Мы стояли под луной на каменных плитах. На моей груди светился грифон. Торосс выскользнул из моих рук и упал. Я опустилась возле него на колени и подняла рубашку, чтобы разглядеть рану. Голова его лежала на моих коленях и из уголка рта стекала тонкая струйка крови. Когда я увидела рану, то никак не могла поверить, что он смог пройти так далеко и остаться живым. Я понимала, что рана смертельна, но я отрезала ножом кусок ткани и перевязала ее, чтобы остановить кровотечение. Правда, я не понимала, зачем это делаю: ничто теперь не могло помочь 1 о россу. Я ласково прижала его голову к себе. Только этим я могла облегчить ему наступление смерти. Ради меня он не пожалел своей жизни. В свете луны и светящегося шара с грифоном, я рассматривала его лицо. Какие повороты судьбы свели нас вместе? Если бы я могла, я бы с радостью назвала Торосса своим мужем. Почему же я не смогла? В библиотеке Монастыря я прочитала множество старых книг, и в одной из них утверждалось, что человек живет не одну жизнь, а возвращается в этот мир в другое время, чтобы выплатить свой долг тому, кому чем-то обязан. Следовательно человек в каждой своей жизни связан с другими нитями, которые не принадлежат этому времени, а тянутся откуда-то из далекого прошлого. Сначала Торосс явился ко мне, угрожая обречь на позор наш род, желая увести меня с собой, настаивая на том, чтобы я нарушила священную клятву. И хотя я отвергла его притязания, он пришел ко мне, чтобы умереть у меня на руках, потому что моя жизнь значила для него больше, чем его собственная. Какой же долг он мне выплачивал, если старые книги говорят правду? Или, может, он возложил на меня долг, который мне тоже придется когда-нибудь выплачивать? Голова его шевельнулась. Я склонилась над ним и услышала горячий шепот Торосса:

— Воды…

Вода! У меня не было ни капли воды. Насколько я знала, ближе реки воды не достать, а река находилась от нас очень далеко. Я выжала полы своего мокрого плаща и смочила ему лицо, понимая, что этого ему мало. Потом в мертвенно-белом свете луны я заметила, что вокруг растут растения высотой с меня. На их мясистых листьях блестела роса, ее серебряные капли. Я узнала эти растения, их мне как-то показывала дама Мат. Но только эти были чересчур большими. Они обладали способностью конденсировать на листьях влагу при наступлении ночи. Я осторожно положила Торосса и направилась за неожиданным подарком судьбы. Затем я принесла ему воды, смочила ему губы и влила несколько капель в пылающий сухостью рот. Но и это было конечно мало, ничтожно мало, но, может быть, эти листья обладали каким-нибудь лечебным свойством. Вероятно, так оно и было, потому что даже этих капель хватило, чтобы утолить его жажду. Я вновь прижала его голову к себе и тут он открыл глаза, увидел меня и улыбнулся.

— Моя… леди…

Я хотела остановить его, но не за то, что он сказал, а потому, что ему нельзя было разговаривать. Он тратил на слова силы, которых и так осталось мало.

Но Торосс не послушался меня.

— Я… знал… моя леди… с самого начала, когда… увидел… тебя, — голос его становился с каждым словом все тверже, вместо того, чтобы слабеть. — Ты очень красива, Джойсан, очень умна… очень… очень желанна. Но это… — он закашлялся и струйка крови вытекла изо рта и потекла по подбородку. Я быстро вытерла кровь влажными листьями. — Но ты для меня далека… — Он долго молчал, но затем все же продолжал: — Не из-за наследства, Джойсан, ты должна мне верить. Я умру с тяжелым сердцем, если ты думаешь, что и желал стать наследником Икринта. Я — я хотел тебя!

— Знаю, — заверила я его и это было чистой правдой. Может быть, родственники и стремились, чтобы он женился на мне из-за наследства, но Торосс хотел именно меня, а не лордство. Мне было очень жаль, что я не испытывала к нему ничего, кроме дружбы и братской любви. Но не больше.

Он вновь стал кашлять и задыхаться. Говорить уже не мог. Я решила, что должна облегчить его страдания, и солгать ему так, чтобы он мне поверил.

— Если бы ты остался жив, я стала бы твоей, Торосс.

