– Ты такая узкая, – он стиснул зубы, – О Боже.

– Не останавливайся.

– Я не…

– Не останавливайся. Просто сделай это.

Трэз нахмурился и подумал о том, как странно…

Это произошло так быстро, что у него не было шанса остановиться – Селена обхватила ногами его бедра, словно пригвоздив к месту, и, выгнувшись, вжалась в его тело, вынуждая пройти сквозь барьер... которого там не должно было быть.

Кода она издала вздох, полный боли, он ни черта не понял.

– Что за...

Он не договорил. Не мог закончить мысль. Ее жесткий захват был слишком для него, и давно назревавший оргазм, наконец, вырвался наружу, в ее тело.

В ответ, Селена скрестила лодыжки на его заднице, из ее горла рвались вздохи, пока он тщетно пытался свести толчки к минимуму. Девственница? Девственница...

А затем он вспомнил как там, в ваной... Возьми меня, научи меня.

Девственница.

Трэз вышел из нее так быстро, что она моргнула – он просто вылетел с кровати – практически из самой комнаты.

Вид ее девственной крови на собственном члене заставил желудок сжаться.

– Селена... Господи, почему ты ничего не сказала?

Она отвела взгляд, запахивая полы своего одеяния. И даже поправила пояс, перед тем, как сесть на подушках. – Я хотела тебя. И сейчас хочу. Вот так все просто.

Он поднял руку, чтобы ослабить галстук, который мешал дышать – и вспомнил, что был абсолютно обнажен.

– Не просто, – хрипло сказал он. – Все не просто.

Последнее, что ему сейчас нужно, это еще одна женщина, на которой он будет обязан жениться. Что если Фьюри, как Праймэйл, будет настаивать? Что, черт возьми, он тогда будет делать?

Особенно учитывая тот факт, что он ... влюбился в Селену.

***

Трэз стоял голый на противоположной стороне комнаты, а Селена думала, что, хм, не этого она хотела.

Но она все сделала правильно. В самую последнюю минуту, она сознательно приняла решение не говорить ему – именно по этой причине.

– Как же…как… почему...

Заикание – плохой знак.

– Я думал, ты эрос.

– Так и есть.

– Но как так вышло, что ты девственна?

– Меня не использовали в этой роли.

Он в отчаянии всплеснул руками.

– Почему я? – Выругался. – В смысле...

– Как я уже сказала, я хотела быть с тобой. И до сих пор хочу. – После укола боли, она получила лишь намек на удовольствие… она хотела знать, каково это заниматься любовью в полном смысле.

Он просто стоял, обхватив голову руками.

– Боже мой.

– Просто, чтобы мы правильно поняли друг друга, – решительно сказала она, – я ничего от тебя не жду. Если это так тебя беспокоит. Тебе не надо жениться на мне.

Не с ее будущим. Хотя, судя по виду Трэза, ей это не грозило в любом случае…

– Думаешь, Праймэйл примет такое же решение?

Она вскинула подбородок.

– Кто скажет ему об этом? – Когда показалось, что это остановило его, она пожала плечами. – Уж точно не я, а больше никого в этом доме нет, мы одни. Он никогда не узнает, только если ты сам не расскажешь.

По правде говоря, она не знала, как поступил бы Фьюри, если бы обо всем узнал. Технически, теперь, когда она занималась сексом с тем, кто не является ни Праймэйлом, ни Братом, она считалась Падшей. Но в новые времена было трудно понять, что стало с пережитками старых традиций.

Да и это уже не имело значение. Ее время было на исходе.

Вот почему, когда Трэз остановился, заметив, каким тугим было ее лоно, она взяла все в свои руки. Она не собиралась терять свой шанс, тем более после того эпизода у кухонного стола.

Внезапно, Селена подумала о той, с кем он связан обетом… и в груди стало больно.

– Не волнуйся, – устало произнесла она. – Ничего делать не нужно.

– Знаешь, у меня вообще-то есть честь, – огрызнулся он.

– Я не хотела тебя обидеть.

Трэз закрыл глаза и прошептал:

– Тебе не надо извиняться.

