Женщина бросила быстрый взгляд на лорда Янтаря и сразу же отвернулась. Губы ее сжались. Она сразу же как будто постарела от нахлынувших мыслей.

— Скажи, — настаивал Роджер, — сейчас ты со мной? Этих двоих, — он указал на мужчину и девушку, — можно не учитывать. Они бесполезны. Решай, иначе будет поздно!

Я заметила, что она нервно прикусила губу. Было ясно, что она колеблется. Но наконец она дала ему то, чего он от нее добивался — согласие.

— Я-. я с тобой, Роджер!

— Керован, — сказал Роджер тому, кого я считала, и могла поклясться в этом, одним из Прежних. И сразу все слухи о нем всплыли в моей памяти. Говорили, что он проклят, что у него нечистая кровь, что даже мать отказалась от него… Его собственная мать! Может… может это и есть его мать?

Я взглянула на лорда Янтаря и узнала правду, несколько правд. Но сейчас не было времени спрашивать и требовать объяснений. Он стоял перед смертельными врагами. Более страшными, чем любые другие враги. И их было четверо против одного! Он один! Я быстро осмотрелась, у меня не было никакого оружия, даже ножа. Но камень, даже голые руки, если потребуется… но это была не та битва. Это была битва Могущества, Могущества, подобного тому, которое вызвала дама Мат в свой последний час. А у меня не было такого дара. Я в отчаянии сжала кулаки. Грифон… у меня есть грифон! Я вспомнила, как использовал его Роджер. Может, и лорд Янтарь способен на это? Если я брошу ему грифона… Но между нами стоял Роджер. Ему достаточно лишь обернуться, отнять у меня этот талисман и… Я крепко сжала подарок жениха в руке и поклялась про себя, что, пока я жива, Роджер не возьмет его у меня, чтобы использовать в качестве оружия против моего лорда. Мой лорд… Керован? Я не знала, где правда, неужели лорд Янтарь солгал мне? Но сердце мое подсказывало мне, что солгал он из любви, из добрых побуждений. И хочет он того, или нет, но теперь я знала, что мы связаны с ним более крепкими узами, чем связывает помолвка или даже женитьба — церемония Чаши и Пламени. Это было для меня так же ясно и очевидно, как неизбежность смерти. Значит, я обязана встать рядом с ним в этой страшной битве. Но как я могу… Я почти вскрикнула от боли. Руки… я посмотрела на них. Из-под сжатых пальцев пробивалось яркое сияние. Режущее глаза сияние… Грифон ожил, он становился все горячее и горячее. Могу ли я использовать его, как Роджер? Могу ли я извергать пламя? Но удерживать грифона в руках становилось невозможно — боль была нестерпимой. А если его держать за цепочку? Я отмотала цепь и шар повис в воздухе, светясь, как тысячи ламп Икринта.

— Посмотрите на нее! — девушка слева прыгнула на меня. Ее рука была готова схватить шар с грифоном.

Но я размахнулась и хлестнула ее цепью. Она скорчилась, прижав руки к лицу, и с воем повалилась на землю. Я научилась, как им пользоваться! Я приготовилась к дальнейшим действиям, но тут женщина справа кинула к моим ногам маленький черный шарик, из которого выползла блестящая черная змея, тут же обвившая мои ноги и державшая меня так крепко, будто она была из стали. Занятая грифоном, я не видела, как обстоят дела у моего лорда. Теперь, будучи беспомощной пленницей, неспособной воспользоваться своим оружием, я посмотрела, что происходит передо мной. Роджер вытянул обе руки и с одной стороны его подхватил мужчина, а с другой — женщина. Теперь эта тройка противостояла моему лорду. Женщина вынула из ножен, там, где должен находиться меч, черный жезл, по всей длине которого, как живые, извивались красные прожилки. Она направила его на Керована и начала петь, обрисовывая концом жезла силуэт Керована — от головы к ногам и обратно. Я заметила, что Керован дрожит и шатается, как будто на него обрушился град тяжелых ударов. Он вытянул руку перед собой, двигая ее так, чтобы браслет постоянно встречал кончик жезла. Но было видно, что ему очень трудно. Я изо всех сил старалась вырваться из объятий змеи и достать шаром до врагов, обладателей Темного Могущества.

— Пусть он исчезнет, я хочу этого, — пела женщина. — Я сотворила его, я хочу, чтобы он исчез!

