– Ничего в этом сложного нет, – сказал Петя. – Дарья Владимировна руководила моим сыском по телеграфу, и я сумел справиться. Если у него есть заранее продуманный план, так достаточно нескольких невинных строчек.

– Если есть заранее придуманный план да неглупые сообщники, то и без телеграмм может обойтись, но… – добавил свое мнение к Петиным рассуждениям Дмитрий Сергеевич. – Андрей, я доложу начальству о всех наших соображениях, тебе придется заняться почтой. Особенно получаемой на имена, в нашем ведомстве хорошо известные. Михаил, поручаю тебе немедля отправиться к…

– К сэру Генри? – неожиданно растянул рот до ушей помощник следователя. – Извините, так наследника в этой книжке зовут.

– Называй его, как хочешь. Объясни ему грозящую опасность ласково и нежно, но весьма твердо. Предложи охрану. Откажется, расспроси о намерениях на время пребывания в Томске, о знакомых здесь, обо всех! Исходя из этого, продумай, как тайно за ним присматривать, чтобы ни дома, ни на улице, ни в гостях не упустить его из виду. Главное, впрочем, скажи господину Козловскому, пусть сам бережется. Он молод и заносчив, но неглуп, сообразит, как себя вести.

– Я бы еще раз проверил особняк, – предложил Михаил. – Снизу и доверху. Вдруг там уже нечто приготовлено. Заодно стоит глянуть, не было ли там иных попыток напугать кого-то, как полагает Дарья Владимировна, пусть сейчас это уже не слишком важно.

– Правильно, – одобрил Дмитрий Сергеевич. – Но лишь с разрешения владельца.

– Ты, Миша, – добавил Андрей Иванович, – выспроси у Козловского о всех его привычках, легче станет ориентироваться. Мне, Дмитрий Сергеевич, полагаю, стоит еще и в прошлое господина Ольгина влезть попробовать? А то мы о нем так ничего толкового и не знаем.

– Тоже верно, – одобрительно отнесся и к этому предложению Дмитрий Сергеевич и повернулся к нам с Петей. – А вам, молодые люди, я советую на пушечный выстрел к нашему подопечному не подходить. Обещаю, что мы вас будет информировать по первому вашему требованию. Это меньшее, чем мы можем вас отблагодарить. И еще один момент. Ох! Не хочется, но сказать обязан! Сами берегитесь! Может вам господин Ольгин припомнить что-нибудь и новое покушение на вас затеять. Зря вы отказались выдвинуть обвинение на Котова, Остапова и Гнедича.

– Это Кот, Гусь и Гнида? – уточнил Петя. – Так их зовут, значит? Эх, может, и зря мы так поступили. Но ведь обещали не преследовать, чтобы выйти на Кормильцева при их с ним встрече. И того не удалось сделать!

– Зато теперь они в ваших руках, – заявила я. – Может, это не слишком благородно, но стоит им намекнуть, что в случае любого неприятного происшествия с нами, даже самого незначительного, с них тоже спросится по первое число, и они сами вам, Дмитрий Сергеевич, станут докладывать. Через них сможете узнавать и о другом.

– Дарья Владимировна! – Дмитрий Сергеевич укоризненно покачал головой.

– Простите, – поняла я. – Это уж вы сами все знаете, и не мне вас учить. Наверное, уже и используете их?

– А это наша тайна! – хитро ответил судебный следователь и отдал нам всем приказ. – Все, нам всем пора бежать по делам в разные концы города.

– А мы пойдем перекусим, а то из-за этого ключа даже не доели, – сообщил о наших ближайших планах Петя. Видимо, хотел всех успокоить тем, что хотя бы мы себя никакой опасности подвергать не собираемся.

– О чем говорили так долго? – спросил Анатоль при нашем возвращении в его номер.

– О преступлениях! – небрежно ответила я. – О чем еще могут говорить опытные сыщики с полицейскими.

– Ну да, ну да, – закивал хозяин номера. – О чем, помимо преступлений, говорят полицейские.

– А вот и нет, – засмеялась я. – Они о разном говорят. Дмитрий Сергеевич, к примеру, неплохо в Шекспире разбирается. С Андреем Ивановичем можно о географии часами разговаривать, так много он знает. Михаил вообще способен любую беседу поддержать.

