Двумя годами ранее. Ниневия.

Император Тиглатпаласар семнадцатый сказки не любил с детства. Не любил он и тех, кто пытался ему их рассказывать. Повелитель имел ум вполне практического свойства, иначе не проправил бы без малого полсотни лет, счастливо избегая авантюр и социальных катаклизмов.

— Значит, говоришь, обогащает радиоактивные элементы….- задумчиво повторил он. — Я даже боюсь представить, зачем ему это нужно… Моя дорогая, зачем ему это нужно? — внезапно спросил у сидевшей в кресле напротив императрицы.

— Я думаю, мальчик хочет власти, — хрипло прокаркала старая мегера.

Это она так смеялась. С возрастом ее характер не улучшился, как, впрочем, и внешность. Она никогда не была красива, и нрав имела весьма тяжелый, но с годами все это стало только хуже. Император, казалось, не замечал этого, будучи вполне счастлив в постели с тремя официальными любовницами, которые получали отставку, как только им исполнялось семнадцать. Так они и жили. Императрица родила мужу наследника, а на остальное ей было плевать с высоты Храма Священного огня. Она тоже была дамой сугубо практической, и малолетних девчонок для согревания мужниной постели подбирала лично. Обычно это были младшие дочери обнищавших дворян, которые кое-как умудрялись давать своим детям хорошее образование. В семнадцать лет девочек выдавали замуж с очень хорошим приданным, и все оставались довольны. И обнищавшие дворяне, сбывшие с рук бесприданницу. И император, получивший очередную девочку, которая дарила ему частичку своей молодой энергии. И сами девочки, которые очень рано и навсегда понимали, что принцы бывают только в сказках, и что без хорошего приданого им светит нищая и беспросветная жизнь с мужем-сотником в дальнем гарнизоне. Оставалась довольна и императрица, потому что те девочки крайне редко бывали умны, и опасности для нее не представляли. Как правило, это были хорошенькие дурехи, достаточно неплохо образованные, чтобы не вызывать смертельную скуку с первой минуты общения. Впрочем, император с ними разговаривал крайне редко. Они ему были нужны не для этого. Серьезные разговоры он вел со своей женой, изворотливый ум которой он ценил весьма высоко. Настолько высоко, что его не интересовала ее внешность и характер. Она была умелым и сильным бойцом, который был с ним рядом каждый день его правления. И если бы венценосные особы были способны на любовь, то, пожалуй, он бы ее любил. Не только ценил, уважал и боялся, но и любил.

— Думаешь, хочет бомбу сделать, и нас ей попугать? — заинтересованно спросил император у жены, не обращая внимания на вытянувшихся во фрунт высших воинских чинов.

— Без всякого сомнения, — заявила императрица. — По моим данным, они давно перешли ту черту, что была необходима для выработки электроэнергии.

— Простите, повелитель, — посмел вклиниться в разговор Директор. — У нас есть материалы по одному из пророчеств, и они косвенно указывают на это же государство.

— Видишь, дорогая, еще и пророчество, — захихикал император. — Которое?

— Пятьдесят четвертое, повелитель, — почтительно пояснил Директор.

— Что, нашли срущую бабу, от которой погибнет Империя? — император откровенно потешался.

— Нет, государь, но есть ряд обстоятельств… — растерянно сказал Директор.

— Слушай, я эти пророчества со Школы ненавижу. До сих пор забыть их не могу. Они мне снились перед экзаменами. Я знаю, что это мой богоподобный предок и все такое…. Но ты с этим ко мне приходи, когда у тебя все расшифровано будет. А пока этого нет, не забивай мне голову. Я эту страну и так в порошок сотру, без всякого пророчества. Не так ли, дорогая?

— Надо бы стереть, мой венценосный супруг, но нельзя, — с сожалением протянула императрица. — Это иудеев и гуннов под корень извели, а теперь у нас в чести Гуманизм, будь он неладен. Нельзя нам сейчас так поступать. Общественное мнение нас не поймет.

— Общественное мнение, гуманизм, — задумчиво сказал император. — Да что же мне не повезло-то так? То ли дело Ахемен первый. Что хотел, то и делал, потому и в веках остался. А у меня, видишь ли, общественное мнение теперь есть. Дайаэ!