Он улыбнулся и эта улыбка стрелой вонзилась в мое сердце. Я поняла, что он мне поверил. Затем он повернул голову, прижался окровавленными губами к моей груди и затих, как будто уснул. Немного погодя я бережно положила его и поднялась на ноги, оглядываясь по сторонам. Я не могла сейчас смотреть на него. Я понимала, что мы попали в какое-то место, созданное Прежними, но это не было целью нашего пути. И остановилась я тут только потому, что не могла дальше нести Торосса. Теперь я решила исследовать это место. Здесь не было никаких стен, только каменные плиты под ногами, блестевшие в лунном свете. Неожиданно я заметила, что камни сами слабо светятся бледным сиянием, подобно свечению моего шара. Эти камни отличались от тех, из которых были выложены стены Икринта. Сияние, исходившее от них, немного пульсировало, как будто они дышали. Не только сияние камней, но и их форма удивили меня. Они были выложены в виде пятиконечной звезды. Я стояла, слегка покачиваясь. Камни как будто излучали энергию, стараясь, чтобы я поняла их значение, смысл. Но мои знания о Прежних были так отрывочны, что я не могла даже предположить, куда мы пришли. Но я чувствовала, что это место не предназначено для служения Темным Силам. Здесь когда-то сосредотачивалось Могущество, остатки которого сохранились до сих пор! Если бы я знала, как это использовать! Может быть, я спасла бы Торосса, жителей долин, которые в настоящее время считают меня своим предводителем. Если бы я знала! И я заплакала от духовного одиночества, от утраты того, чего не имела, но которое сейчас многое могло бы решить. Здесь что-то было. Внезапно я запрокинула голову и посмотрела вверх, раскинув руки в стороны. Я как бы хотела открыть вечно закрытую во мне дверь, открыть свету. Как он нужен был мне сейчас, и я просила, чтобы он явился ко мне. Но мои руки опустились, а я осталась такой же беспомощной, как и раньше. Меня грызло сознание того, что мне предложили нечто важное, чудесное, а я так мало знала, что не смогла это воспринять. Эта мысль была горше всего. Все еще страдая от переживаемого, я повернулась к Тороссу. Он неподвижно лежал, как будто еще спал. Его окружало сияние камней. Я не могла похоронить его тут по обычаю долин — одеть на, него доспехи, сложить руки на рукоять меча, чтобы каждому стало ясно, что он погиб как воин. Даже этого я не могла сделать для него, но здесь мне это не казалось необходимым. Он лежал в сиянии славы и я поняла, что мне не нужно думать о гробнице для него. Я встала на колени, взяла его руки и сложила их на груди. После этого я поцеловала Торосса так, как он того страстно жаждал, хотя я не могла его осчастливить при жизни и идти рядом с ним. Затем я пошла в лес и нарвала цветов и ароматных трав. Я покрыла ими тело Торосса, оставив только лицо, смотревшее в ночь. И я стала молить Могущество, которое здесь обитало, чтобы оно охраняло его покой. Потом я повернулась и пошла дальше, твердо зная, что ему будет здесь хорошо независимо от того, что происходит сейчас в разграбленном и измученном войной мире У края звезды я заколебалась. Что мне делать? Идти по лесу и разыскивать следы наших людей? В конце концов, я так и решила. Деревья в лесу были толстыми, а просветов впереди не наблюдалось. Я вполне могла заблудиться, ведь у меня не было опыта жизни в лесу. Но я шла вперед и надеялась, что иду туда, куда надо. Когда я добралась до густой стены кустов, которая была границей леса, я почувствовала, что падаю с ног от усталости, голода и жажды. Но передо мной уже находились горы, куда, вероятно, спрятались беглецы из Икринта. Небо просветлело. Приближалось утро. Свет шара угас, я осталась одна, и тяжесть легла на мое сердце. Я добралась до груды камней и поняла, что дальше идти не могу. Вокруг росли дикие вишни. Хотя они были очень кислыми, я набивала ими рот с такой жадностью, которая знакома лишь вконец изголодавшемуся человеку.

Я подумала, что лучшего места для отдыха, чем эта груда камней, мне не найти. Но прежде чем забраться в расщелину, я решила несколько приспособить свою одежду для передвижения по лесу. Полы моего плаща были раздвоены, чтобы я могла садиться на лошадь, но они были такие длинные, что мешали при ходьбе. Поэтому я отрезала их ножом Торосса, после чего обмотала ими свои сапоги. Костюм мой вряд ли можно было назвать элегантным, но теперь я могла передвигаться с большей свободой. После этого я забилась в щель с уверенностью, что мои взбудораженные мысли не позволят мне уснуть, как ни была велика моя усталость. Помимо моей волн руки мои потянулись к груди и сжали шар с грифоном. Хотя сейчас он был холодным, но его приятная гладкая поверхность как-то успокаивала меня. Так я и заснула. Все люди видят сны, но когда просыпаются, вспоминают лишь некоторые отрывки, которые особенно воздействовали на них — либо жуткие кошмары, либо немыслимое наслаждение. Но то, что приснилось мне, совершенно не походило на обычные сны. Я находилась в какой-то маленькой пещере, а снаружи свирепствовала буря немыслимой силы. Кто-то рядом был со мной в этой пещере Я угадывала в полутьме очертания плеча, видела его голову, повернутую от меня, и мне очень хотелось узнать, кто же он. Но я не видела его лица и не знала, как его позвать. Я лишь съеживалась от страха, когда на пещеру обрушивались порывы ветра И здесь было также, как там, на пятиконечной звезде я сознавала, что, будь у меня дар, способность, я могла бы сделать все, что хочу. Но у меня не было этого дара и сон исчез, или я просто ничего не помнила. Когда я встала, солнце уже опускалось к горизонту. Длинные тени лежали у моих ног Я была все еще слаба, мне очень хотелось пить и сильно болел живот — вероятно, я объелась кислых вишен… А может, просто от голода Я встала на колени и осторожно выглянула, опасаясь возможных врагов. И я заметила двоих разведчиков, едущих очень осторожно, все время оглядываясь. Моя рука тут же сжала кинжал. Но затем я увидела, что это жители долины и тихонько свистнула им. Они мгновенно распластались на земле и подняли головы лишь тогда, когда я свистнула во второй раз. Они увидели меня и вскоре находились рядом. Я сразу узнала их — это были оруженосцы Торосса.