– Но в этот-то раз вы о преступлениях говорили, – уверенно сказал Гурьев. – Господа, я понимаю, что на данный момент это представляет собой секреты. Но когда дело завершится…

– Мы вам расскажем! – хором сказали мы с Петей.

Анатоль рассмеялся и счел правильным сменить тему.

– Я уже кофе для нас заказал, но несколько раз велел обождать. Сейчас-то пора распорядиться, чтобы подавали?

– Конечно! Мы от следственных действий жутко проголодались.

Как любил порой сказать один мой знакомый сыщик из пятого класса реального московского училища по имени Степан[53]: честное благородное слово!

Так вот, господа, даю вам честное благородное слово, что мы с Петей и в мыслях не держали встревать во что бы то ни было. Но вышло все так как вышло.

Впрочем, поначалу нам удавалось не только не встревать, но и не терять бдительности. Прогуливались мы с Петей по самым людным местам, но и там не забывали по сторонам поглядывать. Особняк Козловских обходили за три версты. Если быть точной, мы просто не ходили в ту сторону, да и нужды такой не возникало.

Так продолжалось целый день. Точнее, остаток того дня, когда мы в гостинице «Европейская» встретились с Дмитрием Сергеевичем и его помощниками, а книжка про английского сыщика помогла нам о многом догадаться.

Вообще-то и следующий день начался вполне благоразумно. С посещения дома полиции, который был самым безопасным местом в данных обстоятельствах и в любых других тоже.

Бывало, конечно, что я сама туда приходила, могла себе позволить благодаря знакомству со многими сыщиками и иными чинами заявиться незваной и в этот раз, но полагала, что у всех моих знакомых из этого учреждения дел огромный воз и еще несколько маленьких тележек, и делать этого не собиралась. Просто шла мимо. Не спеша шла, так как до встречи с Петей в Народной библиотеке оставалось слишком много времени. Но встретила Дмитрия Сергеевича, подкатившего откуда-то в санях.

– Пришли требовать отчета? – пошутил он после приветствия.

– Ни в коем случае! Да, наверное, и рано еще.

– Ничего не рано. Есть некоторые новости. Приглашаю на стакан чая и на эти немногие, но существенные новости.

Я уселась на хорошо мне знакомом, изрядно промятом диване с обивкой из пообтершейся кожи. Хозяин кабинета сел напротив меня. Чай у нас был в стаканах с подстаканниками, так что держать его было удобно и в стороне от стола. Хотя здесь не чинились и могли при необходимости поставить свой стакан на что угодно. Кроме, конечно, документов.

– Отменный сорт завезли в магазин Милованова, – похвалил напиток Дмитрий Сергеевич. – Крепок, но без горечи.

– Славный чай, – согласилась я, – такого пробовать не доводилось.

– Так от нас Китай много ближе, чем от столиц. Вот мы первыми и пробуем новинки из Чайной страны. Ладно, согрелся и перехожу к рапорту. Перво-наперво об окончательном подтверждении вашей версии…

– Нашей!

– Разумеется, сейчас уже и нашей, но вы первыми ее изложили. Так вот, пришел наконец образчик почерка господина Кормильцева, и графолог провел экспертизу.

– И выяснилось, что это не почерк Кормильцева? – не утерпела я высказать догадку.

– А вот тут однозначно не ответишь, – развел руками Дмитрий Сергеевич, едва не расплескав чай. И стал хитро на меня смотреть.

– Так! Почерк господина Кормильцева, но рука не его!

– Секунды две! – сказал непонятно Дмитрий Сергеевич. – Простите, то, что вы догадаетесь, я не сомневался, просто мне было любопытно, как быстро вы это сделаете.

– Я и быстрее иногда соображаю, – хвастливо заявила я. – За долю секунды порой.

Дмитрий Сергеевич рассмеялся.

– Экспертиза почерка окончательно опровергает версию самоубийства. По этой причине начальство пребывает в страшном гневе! За то, что я не сумел всего этого понять раньше. Но больше оттого, что сейчас до этого догадался, – произнося эти слова, Дмитрий Сергеевич неожиданно рассмеялся еще громче и веселее. – Я даже умолчал о вашем участии, хоть это и нечестно. Побоялся на вас навлечь ярость властей предержащих.