Которая потасовка.

Экспресс допрос пленных.

Их казнь, через повешение прямо на колокольне.

И быстрая зачистка города от немногочисленных сторонников епископа. Причем участвовали в этом не только люди Иоанна, но и городовой полк самой Твери. Этот кадр не смог склонить общее собрание бояр к обороне и верности Михаилу Борисовичу. Вот и решил не мытьем, так катаньем не дать город Москве. Ведь гибель или даже тяжелое ранение короля могло привести к чудовищной резне. Как говориться, поступил по схеме «так не доставайся же ты никому!»

Но обошлось.

Хотя могло произойти непоправимое. Впрочем, у Иоанна голова от того первого, смачно ударившего его по шлему болта, еще долго гудела. И в целом было очень не по себе. В шаге ведь от смерти прошел. В самом маленьком шаге. Ибо выживание при таком залпе со столь небольшой дистанции было маловероятным делом. Тупо повезло.

А вот епископу — нет. Потому что его и всех его людей да сторонников тупо вырезали, имущество же отдали горожанам. Включая церкви. Пускай сами ищут для них священников…

[1] Конкур — соревнования по преодолению всадником препятствий в определенном порядке, сложности и высоты, проходящие на конкурном поле.

[2] Самострельшик — это арбалетчик.

[3] Бригантина — вид доспеха, который создается из монтажа множества пластин с перехлестом на крепкой тканевой или кожаной основе с помощью заклепок. Монтируются они изнутри.

[4] Шапель — вполне типичный германский средневековый шлем, представляющий неглубокую каску с широкими полями.

1473 год — 25 июня, среднее течение Камы

Даниил Холмский смотрел на приближающееся войска Ибак-хана со смешанными чувствами. Он со своими тремя сотнями был главной ударной силой хана Ахмада. Его козырь, который он пока держал в рукаве… Однако никогда в своей прежней жизни Даниил не мог бы даже и подумать, что станет вот так — командовать союзным контингентом в разборках между татарами.

И очень он был этим недоволен.

Но что поделать? Остроту момента там под Переяславлем-Рязанским осознал он не хуже своего короля. Если бы тот заартачился, то хан Ахмад не стал бы дружбу дружить и не позволил бы взять город приступом. Другой вопрос, что оплатой этой дружбы был он… не на всегда, разумеется, а на кампанию. Что раздражало его и нервировало. Ему совсем не хотелось сражаться с татарами за татар ради татарских интересов. Но он, стиснув зубы, держался, сосредоточившись на своем отряде. В конце концов лошади были чужие и нуждались в определенном обучении. Чем его люди и занимались, стараясь восстановить свои навыки строевого конного боя…

Битва завертелась как-то стихийно.

Сначала относительно небольшой отряд Ибак-хана обозначил атаку. Выпустил несколько десяток стрел и отвернул от отряда хана Ахмада. Тот проследовал за ним до основных сил Сибирского ханства и, в свою очередь, повторил этот маневр.

Нехитрое выманивание.

Каждая из сторон рассчитывала на слабые нервы противника. Дескать, психанут, увлекутся. Тут тот их и примут. Не все ведь в атаку побегут…

Еще немного покрутились.

Обозначили ложное отступление всеми силами.

Имитировали дважды общую атаку.

Но воз оставался там же, где и был к началу столкновения. За исключением трех десятков убитых и раненых. Совокупно. С обоих сторон. Хотя поучаствовать в этом цирке успели уже, наверное, все воины хана Ахмада, за исключением его небольшой личной гвардии и отряда Холмского.

— Что думаешь? — Спросил хан Даниила, видя его недовольное лицо.

— Ибак растянул свое войско, — после некоторой паузы ответил Даниил. — Вон — видишь какие крылья вывел. Все норовит удачным броском отряд охватить.

— Так, — чинно кивнул Ахмад.

— Предлагаю основными силами ударить в центр. А я со своими ребятами обрушусь на их правый фланг. Они ведь развернуться, норовя сдавить с боков вас. А то и начнут движение. Потому не смогут должного сопротивления оказать. Там их сколько? Сотен семь, не больше?

— Опрокинешь их? — Недоверчиво спросил Ахмад.

— Опрокину.

— А что делать с левым флангом?

