И где-то через час стало понятно, что мои опасения были далеко не беспочвенными. Сначала тело эльфийской девы покрылось потом, у неё явно был сильный жар, потом начались судороги, дыхание стало прерывистым и хриплым. Всё сильно отличалось от предыдущих экспериментов и в данном случае я был бессилен как-то помочь. Оставалось надеяться, что это тело выдержит подобные нагрузки. Критический момент наступил, когда из глаз, рта, носа, ушей и вообще всех остальных отверстий, включая поры тела, начала течь кровь. Зрелище было то ещё. Выглядела Лира словно уже прошла ритуал и стала вампиром, а потом распотрошила пару десятков человек, с головы до ног обмазавшись их кровью. Однако на самом деле я был такому даже рад, потому что отчётливо ощущал в капельках крови, покрывавших её тело, остаточную ауру чёрного пламени, те крохи, что не смог вывести из её организма сам. А это означало, что душа святой девы не отторгло новый сосуд, а изо всех сил пыталась его очистить, сделать пригодным для обитания.

Всё закончилось минут через десять. Температура спала, судороги прекратились, кровь перестала течь. Дыхание выровнялось, хоть и было довольно слабым, но после такой кровопотери это было не удивительно. Крикнув служанок, приказал привести Лиру и кровать, пропитанную кровью, в порядок. И когда эльфийку положили на чистые простыни, на её щеках уже можно было заметить слабый румянец — хороший показатель восстановления.

Спустя ещё где-то час я начал замечать первые признаки пробуждения. Дрожали веки, сжимались губы, в какой-то момент Лира вскинула руку к голове, словно отгоняя привидевшийся кошмар. Сомнений уже не было: душа прижилась. Оставалось только понять, насколько успешно, потому что при неполном слиянии души с энергетической базой могли возникнуть самые разные побочные эффекты от слепоты до слабоумия. Но, когда Лира всё-таки открыла глаза и в её взгляде, пробежавшемся по комнате и остановившемся на мне, последовательно промелькнули непонимание, неверие, а потом дикая злость, стало понятно, что по крайней мере этими недугами она не обзавелась.

— Ах ты… — она явно хотела вскочить и вцепиться мне в лицо, но ещё не до конца обжитое тело позволило ей лишь дёрнуться в мою сторону, после чего бывшую святую деву скрутило в приступе сильнейшей боли.

— Лучше не дёргайся ещё часика три, пока душа к телу не привыкнет, — довольно улыбаясь, предостерёг я. Похоже всё прошло более чем удачно.

— Через три часа я первым делом перегрызу себе вены! — яростно прошипела она, всё ещё морщась.

— О, нет, у тебя не будет такого шанса.

Я прошёл в угол комнаты и вернулся с четырьмя короткими цепями, которыми собирался пристегнуть святую к углам кровати. Да, её тело было телом Солдата, но кровать, выдержавшая даже наши с Агнес развлечения, была ей точно не по зубам. Спустя пять минут всё было готово и моему взгляду предстала растянутая словно перед четвертованием нагая эльфийка. Картина, надо сказать, была просто шикарной.

— Убей меня, если в тебе ещё есть хоть что-то человеческое! — Лира дёргалась в безуспешных попытках вырваться, из её глаз текли ручейки слёз.

— С какой стати? Я столько времени и сил потратил на то, чтобы сохранить твою душу, а потом вселить её в новое тело, зачем мне перечёркивать все свои труды? К тому же ты разве не рада быть вновь живой?

— В теле убитой тобой девушки из моего народа?! Да это в сто раз хуже смерти!

— Ой, дорогая, то ли ещё будет… — улыбнулся я и эльфийка резко затихла.

Я намерено перекрывал ей восприятие каждый раз, когда проводил опыты или обсуждал с Лиоратом детали ритуала. Так что, хоть она и знала, что я помогаю Асту с созданием истинных вампиров, о своём будущем участии в этом действе до сих пор не догадывалась. Однако я бы сильно погрешил против истины, назвав Лиру глупой и теперь, после этих моих слов, у неё в голове явно сложились какие-то кусочки пазла.

— Ты хочешь… из меня сделать такую же тварь? — гнева и ярости больше не было, лишь страх и мольба. И это было просто прелестно.

— Была такая идея, да.

