В конце концов, я выбрала себе помощницу в палатку и при нашей второй остановке на ночлег спросила Айфинга, могу ли я взять к себе вдову Вахаи. Он тут же дал согласие. Вероятно, первая жена сына Вахаи была не слишком довольна, потому что Вахаи, несмотря на внешнее тупоумие, была прекрасной работницей. Как только она занялась моей палаткой, все пришло в тот же порядок, каким окружали нас женщины Утты. Она не проявляла никакого интереса к моим занятиям магией, завертывалась в свое покрывало и храпела всю ночь. Я научилась не обращать на нее внимания, когда искала ключ от своей тюрьмы. Я вела этот поиск с возраставшей интенсивностью, потому что чувствовала предзнаменование грядущей опасности. Это предупреждение повисало надо мной всякий раз, когда я собиралась посоветоваться с доской, но она всегда успокаивала меня. Дело в том, что я снова сделала большую ошибку, спрашивая только о себе, ошибку, о которой до сих пор жалею. Наш курс вдоль реки вывел нас к морю. Под зимним небом это место было голым и неприятным. Ледяной ветер проникал в каждое отверстие плаща и туники. Но племя искало именно это место, и люди ходили под ветром с таким видом, словно были в ссылке и теперь вернулись домой. Дальше по берегу были развалины, которых не было видно, когда мы ехали. Основной массив лежал на мысе, глубоко врезавшемся в угрюмое металлически-серое море и небо. Что это было — укрепленный замок, городок, окруженный стенами, или башня наподобие тех, что Салкары строили на побережье Эсткарпа — с такого расстояния нельзя было определить. А Вупсалы хранили это расстояние. Лагерь их находился в середине бухты, в которую впадала река, а развалины были на северном мысе за внутренним изгибом в нескольких лигах и иной раз скрывались туманом.
В первый раз я увидела, что Вупсалы пользовались остатками чужих построек: тут были широкие каменные стены высотой по пояс, видимо, остатки городка, где когда-то высадились с кораблей люди Старой Расы. Наши палатки в сочетании с этими стенами дали нам лучшее жилье и больше тепла, что я особенно приветствовала. Я заметила, что племя хорошо знало этот участок и много раз тут бывало, потому что каждые сани подъезжали к определенному ограждению, как к своему дому. Вахаи, не ожидая моих приказаний, отвела наших собак к одному из отгороженных мест, последнему уцелевшему, расположенному к северу от остальных. Вероятно, это было место Утты, когда она бывала здесь. Я согласилась с выбором Вахаи: это место отвечало моим намерениям, так как находилось в стороне от остальных. Я помогла Вахаи сообразить, каким образом можно использовать стены для палатки. Затем она сделала веник из веток и вымела песок и всякие обломки, и у нас остался чистый и гладкий пол из квадратных плит. В одном конце жилища был очаг, который мы немедленно разожгли. Когда мы закончили устраиваться, я нашла, что здесь много удобнее и уютнее, чем было для меня в других местах после Зеленой Долины. Я грела руки у огня, пока Вахаи готовила ужин, и думала о людях, строивших этот дом, остаток которого укрывает нас теперь, и давно ли строители оставили деревню во власть песку, ветру, дождю, снегу и сезонным визитам кочевников. Не было никакой возможности подсчитать время с тех пор как Эскор впал в хаос, а остатки Старой Расы бежали на запад, в Эсткарп. Однажды я с помощью братьев дала рождение домашнему духу и послала его в прошлое узнать, что случилось с прекрасной страной, попавшей в западню Теней. Мы видели глазами этого ребенка от моего разума историю того, что произошло, каким образом приятная, приличная жизнь была сломана и разорена жадными, безрассудными людьми, искавшими запретного знания. Годы мы не могли подсчитать, но, конечно, не меньше столетия легло между нашим сегодняшним огнем в очаге и первым, загоревшимся на этом месте.
— Это очень старое место, Вахаи, — сказала я.
Она встала на колени рядом со мной и поставила на огонь котелок с длинной ручкой, которым мы пользовались на лагерных кострах.
— Ты много раз бывала здесь?
Она медленно повернула голову и слегка нахмурилась, как бы стараясь придумать или подсчитать, хотя система счета у нее и ее народа была примитивной.