— Да, повелитель, — преданно ел глазами императора министр обороны, моложавый мужчина со щегольскими усиками. Он, по совместительству, был и одним из самых богатых людей страны. Пожалуй, самым богатым, если не брать в расчет капиталы банкирских домов.

— На твоих заводах вроде новые штуковины разрабатывали…

— Супруг мой, это прекрасная идея, — восхитилась императрица.

За полстолетия брака супруги научились понимать друг друга с полуслова в буквальном смысле. Остальным пришлось объяснять.

1 день катастрофы. Королевство Ингланд. Кембридж. Эдмунд.

Это была катастрофа. Крепкое королевство с неплохой промышленностью и армией в считанные минуты было отброшено на тысячу лет назад. Ракетным ударом был уничтожен порт, все электростанции, угольные шахты, нефтебазы, оборонные предприятия, казармы с личным составом и ангары с военной техникой. Впору оставшихся военных на коней пересаживать, да только нет их, коней этих. Оружия и боеприпасов остался мизер. Что-то случайно уцелело, о чем-то не прознали вездесущие имперские агенты. Но это были слезы. Здание, где работали его умники, было уничтожено первым же залпом. Следующими были накрыты дома со спящими учеными и их семьями. Они были уничтожены напоказ, издевательски. Одна ракета — один дом. Король лично прошелся по аккуратной некогда улице, где жила научная элита королевства. Он гордился тем, как смог обустроить быт этих полезных людей. И вот теперь он видит ряд рваных воронок на месте их домов. Сердце Эдмунда обливалось кровью.

Был экстренно собран Витан, королевский совет, где ему пришлось промычать что-то невразумительное. Высокородные таны, дворянская элита королевства, слушали его с явным недоверием.

— Мы не верим ни одному вашему слову, Ваше Величество, — высказал общее мнение самый пожилой из танов. — У меня складывается ощущение, что нас держат за дураков.

— Да как вы смеете! — вскинулся король.

— Да хватит надувать щеки! — ответил тан лет тридцати пяти, по имени Атаульф. — Либо говори правду, либо проваливай. Ты теперь никто. Уже завтра сюда придут голодные люди и разорвут нас голыми руками. Это же из-за тех умников, что ты сманил из Империи? Я прав? Ты думал, что вокруг одни слепцы и умалишенные? Рассказывай все от начала до конца!

— Я не понимаю, о чем ты говоришь! — возмущенно ответил король. — Эти ученые развивали нашу науку! Как ты вообще смеешь говорить со мной в таком тоне?!

— Не считай нас за идиотов, Эдмунд, — ответил ему Атаульф. — Кое-какие слухи уже ходили. Да и ряд воронок на месте домов твоих ученых говорит о многом. Такой удар могла нанести только Империя, ну или Ардаширы, но тем до нас нет дела. Рядом с нашими водами рыбаки видели имперские ракетные крейсеры. Догадайся с трех раз, кто выпустил эти ракеты? Мы вот догадались.

— Это акт немотивированной агрессии, — упрямо сказал король. — И никакого отношения работы покойных ученых к этому злодеянию не имеют. Это происки Мерсии. Эти негодяи давно зарятся на наши земли. Возможно, они оболгали нас перед императором. Тогда все сходится.

Ответом ему было молчание. Таны встали и вышли, посмотрев на короля в нескрываемой брезгливостью.

— Беги отсюда, несчастный, и прячься подальше, — вновь высказал общее мнение самый старший. — Тебе и так конец, но если спрячешься, проживешь чуть дольше. Может быть…

И полтора десятка самых знатных и богатых людей королевства спешно поехали к себе домой, пока в баках есть бензин, и пока деньги хоть что-то стоят. На автомобиле до границы с королевством Кент всего час езды на машине. Там есть родня и деньги в банках. Нужно спасать семьи.

Часом позже. Королевство Ингланд. Кембридж. Атаульф

— Атаульф, да что происходит, наконец? — завопила насмерть перепуганная жена. — Света нет с утра, служанка рассказывает какие-то дикие вещи про взрыв на электростанции, магазины пусты. И даже молочник сегодня не пришел, как обычно.