Действительно, читателю в общем-то не с чем сравнивать.
Существует, правда, замечательная книга «Воспоминания о Л.Д.Ландау», изданная Академией наук в 1988 году. Но, во-первых, это сборник статей нескольких десятков авторов — то есть литературный труд по определению фрагментарный. Во-вторых, этот сборник сейчас малодоступен из-за небольшого тиража; к тому же академические книги предназначены все-таки узкому читательскому кругу.
Есть еще книга М.Я. Бессараб [1971; 4-е изд.: 1990]. Ее литературные достоинства, по сравнению с книгой Коры, несомненно, выше. Но: «в книге Бессараб так или иначе извращена также и большая часть фактических сведений», — так в 1971 году написали в коллективном письме в Госкомиздат СССР восемь академиков-физиков, близких к Ландау (см. в Главе 7, в разделе о Майе Бессараб).
Наконец, есть книга А.М. Ливановой «Л.Д. Ландау» [1978]. В ней картина совсем иная. Это книга, на десятках страниц которой описывается главное научное достижение Ландау, его теория сверхтекучести. Описание популярное и самоценное. Но в этой книге почти нет житейских описаний Ландау, парадоксальных особенностей его ярчайшей личности и поступков, драматических событий, связанных с ним и его окружением, а также попыток их анализа.
Для всех вышедших ранее книг о Ландау характерно почти полное отсутствие в них документов. Между тем, начиная с 1990-х годов, в научно-исторических статьях опубликована масса важных и сенсационных документальных материалов. Это прежде всего заслуга историков физики Г.Е. Горелика и профессора Ю.Н. Ранюка с помощниками. Так, группа Ю.Н. Ранюка недавно обнародовала целый пакет из нескольких десятков документов под названием «Дело УФТИ (1935—38 гг.)». Из них становятся понятными местные и в том числе личностные причины разгрома этого выдающегося центра советской физики, гибели нескольких его научных работников в общегосударственной волне сталинских репрессий. Г.Е. Горелик, получив в 1990 г. доступ в архивы НКВД-КГБ, обнаружил в деле Ландау подлинные причины его ареста в 1938 году. Причин было две, последней по времени стала антисталинская листовка, в составлении которой принял участие Ландау. В 1991 г. КГБ опубликовал протоколы показаний Ландау и другие документы из его дела. Наконец, некоторые документы, проливающие свет на события вокруг Ландау, были найдены мной в личном архиве Е.М. Лифшица. Почти все из упомянутых материалов мною помещены в Приложении к данной книге, они составляют документальную основу «ландауведения» (так назвал соответствующую часть истории советской физики В.Л. Гинзбург).
Работа по теме Ландау, вообще говоря, была начата мной в 1999 г. с составления сборника статей, посвященных Е.М. Лифшицу, опубликованного как специальный выпуск журнала «Преподавание физики в высшей школе», издаваемого Московским педагогическим государственным университетом, 1999, № 15. Но в том же году в «ландауведение» была вброшена бомба — вышла в свет упомянутая выше книга воспоминаний жены Ландау. В ней, наряду с главным героем, действует и антигерой — Е.М. Лифшиц. В этой книге описано, как жила семья Ландау, сообразуясь на практике с теорией академика Ландау о свободной любви и браке. По-видимому, именно из-за этого эротического фактора книга Коры стала популярной. Книга изобилует ненавистью и клеветой в адрес Е.М. Лифшица. В.Л. Гинзбург в печати сравнил процесс чтения этой книги с «погружением в ванну с дерьмом» [Гинзбург, 1999, 2000]. Псевдофакты, опубликованные в книге Коры, бросают тень на блестящую диаду «Л-Л», создавшую 10-томный курс книг по теоретической физике, напечатанных на двадцати языках и играющих роль основных учебно-научных изданий по этой дисциплине вот уже на протяжении почти семидесяти лет во всем мире.
Многих физиков, лично знавших Е.М. Лифшица, сильно задела черная ложь по его адресу. Волны, ею вызванные, стали расходиться кругами, не только не затухая, а временами даже усиливаясь. Два протестных заявления, посланные в печать В.Л. Гинзбургом и Е.Л. Фейнбергом, констатировали неприятие ими лживой книги Коры. Но в коротких письмах академиков, естественно, нет содержательного анализа хотя бы основных кусков книги Коры. К тому же газетные и журнальные заметки обычно быстро «сходят со сцены». Книга же Коры, надо признать, не теряет популярности. Поэтому одной из задач нашей книги является критический анализ содержания книги Коры, проводимый с точки зрения требований внутренней логической и, в частности, хронологической непротиворечивости, а также сопоставления с внешними документами и свидетельствами. Но эта задача далеко не единственная.
