— Я не желаю принимать участие в твоей игре, Роджер! — резко ответила она уверенным тоном.

Роджер посмотрел на нее так, как будто впервые понял, что она тоже имеет тут вес, а он не учел этого. Его глаза чуть сузились, и он перевел свой взгляд на ее мать.

— Поздравляю, моя дорогая леди! Выходит, ты уверена в своем Могуществе и в отношении ее?

— Естественно, а ты думал — нет? — рассмеялась она, и он рассмеялся вместе с ней.

— О нет, моя дорогая леди. У нас будет прекрасное семейство! Мы можем проводить великолепные вечера, пробуя друг на друге свои заклинания и испытывая защиту каждого.

— Этих вечеров не будет! — прорычал Хлимер. — Не будет, если мы не договоримся, что делать, чтобы удержать Ульмдейл. И я не вижу шансов выиграть там, где проиграли многие великие лорды. Порт открыт — им нужно лишь подойти и высадиться. Крепость можно удерживать день, может два… но… — он пожал плечами. — Вы все слышали рассказы об их оружии. Мы кончим так же, как и все остальные.

— А что, если… — с лица Роджера сошла его самодовольная улыбка. Он взглянул на леди Тефану и перевел взгляд на Лизану. — Что, если они не смогут пристать к берегу? Ветер и волны, ветер и волны…

Леди Тефана испытующе посмотрела на него.

— Это потребует много энергии.

— И ты обладаешь ею, моя леди, и частично моя невеста. — Он посмотрел на девушку. — Немного могу добавить и я. Ветер и волны — это довольно удачное решение проблемы. Все будет выглядеть вполне естественно, и они не смогут нас ни в чем обвинить. Мы останемся в стороне. Мы сделаем вид, что идем на сделку. А ветер и волны…

Она нервно облизала губы.

— Это требует большого Могущества.

— Может, тебе это не по силам?

— Да нет! — незамедлительно вскрикнула она. — Но для того, чтобы достичь успеха, нам троим нужно объединить все наши жизненные силы.

Он приподнял брови.

— Жаль, что мы позволили уйти самым преданным сторонникам лорда. Ненависть могла бы дать нам эти силы. Например, этот старик Яго…

— Он осмелился угрожать мне! — крикнул Хлимер. — Как будто калека может что-нибудь со мной сделать!

— Калека, конечно, не может, — согласился Роджер. — Но если бы он встретился с тобой лет десять назад… тогда я не поручился бы за твою жизнь, дорогой братец. Во всяком случае, у нас есть другие, чьей жизненной силой мы можем воспользоваться. Если мы решим…

Лизана неожиданно потеряла свое холодное безразличие. Я заметил, как в ее глазах сверкнуло безумие.

— Мы решим! — завопила она. — О, мы решим!

Роджер впервые проявил признаки беспокойства. И он заговорил с леди Тефаной, как бы игнорируя ее дочь.

— Обуздай свою ярость, моя дорогая леди. Такой путь требует благоразумия и осторожности.

Лизана вскочила на ноги так резко, что стул, на котором она сидела, полетел на пол.

— Не тебе учить меня, Роджер! Лучше смотри за своим Могуществом, если его у тебя так много, как ты стараешься показать!

— Все мы должны осторожно обращаться со своим Могуществом, — заметила леди Тефана. — Но этот план требует тщательной подготовки и этим нам следует заняться немедленно. — Она поднялась. Хлимер быстро подскочил к ней и предложил руку. Я подумал, что сейчас он не очень-то жаждет оставаться наедине с Роджером. Лизана пошла за ними, и Роджер остался в одиночестве.

Моя рука потянулась к мечу. То, что я здесь выслушал, наполняло меня ужасом, хотя многое объясняло. Было ясно, что эта троица давно имеет дело с Темными Силами: они сами признались в этом. И то, что мой отец был околдован, как намекнул Роджер, многое мне объясняло. Теперь я мог простить отца. Стена между нами рухнула, хотя для него это было слишком поздно. Сейчас они хотят призвать на помощь Темные Силы. Вероятно, это может спасти Ульмдейл, но только для них. Но осмелюсь ли я противопоставить мою любовь к родине их темному Могуществу? Ведь если они поднимут Темные Силы этой страны, то я могу считать их своими союзниками, потому что они будут воевать с нашими врагами. Союзниками, хотя я их ненавижу. И я смотрел, как бродит Роджер по комнате, и не бросался на него. В моей голове царила лишь одна мысль. Что конкретно они собираются предпринять? Ведь, несмотря на обстоятельства своего рождения, я не имел подобных талантов, которыми, кажется, обладают они. И в стране был только один человек, который смог бы все мне объяснить и от которого я мог бы узнать, что мне делать. Позволить ли им прибегнуть к Темным Силам, чтобы спасти родину, или же предпринять все возможное, чтобы помешать им. Что представляет собой большую опасность — их обращение к Темным Силам или же пришельцы? Я не мог об этом судить. Но Ривал, который всю свою жизнь посвятил тайнам, мог рассказать мне об этом. Замок отца теперь стал для меня ловушкой, и чем скорее я выберусь отсюда, тем лучше не только для меня, но и для будущего нашей родины. Когда я шел по подземному туннелю, то размышлял о том, что сказал Хлимер о Яго. Я не сомневался, что этот бык принудил Яго драться с ним. Ну что ж, когда-нибудь я заставлю его заплатить за это. К тому времени, как я добрался до плиты с грифоном, наступила глубокая ночь. Все мое тело ныло от ушибов, голова дико трещала, но меня подгоняло время. Чем быстрее я доберусь до Ривала, тем лучше. Для пешего человека это был долгий путь, к тому же меня мучил голод. Когда я перевалил через горы, окаймлявшие долину, я вышел на одну из тех троп, что использовались летом охотниками и торговцами, особенно теми, кто был связан с Пустыней. Я еле успел укрыться в кустах, когда расслышал звук копыт по камням. Я был уверен, что мне необходимо спрятаться. Даже если это был не враг, встреча с ним не сулит мне ничего хорошего, так как он расскажет о том, что видел меня. Но когда я разглядел человека, который ехал на лошади и вел в поводу вторую, я немного успокоился. Он не проехал мимо, а остановился прямо перед кустами, где прятался я, и поднял палку, которую держал в руке. Это был не посох и не кнут, так как палка была для этого толстовата.