Мой лорд — я клянусь, что это он, сопротивлялся, но как ему было трудно! Я видела, как сотрясается его тело, как тает оно в воздухе и становится почти прозрачным. Неожиданно налетел воздушный вихрь, закружил его бестелесную субстанцию, готовясь унести его прочь. Я боялась выпустить грифона из рук, но это необходимо было прекратить — пение, ветер, жезл, который своими движениями стирал моего лорда, обращая его в ничто, как будто его никогда не было! Он уже превратился в тень, но жезл женщины стал двигаться медленнее. Может, она устала? Я взглянула на Роджера. Глаза его были закрыты и лицо выражало такую глубокую степень отрешенности и концентрации, что я поняла — его воля подпирает женщину. Может, выпустить грифона сейчас? Надеясь на то, что поступаю правильно, я швырнула шар в Роджера. Он ударился в его плечо, упал на землю и покатился, остановившись внутри круга. Но рука Роджера, которой он держал женщину, бессильно упала, повиснув вдоль тела. Он упал на колени и увлек за собой второго мужчину, который свалился на землю и больше не шевелился. А по телу; Роджера, распространяясь от места удара шара, поползли голубые линии, как язычки холодного пламени, и он корчился, старался выдернуть другую руку из руки второго мужчины. Но, он не мог освободиться от окостеневших пальцев, крепко сжавших его руку. Линии огня ползли уже по его руке и перекинулись на тело второго мужчины. Теперь Роджер не старался вырваться, он ждал, когда пламя перекинется на лежащего, который стал корчиться и стонать. А женщина стояла одна. И жезл ее потихоньку опускался вниз. Мой лорд уже не был тенью, а ветер утих. Он бесстрашно и пристально смотрел на женщину, и я не могла прочесть выражение его глаз. Теперь он даже не заботился о том, чтобы прикрыться браслетом. Лорд просто держал его на уровне сердца и говорил. Его слова прорывались через ее монотонное пение.

— Наконец ты узнала, кто я такой, Тефана… Я… — произнес он какой-то звук, вероятно имя, но а никогда не слышала такого имени.

Гнев исказил ее физиономию жуткой гримасой.

— Нет!

— Да, да и да! Я проснулся… после долгого сна!

Она замахнулась жезлом, как копьем, намереваясь швырнуть его в лорда. И бросила, целясь ему в сердце.

Но хотя он стоял совсем близко, жезл пролетел мимо и, ударившись о камни, со звоном разлетелся на мелкие куски. Женщина закрыла руками уши, будучи не в силах вынести этот пронзительный звук. Она покачнулась, но не упала. Наконец, Роджер поднялся на ноги и подошел к ней. Одна рука его все еще беспомощно висела вдоль тела, а второй он поддерживал женщину, давая ей возможность опереться на его плечо. Лицо его было совершенно белым, но по выражению его глаз я поняла, что воля его не сломлена, что ненависть его еще жива и даже усилилась. Лишь губы шевелились на его лице, застывшем подобно маске.

— Идиотка! Борись! Сражайся! Неужели ты хочешь, чтобы этот ублюдок, которого ты породила, взял над нами верх?

Лорд Янтарь расхохотался. Это был беззаботный смех, свидетельствующий, что он ничего и никого не боится.

— Ах, Роджер, ты стремишься к тому, о чем ты ничего не знаешь, а если бы знал, то не осмелился бы даже подумать об этом. Ты все еще ничего не понял? Ты жаждешь получить то, чего недостоин, твой умишко не способен постичь того, что ты хочешь получить в свое распоряжение.

Каждое его слово подобно хлысту било по лицу Роджера, искаженному нечеловеческой злобой. На его губах появилась пена, и он заговорил. Но в моей голове зазвенело и я не слышала, что именно он сказал. Я опустилась на землю, как будто чья-то могущественная рука прижала меня к ней. Над головой Роджера вырос столб черного пламени, не красного обыкновенного, а черного! Его верхний язык начал клониться к лорду Янтарю. Но тот стоял на месте и даже не шелохнулся, не обращая на него никакого внимания. Я пыталась крикнуть, предупредить его, но совсем ничего не слышала, даже собственных слов. Пламя все склонялось и склонялось. Оно уже окутало голову лорда Янтаря кольцом, но он не сводил глаз с Роджера. Над Роджером и женщиной, которую он поддерживал, сгущалось пламя. Складывалось впечатление, что оно исходит из них, что они сами горят в этом пламени, которое становилось все чернее и чернее. Вскоре оба они скрылись в самой его гуще. Кончик пламени все еще трепетал, стараясь коснуться лорда Янтаря, но тщетно. Пламя стало медленно угасать, становясь все меньше и меньше. Наконец, последняя вспышка — и оно погасло. Роджера и леди Тефаны не было… Исчезло пламя, исчезли и они оба! Я потерла руками глаза. Такой конец вселил в меня ужас, какого я еще никогда не испытывала, а затем… затем тишина. Я ждала, когда заговорит мой лорд. Но он молчал и я открыла глаза. Тут же я вскрикнула, забыв обо всем. Он уже не стоял, смело смотря в глаза врагов. Он неподвижно лежал вне нарисованного кровью круга. Мои ноги освободились: змея исчезла. Я бросилась к нему, подняв по пути шар с грифоном. Теперь он снова превратился в игрушку — тепло и жизнь ушли из шара.