В нашей книге девять глав. Из них пять глав размещены в хронологическом порядке, от рождения до смерти Л.Д. Ландау: главы 1–4, а также глава 9 («Катастрофическая»). Кроме того, в главе 5 дано более или менее популярное изложение основных достижений Ландау в физике и их история, не лишенная ошибок и конфликтов, а в главе 6 помещены очерки о Школе Ландау, его теоретическом семинаре, «теорминимуме», а также о нескольких виднейших ученых этой Школы: братьях Е.М. и И.М. Лифшицах, А.С. Компанейце, А.Б. Мигдале, В.Л. Гинзбурге, А.А. Абрикосове и И.М. Халатникове.
Далее, в главе 7 («Семейной») содержится попытка конфликтологической характеристики личности, поведения и поступков жены Ландау Коры и его сына И.Л. Ландау, а также племянницы Ландау М.Я. Бессараб, написавшей две книги о Ландау. В главе 8 содержится попытка систематической характерологии самого Ландау. В ней представлена система взглядов Ландау на различные стороны жизни общества и индивидуумов (классификации по Ландау), отношение к литературе и искусствам, отношение к женщинам; описана масса эпизодов, поступков, высказываний Ландау; выдвинуты предположения психологического характера для их объяснения;
В заключение должен высказать слова признательности тем, кто помог мне в сборе материалов для данной книги или вносил дельные советы при обсуждении написанных глав.
В первую очередь это Зинаида Ивановна Горобец-Лифшиц, моя мать. С детских лет мне запомнились ее рассказы о Л.Д. Ландау, Е.М. Лифшице и других знаменитых (и не очень) физиках из их окружения. Благодаря матери я в течение нескольких десятилетий общался с Евгением Михайловичем Лифшицем, который стал ее вторым мужем. Под его влиянием я выбрал себе профессию физика (впрочем, не слишком удачно, и впоследствии работал в основном в других направлениях). С самого начала (в 1998 г.) моих газетно-журнальных публикаций по теме Ландау-Лифшица я получил практически неограниченную возможность пользоваться архивом Евгения Михайловича, который хранится у Зинаиды Ивановны. В нем был найден целый ряд новых документов, писем и фотографий, включенных в эту книгу.
Впервые мысль о запуске проекта книги о Ландау возникла у меня в декабре 2004 г. в разговоре с кандидатом филологических наук Виктором Альфредовичем Куллэ, известным поэтом и главным редактором издательства «Летний сад». Он горячо поддержал мою инициативу, включив книгу «Круг Ландау» в план издательства, подав заявку на грант Министерства печати РФ и взяв впоследствии на себя труд редактирования книги.
Официальные рецензии на заявку, поддержавшие проект книги, были даны:
(а) профессором, доктором физико-математических наук Вадимом Алексеевичем Ильиным (МПГУ), автором учебника «История физики», редактором журнала «Преподавание физики в высшей школе», ранее печатавшим мои материалы по «ландауведению»;
(б) профессором, доктором химических наук Александром Евгеньевичем Чучиным-Русовым (университет «Дубна»), членом Союза писателей СССР, одним из основоположников современной культурологии.
Мой друг и соавтор по минералогическим книгам, кандидат физико-математических наук Александр Алексеевич Рогожин, выпускник МИФИ, а ныне заместитель директора института «ВИМС», в котором я проработал 30 лет, был первым, кто еще в 1999 году сообщил мне начальный импульс к контрнаступлению после появления книги Коры. Он убедил меня в необходимости обстоятельного ее анализа и ответных действий в печати — после чего появилась моя первая статья в «Независимой газете» о возможной идентификации «сексота» в окружении Ландау. Я благодарен А.А. Рогожину также за то, что он был первым, кто прочел эту мою книгу в рукописи и с энтузиазмом поддержал новые идеи по трактовке поведения действующих лиц из круга Ландау, внеся в нее ряд существенных коррекций (в особенности по трагедии в УФТИ и по тюремному году Ландау).