— Ты можешь со своей гвардией обозначить на него атаку. Так, чтобы тебя заметили и развернулись. Отвлечь их. Чтобы во фланг основному войску не ударили.

Ахмад прищурился, рассматривая Даниила. Но промолчал. Он думал. И офицеры, что возле него стояли, тоже все слышали и думали.

Решительная лобовая атака выглядело довольно рискованным занятием. Тем более, что татарская конница не была способна наносить таранный копейный удар. А это значит, что пробить и опрокинуть противника они не смогут. Во всяком случае сразу. Завяжется собачья свалка с непредсказуемым исходом. У Ибака по центру было войск если и меньше, чем Ахмад мог выставить в эту решительную атаку, то не сильно. Совокупно же он превосходил числом. Но все одно осторожничал. В любом случае, по всему выходило, что исход боя решит отряд Холмского. И от того, справится он или нет зависело все.

Риск. Огромный риск.

Сделав этот шаг можно было проиграть и с позором бежать в свои родные степи, отдав Сибирскому хану не только большую часть земли бывшего Казанского ханства, но и Синюю орду. А вот победа… это было очень интересно…

Поэтому, подумав, хан решился.

И началось…

Практически все войско Ахмада пришло в движение и бесформенной конной толпой — лавой — ринулось вперед, медленно набирая темп. Даниил со своими людьми устремился за ними, стараясь не отсвечивать. Как и сам хан, что повел лично свою гвардию.

Войско Ибак-хана отреагировало ожидаемо и естественно. Он выдвинул дальше крылья и развернул их для удара во фланг неприятелю.

Глупая на их взгляд атака. Если это атака, а не очередная имитация. Настолько глупая, что Ибак хан даже заулыбался, довольно оглаживая свою бороду. После такой славной победы можно будет подумать о многом. И о занятии земель разгромленного Казанского ханства, и о подчинении Синей орды. А там и Белую под себя подмять можно да провозгласить себя новым ханом возрожденной Золотой орды. Крым, правда, остается в стороне. Но что он сможет противопоставить ТАКОЙ силе? Да и Русь. Этот лакомый кусочек вновь станет выплачивать налоги Золотой орде, подчинившись. Или, в крайнем случае, не налоги, а дань. Что тоже неплохо.

Ожидание грядущего величия так вскружили ему голову, что он не сразу услышал возгласы ближних нукеров. А когда услышал и взглянул туда, куда они указывали — удивленно выгнул бровь, не понимая происходящего.

Даниил Холмский, следуя за основной массой татарской конницы, отвернул от нее. Построился к атаке. И пошел в нее. Под звуки рожка.

Все три сотни развернулись в две линии. Разделенные в глубину метров на пятьдесят. И придерживая равнение двинулись вперед.

Равнение, конечно, удавалось выдерживать очень приблизительно. Из-за чего конный строй пошел волнами. Но линии все равно удерживались.

Да, это были не кирасиры Фридриха Великого, идущие в атаку стремя в стремя. Готовые смять и раздавить своих противников массой своих лошадей и монолитностью удара. Но все равно, на фоне татар, которые оперировали лишь лавами и бесформенными разреженными группами, выглядело впечатляюще. Особенно в связи с тем, что каждый всадник был упакован в стандартный доспех — ламеллярную чешую и легкий шлем с козырьком, наносником, наушами и трехчастным сегментным назатыльником. Плюс красная гербовая накидка на тело с золотым львом восставшим на дыбы.

Плюс пики.

Не копья, а именно кавалерийские пики. Легкие, трубчатые, клееные и весьма длинные, которые были у каждого всадника. Времена легких, коротких кавалерийских пик еще не пришли. Поэтому эти ребята имели «дрыны» что надо. Не рыцарский лэнс, конечно. Но очень и очень впечатляющий причиндал с небольшим красным флажком у наконечника.

Ну и щиты.

Большие каплевидные щиты, воскрешенные Иоанном прямиком из тех времен, когда Владимир Святой только завершал начатую Святославом реформу по пересаживанию дружины на коней. Их в отечественной историографии частенько называют русскими. Но на самом деле их впервые начали употреблять в Византии, откуда они очень быстро расползлись по всей Европе, став одним из самых эталонных образцов рыцарского вооружения XI–XII веков. Ну и не только рыцарского. Во всяком случае, при завоевании Англии Гийомом Нормандским все континентальные всадники уже имели эти «капли».