– Я не вижу здесь проблемы. Мое тело принадлежит мне, и я выбрала тебя… ты тоже меня хотел.

Он открыл глаза.

– Я причинил тебе боль.

– Больно было, когда ты остановился.

Трэз покачал головой.

– Это не правильно.

– Кто так решил?

– Ты и половины всего не знаешь. – Но, по крайней мере, он подошел и сел на кровать. Снова обхватив голову руками, Трэз тяжело выдохнул. – Это не должен был быть я, Селена. Любой, кто угодно, кроме меня.

– А тебе не кажется, что это решать мне?

– Но ты меня не знаешь.

– Я знаю о тебе достаточно. – Тем более, он рассказал ей о человеческих женщинах. Своих родителях. О том, что связан узами с другой. Что еще он мог ей открыть?

– Нет. Ты не знаешь…

Звук прорезал комнату, и лишь через мгновение она поняла, что это звонит его мобильный.

– Как ты меня достал, – заворчал Трэз, протянув руку к подушке рядом с ней. Сотовый лежал экраном вверх, очевидно, выскользнул из кармана его брюк, когда те оказались на спинке кровати.

Он посмотрел на номер, затем на часы.

– Который час? Вот дерьмо.

– Что случилось? – спросила она.

– Мне нужно ответить. – Он огляделся, словно выискивая место для уединения. – Я сейчас вернусь.

Селена смотрела ему вслед, его обнаженное тело было ослепительно красивым… одного вида его задницы было достаточно, чтобы гадать, а представится ли ей возможность снова быть с ним.

Закрыв глаза, Селена потянулась и почувствовала боль внизу живота, там, где ее раньше никогда не было.

Да, было немного больно. Но не настолько, чтобы заставить ее сожалеть о содеянном. Или не хотеть этого снова.

Но что-то подсказывало, что ей это не грозит.

Она должна была сказать ему хоть что-то.

Но уже ничего не вернуть.

В конце концов, Роф подписал проклятый документ о расторжении брака.

Кольцо матери на его мизинце помогло принять твердое решение: рубин был символом торжественного обета, что он давал Бэт, и это заставило его задуматься о том, что сделала для него эта женщина. Чтобы стать его супругой, Бэт поступилась своей верой, своим сердцем, своим будущим. Ради него, ради его расы, традиций, обычаев, полностью отвернувшись от своей человеческой стороны, прервав все контакты со своей расой – он сам, его братья, его работа полностью и окончательно занимали жизнь их обоих.

Конечно, она многое получила взамен. Но потеряла все, что когда-то имела. И сделала это ради него, ради них.

Сейчас, самым главным был не трон. Нет, важнее жить согласно стандартам, которые она сама установила: он должен был поставить подпись и подкрепить свои слова действиями. Даже при том, что он ненавидел всю эту чертову хрень, начиная с аристократов и Шайки Ублюдков и заканчивая ощущением невосполнимой потери, которым разило сейчас от гребаной бумаги, он должен был уважать то, что сказал своей Бэт.

Ее традиции были так же весомы и важны, как и его.

Если он не сделает этого? Значит, проявит к ней то же неуважение, с которым относился к ней Совет.

Это был самый логичный способ обойти Глимеру.

Из серии «Получи фашист гранату».

– Где ручка? – прорычал он.

Когда Рив вложил ручку в его боевую руку, Роф сжал ладонь Бэт.

– Где мне расписаться?

– Вот здесь, – хрипло сказала она. – Здесь.

Он позволил ей подвести перо туда, где пролегала линия для его подписи, а затем написал там свое имя.

– Что теперь будет? – требовательно спросил он.

Рив зловеще засмеялся.

– Я сверну это маленькое послание и засуну туда, где не светит солнце. – Послышался шелест пергамента. – Они сообщают, что «коронация» произойдет в полночь.

– Какая жалость, что придется ждать так долго. Эй, Сэкстон, тебе надо поесть. У тебя такой вид, словно ты сейчас в обморок грохнешься.

Роф обвел взглядом молчаливую, неподвижную толпу.

– Ну. Вы собираетесь есть или как?