— Лорд Керован… — говорил он очень тихо, но я четко слышал каждое слово.

Он был одет, как бедный путешественник — в кожу и толстую шерсть. Затем он откинул с головы капюшон, как бы желая, чтобы я увидел его и узнал. Но я никак не мог вспомнить, видел ли я его когда-нибудь раньше. В отличие от многих торговцев, он был чисто выбрит и на подбородке не было видно даже следов бороды. Черты его лица были немного странными — он не походил на жителей нашей долины. Волосы были коротко острижены и торчали густой щеткой. Они больше походили на шерсть зверя, чем на волосы человека. Цвет их тоже был странным — смесь серого, коричневого и черного.

— Лорд Керован! — повторил он и указал на меня пальцем.

Я не мог сопротивляться этому зову. Не зная, правильно ли поступаю, я поднялся на ноги и продрался сквозь кусты к тому, кто мог быть моим смертельным врагом.

Пленница Ализона! Все те ужасы, о которых рассказывали мне беглецы, всплыли в моей памяти, когда меня окружили эти демоны, и веревка, стянувшая мои руки, потащила меня на открытое пространство. Однако, это были просто люди, но выражение их физиономий заставило меня вздрогнуть от страха. Быстрая смерть сейчас стала бы мне подарком судьбы. Они разговаривали между собой, смеялись, но я не понимала их язык. Тот, кто казался их предводителем, подошел, скинул с моей головы капюшон, и волосы мои рассыпались по плечам. Рука невольно потянулась к кинжалу, но веревка оказалась крепкой и мне не удалось вытащить его. Затем они привели меня в Икринт, где собрались во дворе замка враги. Неожиданно ид башни раздался страшный гром, сопровождаемый ослепительной вспышкой. Меня швырнуло на землю и я увидела то, что привело меня в ужас. У меня затряслись руки и ноги. Толстые стены Икринта задрожали, в них появились трещины, и стены обрушились, погребая под своими обломками врагов. Все закрылось чудовищным облаком пыли. Я слышала дикие крики, животные ревели и пытались бежать. Фортуна была против меня — конец веревки, стягивающей меня, был зажат между камнями. Неужели это совершили чудовища, которым служат пришельцы? Нет, вряд ли. Зачем им убивать своих союзников? Дама Мат! Но как она совершила это? Я была поражена, обнаружив, что она обладает таким Могуществом, каким могли обладать только Прежние и некоторые Мудрые Женщины, — те, что имели дело с запретным. Мудрые Женщины и дама Мат — они всегда были противниками. Но до того, как дама Мат посвятила свою жизнь служению Огню, кем она была? Однако в любом случае она взяла очень высокую цену от пришельцев за наш Род, как она и обещала. Несмотря на ужас в душе, я должна была признать это. Наши мужчины всегда были отважными в бою, но мой отец погиб, сражаясь с пятью преступниками, и четверых из них захватил с собой в могилу. Теперь эти пришельцы из-за моря поймут, на что способны наши женщины! Сейчас мне представлялся единственный шанс бежать. Я отчаянно боролась с веревкой. Пыль постепенно оседала и вскоре я обнаружила, что держит меня. Враг, приведший меня сюда, лежал лицом вниз, придавленный громадной глыбой. А веревка была обмотана вокруг его пояса. Я подумала, что он мертв и утроила усилия. Как же это страшно, быть привязанным к мертвецу, по веревка держала крепко и я дергалась, как стреноженная лошадь. Так меня и нашли те, кто смог выбраться из-под обломков Икринта. Наших людей не было видно. Я надеялась, что все они погибли, прикрывая наш отход. Попасть в плен было ужасно, хуже смерти, — Враг недолго находился в панике. Я горько пожалела, что никто не использовал этого момента и не напал на них в это время. Теперь же я не сомневалась, что пленники жестоко заплатят за эти неожиданные потери. Ужас обострил мои чувства, но затуманил разум. Дама Мат проделала все это великолепно. Она погибла, но славной смертью. Было ясно, что мне так не погибнуть. Правда, меня не убили сразу же, когда нашли привязанной к мертвецу. Они разрубили веревку и поволокли меня из развалин Икринта к реке, где располагалась группа офицеров. Один из них мог говорить по-нашему, хотя выговор у него был какой-то гортанный. Я все еще была оглушена ужасным взрывом и почти не слышала. И когда я не ответила на его вопрос, он сильно ударил меня по щеке, и сразу же по другой. Слезы брызнули из моих глаз, мне было нестерпимо больно и стыдно, что враги видят их. Я собрала остатки мужества и посмотрела прямо в его лицо. Я снова стала настоящей дочерью своего Дома.