Во время трудного пути на запад нам посчастливилось найти трех лошадей, на которых в дальнейшем ехали самые ослабевшие. Я приказала, чтобы все было поделено без различия положения. Инглида бросала на меня злые взгляды, а леди Ислайга после первой вспышки ярости теперь молчала, и я была благодарна ей за это. То, что дорога в Норсдейл была трудной, мы поняли уже на второй день. Вследствие того, что по стране бродили шайки врагов, нам пришлось сильно отклониться от курса. Главной нашей заботой была еда, так как о крове заботиться не приходилось. Было лето и можно было спать на воздухе. Животные паслись во время остановок, но мы не могли продержаться на одной траве, кореньях и ягодах. Поэтому расстояние, которое мы проходили за день, все время уменьшалось. Нам приходилось тратить массу времени на добычу пищи. Существенную помощь в этом нам оказал Янофер, который был ранее пастухом и отлично знал все съедобные растения. У нас было много стрел и я приказала не стрелять, если не будет стопроцентной уверенности в успехе. Одноглазый Рубо оказался большим специалистом в метании камней из пращи. Она всегда была при нем и изредка мы добавляли к нашему скудному рациону кролика или птицу. Но каждому доставалось лишь по крохотному кусочку. У нас было еще одно затруднение, которое не позволяло нам быстро идти. Мартина, которая лишь недавно вышла замуж, была беременна и приближалось время родов. Я понимала, что нам необходимо быстро найти место, где мы могли бы не просто укрыться, но и найти поблизости пищу. Но в этой дикой негостеприимной местности трудно было рассчитывать на что-нибудь подобное. На пятый день нашего черепашьего передвижения, Рубо и Тимон, уехавшие вперед на разведку, вернулись с сияющими лицами. Оказалось, что нигде впереди они не видели следов врагов, и значит, мы оторвались от них. Так что появилась слабая надежда, что в конце концов мы будем в безопасности. Кроме того, разведчики обнаружили подходящее место для лагеря. И как раз вовремя, подумала я, увидев озабоченное лицо Нальды, которая присматривала за Мартиной. Рубо заявил, что если мы повернем к югу, то придем в долину, где есть вода и растет много ягод. Там нет никаких следов врагов и место никем не посещается.

— Идем туда, леди Джойсан, — заговорила Нальда, показав на Мартину, которая сидела на лошади, опустив голову и прижав руки к животу. — Она вот-вот родит. Думаю, что ей не выдержать и дня пути.

Мы направились в долину. Как и говорил Рубо, место действительно оказалось хорошим. Мужчины, в том числе Янофер и однорукий Анграл, принялись складывать хижины из сучьев. Первую же хижину Нальда заняла для Мартины. Нальда была права. Когда взошла луна, у нас появился новый член отряда, которого назвали Альвин в память о погибшем отце. Рождение ребенка заставило нас задержаться на некоторое время. На следующее утро я применила свою власть по отношению к Инглиде. Если мы хотим выжить, то должны собирать всю пищу, какую сможем найти, и запасать ее на будущее. Я умела делать запасы в крепости, но здесь, где не было даже соли, да и вообще ничего, кроме моей памяти, моих рук, моей импровизации, это казалось невыполнимой задачей. Но я была, у них предводительницей и мне ничего не оставалось, как осуществлять руководство. Никто не роптал на большое количество работы, даже дети помогали своим матерям. Все понимали, что от запасов пищи зависит наша жизнь. Поэтому я ужасно рассердилась на Инглиду, которая не желала покидать свою хижину и идти вместе со всеми на добычу пищи. Я уверенно вошла в хижину. В руке у меня был мешок, сплетенный из травы и виноградной лозы. Уговоры на нее не подействуют, я знала это, поэтому я заговорила с ней резко, как говорила бы с любой деревенской девушкой, отлынивающей от работы. Я ужасно на нее разозлилась, поэтому это было для меня легко.

— Вставай, девушка! Ты пойдешь с Нальдой и будешь исполнять все ее указания…

Она взглянула на меня остановившимися глазами.

— Ты перед нами в долгу, Джойсан. Если тебе нравится конаться в грязи вместе с этой деревенщиной, то пожалуйста, я же не забываю, кем я рождена…

— Тогда живи, как хочешь! — крикнула я. — Кто не добудет пищи для себя, тот не будет есть то, что добыли другие. И я перед тобой не в долгу!

