, способная летать и заворачивать танки в мячик голыми руками — это не шутка вообще ни разу.

— Ладно, я понял, — подняв руки, капитулирую. — И даже согласен, в этом есть рациональное зерно. Я попробую протолкнуть такую идею. Содержать штат художников и дизайнеров заодно с рекламщиками, которые будут правильно подавать образы наших героев — это хорошая идея. И оплачивать их продажами этих же фигурок, чтобы зарплата коррелировала с объёмами продаж, это правильно.

Алекс снова воодушевился.

— Наконец-то мы заговорили на одном языке.

— Ага, — мрачно проворчал я. — Только вот что-то мне подсказывает, что именно обнажаемые фигурки продаются лучше. А если зарплата зависит от продаж, что наши же подчинённые начнут выкручиваться всеми правдами и неправдами, чтобы протолкнуть в производство что-нибудь такое.

Бизнесмен кивнул.

— Обязательно попробуют. Но в данном случае мы сможем контролировать это.

Я скептически хмыкнул.

— Какой контроль, Алекс? Это же интернет? Правило тридцать четыре забыл?

Траск приложил руку к груди.

— Правило тридцать четыре всегда в моём сердце. Но я знаю единственного, на кого не распространяется правило тридцать четыре.

Мой скепсис взял новую рекордную величину.

— Уверен?

— Абсолютно. Чак Норрис. Он побеждает правило тридцать четыре, потому что Чак Норрис побеждает всё. Как только кто-то начинает делать порно с Чаки, то сразу получает удар с разворота ногой в лицо.

Я поднял руки:

— Пожалуйста, избавь меня от перечисления фактов о Чаке. А то обсуждение создания серьёзной государственной конторы всё больше напоминает балаган.

— Да я же всё про дело! Мерч обязательно нужно брать в свои руки. Опять же, а кино? Сериалы? Нам нужны авторские права, которые по факту будут принадлежать именно нашим героям. А мы, в лице правительства, будем защищать авторские права наших подопечных! Обеспечивая им безбедную старость! Идеально! Мы вроде как ничего не зарабатываем. Весь доход с продукции идёт либо на неё же, либо в пенсионный фонд. А мы просто управляем фондом.

Я специально выяснял, что у Алекса в предках на восемь поколений нет ни одного еврея. Большая часть — американцы, то есть те, кто эмигрировал ещё до того, как двенадцать колоний стали Соединёнными Государствами Америки. Есть несколько немцев из бежавших в сорок пятом. Но имеем то, что имеем. Он с ходу нашёл благовидный предлог оспорить пункт об отсутствии самостоятельного зарабатывания денег, ещё и меня убедил в своей правоте.

— Давай перейдём к тем вопросам, которые надо решать прямо сейчас, — попросил я, пока он меня ещё на что-нибудь не подписал. — Прямо сегодня перед нами стоят совершенно другие задачи.

Алекс тут же сел, вновь натянув на морду казённое доброжелательное выражение.

— Конечно! Я весь внимание! Что у нас там на повестке дня?

Шут.

— Нужно как-то придумать, что вообще делать. Сейчас известно только о трёх объектах...

— Паралюдях, — уже почти привычно поправил Алекс.

— ...и неизвестно, что будет дальше.

Я описал ему резоны. Передал свои мысли по появлению новых объектов, накидал те планы, что смог придумать.

— Угу, — кивнул бизнесмен, к его чести, слушавший внимательно и прерывавший меня только уточняющими вопросами. — Сразу отметаем лишнюю секретность. Моё предложение — президент должен обратиться к нации. Мол, так и так, среди нас теперь есть супергерои. Давайте все вместе сделаем так, чтобы не появилось суперзлодеев.