— Я помню, когда я была маленькой, — начала она тихим голосом с паузами, будто говорила так редко, что ей приходилось искать слова, — и моя мать помнила тоже. Мы очень давно были здесь. Это хорошее место. Здесь много мяса, а в море рыба жирная и вкусная. И еще есть ягоды, которые можно сушить. Мы собирали их после первых морозов. Это очень хорошее место, когда нет рейдеров.
— Там есть много камней. — Я указала на север. — Ты там была?
Она судорожно вздохнула и переключила все свое внимание на котелок. Несмотря на ее явное нежелание отвечать, я продолжала расспросы. Было что-то в ветре и воде, штурмовавших нас, что запало мне в мозг.
— Что там за место, Вахаи?
Она чуть заметно дернула плечом и испуганно отвернула голову.
— Вахаи! — Я и сама не знала, почему настаиваю на ответе, но чувствовала, что должна получить его.
— Это странное место. — Она запиналась то ли от страха, то ли ее тупой мозг не мог подобрать слов. — Утта однажды ходила туда, когда я была еще девочкой. Она вернулась и сказала, что это место Власти, оно не для тех, кто не из Мудрых.
— Место Власти, — повторила я задумчиво. Но какой Власти? В некоторых местах этой несчастной страны были омуты зла, оставленные живущими там или проходившими мимо Тенями, а были и бастионы, в которых такие, как я, могли найти поддержку и помощь. А если развалины в этом далеком от центра страны месте похожи на те убежища голубых камней, может ли посещение их укрепить то, чего я достигла? Но руины слишком далеко, и вряд ли рунные чары позволят мне идти туда. Время от времени я делала эксперименты, чтобы узнать, как далеко я могу отойти от племени, и расстояние это оказывалось небольшим. Допустим, я уговорю кого-нибудь сопровождать меня хотя бы только до границы того места, раз уж они боятся подойти близко, удлинится ли мой невидимый поводок настолько, чтобы я могла исследовать то место? Но если это жилище Теней, мне нечего и думать идти Туда с моей хилой защитой. Как жаль, что Утта не оставила никаких записей о своем пребывании в племени. Но если бы даже она и начала такой отсчет, за столько лет все было бы похоронено. Живя среди людей, которые отмечали лишь немногие события, она, без сомнения, утратила свою меру времени. Я подумала о двух загадочных свитках в сундуке Утты. Может, они как раз из этой цитадели на мысе? А что, если эти руины и есть те самые, что я видела во сне? Свитков два, а я использовала только один, когда видела мага, открывавшего ворота. Нет ли в другом свитке какого-нибудь секрета, который даст мне то, что я хочу — свободу? Меня охватило нетерпеливое желание произвести такой опыт снова — постараться увидеть сон и взять из него нужное знание. Но я призвала в помощь крепко вколоченную в меня дисциплинированность. Хотя я была почти уверена, что Вахаи нелюбопытна и тугоумна, но такое сновидение может вызвать человека из его тела в пространство, а я не хотела иметь свидетелей.
Я употребила тот же прием, что и с Айфингом — приготовила с помощью трав Утты приятный напиток. Вахаи удивилась, что я угощаю ее такой роскошью, и я упрекнула себя, что не сделала этого раньше. Надо сделать что-нибудь для нее, и сейчас самый подходящий момент. Когда она уснула, я соткала для нее сонные чары, которые дадут ей радость, какую она желает, и оставят эту радость в ее мозгу. Затем я наложила чары на нашу дверь, чтобы никто не вошел, разделась, прижала второй свиток к груди и уткнулась лицом в его верхний конец, открыв свой мозг. Снова хлынула волна, непонятная, слишком запутанная для меня. Если бы я имела время разобраться в ней, я, вероятно, получила бы очень многое, но я была в положении человека, перед которым высыпали груду драгоценных камней и велели за короткое время выбрать камни одного вида, так что мне пришлось торопливо выбирать все изумруды, откидывая в сторону рубины, сапфиры и перлы, такие прекрасные, что я жаждала иметь их. Мои «изумруды» я выхватывала то здесь, то там. Эти кусочки и обрывки оказались для меня, когда я проснулась, неизмеримо дороже любых драгоценностей.