— Зачем? Почему ты продолжаешь меня мучить? Что я тебе сделала? — похоже понимание того, во что она могла превратиться, лишило эльфийскую святую деву последних сил к сопротивлению.

— Почему? Хороший вопрос, — я сел на край кровати и навис над её лицом. — Ты мне действительно ничего не сделала, мне не за что мстить, наоборот, я за многое тебе благодарен. Но к тому, что я собираюсь сделать, это не имеет отношения. Просто я ХОЧУ это сделать, ни больше, ни меньше.

— Упиваешься властью, да? — выплюнула Лира, глядя мне в глаза.

Власть…

У меня в голове вдруг что-то щёлкнуло. Власть подчинять своей воле, власть уничтожать и разрушать, власть менять всё вокруг по своему желанию, власть присваивать себе чужое, власть, что распространяется на всех и каждого, власть давать, власть отбирать и власть контролировать сущность самой силы. Этим ведь и были мои способности — формами моей власти над реальностью. Не просто магией, что создаёт фаэрболы и святые стены, но нечто более исконное и первобытное, сила семи древнейших страстей и грехов человеческих, родившихся вместе с разумом в первые секунды существования цивилизации. И с самого первого дня, что я появился в подземелье некроманта, я искал этой власти, даже если сам того не осознавал. Продвигался по этажам полигона, сражался, убивал — всё ради того, чтобы расширить свою Власть.

Чёрный вихрь в моём энергетическом центре вдруг ускорился и я ощутил, как стекается ко мне отовсюду энергия смерти, несмотря на то, что Лиорат и Пожирание молчали. Но я не недоумевал, я точно знал, что это значило. Это не было проявлением способности Обжорства, это была реакция моей души на то, что я нашёл тот самый аспект, о котором говорили сначала Рей, а потом и Демиурги монстров. Аспект Власти — желание подчинить себе всё и вся. Не знаю, произвели бы слова Лиры тот же эффект, если бы я не знал об аспектах и не пытался на подсознательном уровне отыскать долго ускользавший от меня ответ. Но теперь это произошло и я мог сказать эльфийке лишь: «Спасибо». Не вслух, разумеется. Вслух я сказал совсем другое.

— Да, я упиваюсь властью над тобой, дорогая! — очень давно у меня не было настолько хорошего настроения. — Я сделаю с тобой всё, что захочу и буду с наслаждением смотреть, что из этого выйдет! А ты можешь противиться, можешь вырываться, брыкаться, кричать, материть меня, можешь смириться и утихнуть — это будет не важно, потому что любое развитие событий и любой исход будут мне в радость!

Взяв бывшую святую деву за подбородок я запечатал её губы поцелуем. Она попыталась сопротивляться, а потом и укусить меня за губу, но куда силе Солдата против Правителя, мне не было даже капельку больно. Довольно рассмеявшись, я покинул комнату, нужно было заняться подготовкой к ритуалу.

Власть. Да, аспект власти — это именно то, что нужно. И теперь я понимал, о чём говорили Демиурги, предостерегая меня от насильного выбора аспекта. Суть была не в том, что аспект — это что-то, что я захотел. Аспект был тем, что мне идеально подходило, что отражало меня самого. На самом деле, я бы вполне возможно и сам бы выбрал аспект именно власти, но даже тогда это не было бы правильно. Всё равно как просыпаться по будильнику: даже если ты успеешь выспаться, даже если проснёшься за минуту до звонка — это всё равно будет не то же самое, что сон до упора, сколько возможно…

Стоп. Будильник? Я остановился на середине шага и схватился за голову. В моём мире не существовало будильников. Это были слово и вещь из воспоминаний Короля. Такое уже случалось, я и раньше вспоминал вещи, которых не должно было быть и о которых не должен был знать, но сейчас всё было по-другому. Потому что ещё ни разу подобное воспоминание не было естественным. Воспоминания о лампочках, макраме, парашютах, коммунизме и клеточном строении вещества приходили словно из тёмного чулана, чужие и запылённые, отличить их от своих собственных мыслей было легко. Но на этот раз я лишь через какое-то время смог осознать, что что-то в этом сравнении с будильником неправильно, лишь осознать! На то, чтобы понять, где собака зарыта, у меня ушло ещё секунд тридцать. Получается, появление Короля ускоряется? Было ли это из-за проявления аспекта?