Я бросила ей мешок, но она с презрением отвернулась от него. Мне оставалось лишь покинуть хижину. Но я поклялась, что сдержу свое обещание. Инглида довольно упитана и молода, и вполне может прокормить себя. У нее нет никаких оснований уклоняться от работы. Она обязана участвовать в заготовках наравне со всеми. Чем скорее она это поймет, тем будет лучше для нее. Я же буду заботиться о леди Ислайге, но не о ней. О леди Ислайге я думала с беспокойством. Она ушла в себя: только так я могу определить ее состояние с тех пор, как она узнала о смерти Торосса. С ней случилось то же, что и с дамой Мат — старость пришла к ней внезапно, в один день. Хотя ей было не так уж много лет, она превратилась в дряхлую старуху. Она ушла в свои мысли. Мы даже не могли поднять ее с постели. Есть ее и то приходилось заставлять. Она что-то бормотала, но так невнятно, что я смогла уловить лишь несколько слов. Думаю, она говорила только с теми, кого здесь не было, а может быть, их не было и на этом свете. Я надеялась, что это временное состояние. Может быть, когда мы придем в Монастырь, сестры смогут вылечить ее. Но эта цель отдалялась от нас с каждым днем. Пока же нам надо было делать все возможное для заготовки пищи. Я направилась на поиски добычи с тяжелым сердцем. У меня был лук и три стрелы. В Икринте я пользовалась славой искусного стрелка, но я хорошо понимала, что одно дело стрелять по мишени, и совсем другое — по живому существу. И я не хотела понапрасну тратить драгоценные стрелы, поэтому в это утро решила заняться ловлей рыбы. Я нашла место, где каменистый мыс чуть выдавался в воду. Он был в тени деревьев, так что я могла укрыться от жгучих лучей солнца. Было тепло и я сняла кольчугу и камзол, оставшись только в рубашке. У меня была мысль снять потом и ее, чтобы выстирать. Грифон висел на моей груди, не проявляя никаких признаков жизни, как в ту ночь, когда Торосс спас меня. Я внимательно рассматривала его — великолепная работа! Откуда он? Где его сделали? За морем? Куплен у Салкаров? Или… или это талисман Прежних? Талисман… Моя мысль заработала в этом направлении. Может, это он вел нас во время бегства туда, где была выложена в лесу пятиконечная звезда!? То место наверняка осталось от Прежних, значит, и грифон… Я задумалась, имеет ли эта безделушка какую-нибудь связь с Прежними? Это была интересная мысль, но кто же будет думать о добыче пищи? Я совсем забыла, зачем я здесь нахожусь. Закинув свою самодельную удочку, я принялась за дело. Дважды у меня клевало, но оба раза рыба срывалась с крючка. На третий раз я заставила себя действовать немного осторожнее, хотя терпение не относится к числу моих добродетелей. Я поймала двух рыб, по обе оказались маленькими. Вероятно, здесь не самое удачное место для ловли. Оставив каменистую косу, я пошла вдоль реки и набрела на тихую заводь, заросшую водорослями. Здесь добыча оказалась более богатой. Когда солнце повернуло к западу, я возвратилась в лагерь. Поела ягод и пожевала съедобных водорослей, которых набрала в лагуне, но голод не оставлял меня и я снова направилась к реке, надеясь, что сейчас мне повезет больше. Наконец, мне улыбнулось настоящее счастье.

Я услышала чье-то рычание, а в ответ дикий хрип. Бросив свой мешок, я приготовила лук и, крадучись, подошла к зарослям. Над телом только что убитой коровы стоял молодой снежный кот. Уши его были плотно прижаты к черепу, а зубы обнажены в злобном оскале. Перед ним стоял дикий кабан. Оба опасные хищники, но, вероятно, кабан был очень голоден, иначе он не стал бы нападать на кота, убившего корову. Кот тоже опасался врага, так как понимал, что раз тот нападает, значит чувствует свою силу. Кабан пронзительно завизжал. Он был намного больше кота, очень крупный экземпляр. Кот дико мяукнул и прыгнул, но не на кабана, а назад. Кабан медленно двинулся на врага. Кот вновь испустил дикий вопль и кинулся вверх по склону. В одно мгновение он оказался наверху и принялся злобно шипеть на кабана. Отвоевавший поле битвы кабан стоял, склонив голову и прислушиваясь к шипению кота. Почти не раздумывая, я двинулась вперед. Это было опасным предприятием с моей стороны. Если я только раню кабана, то мне несдобровать от его слепой злобы. Но он еще не учуял меня и я, видя столько мяса сразу, не могла воспротивиться страстному желанию получить его. Наконец, я заняла позицию, с которой можно было стрелять. Спустив стрелу, я сразу же кинулась в кусты, желая найти в них защиту. Я слышала дикий рев, но выжидать и смотреть не рискнула. Ведь если я промахнулась, эта четвероногая смерть сразу же настигнет меня. Поэтому я бежала, не останавливаясь. Еще не добежав до лагеря, я встретила Рубо и Янофера и все им рассказала.