О других «дамах сердца» Ландау я знаю ровно столько, сколько о них написано в книге Коры и немного — из статьи Эллы Рындиной. Кавычки употреблены потому, что, наверное, сам Ландау стал бы протестовать против такого словосочетания. Если бы я писал не о такой исключительной личности, как Ландау, то выразился бы просто: «о бабах». То, как выражается о них сам Ландау, мы увидим чуть дальше из цитат, взятых из его писем Коре.

Далее, из книги Коры мы узнаём, что Ландау не стеснялся поддерживать интимную связь с женами своих аспирантов. Так, с Верочкой Судаковой их отношения продолжались около пяти лет. А вот, как наш герой, европейски воспитанный джентльмен, выразился в беседе со своей постоянной «леди» о другой леди, его любовнице: «Была очень красива, а сейчас уже подурнела, и потом она досковата. <…> Верочку я разлюбил, а она продолжает меня любить» [Ландау-Дробанцева, 2000. С. 163, 167].

Приведу еще ряд цитат из книги Коры.

«Свою теорию “как надо правильно строить мужчине свою личную жизнь” Дау считал выдающейся теорией. <…> он ее тщательно разработал и как результат появился “Брачный пакт о ненападении”» [Ландау-Дробанцева, 2000. С. 31].

«Покупать любовь — смертельный грех, так что на девушек пойдет самая малость: цветы, шоколад, театр» [Там же, С. 32].

«Был <заходил на работу> один из благороднейших академиков, сам Лев Андреевич Арцимович! Меня привело в восторг, что этот закабаленный подкаблучник вылез из-под каблука жены и едет на курорт с любовницей. Я из своего фонда одолжил ему две тысячи: он так просил» [Там же, С. 33].

«Многие пытались меня женить, но у них не хватало красоты. Я могу облизываться только на красивую девушку. Когда я был в Германии, как я облизывался на Ани Ондру! С какой жадностью я смотрел на нее. Она была так красива и так кокетлива» [Там же, С. 66].

Далее приведу несколько характерных цитат из писем Ландау (находившегося в отпуске) к жене в 1939-41 гг., опубликованных в книге Коры.

«В кооперативное твое счастье при моем развратном стиле я тоже не верю» [Там же, С. 107].

«Дела мои в смысле любовниц в довольно жалком состоянии» [Там же, С. 109].

«Единственным утешением была одна ленинградка, которую я слегка осваивал в Теберде и которая мило держала себя» [Там же, С. 113].

«В моих делах с другими девушками ничего нового. Килечка в Ленинграде, пишет мне милые письма, но, чтобы освоить ее дальше, надо ехать в Ленинград, что сейчас весьма сложно» [Там же, С. 114].

«<…> что касается Кирки, то освоить ее было бы в общем нетрудно, но, к сожалению, она все-таки недостаточно красива, и делать ее своей постоянной любовницей мне не хочется» [Там же, С. 115].

Ну, и какое впечатление? Откровенно говоря, мне было нелегко воздержаться от хотя бы сдержанных комментариев по поводу опубликованных Корой писем с вышеприведенными и другими пассажами. Но я понял, что не скажу ничего необычного. Любой средне-нормальный человек, принадлежащий к современной цивилизации европейского типа, сказал бы на моем месте примерно одно и то же (с точностью до некоторого синонимического рассеяния). Поэтому приведу лишь одну фразу, в общем-то штампованную, но здесь, по-моему, уместную — тот же заголовок из письма в «Независимую газету», присланного в 2000 г. осудившим меня профессором П.П. Федоровым: «Гению позволено все?» И пусть сами читатели отвечают на этот вопрос или же оценивают количественно меру дозволенности.

И последнее, подводящее баланс по теме. Он сам так говорил о себе:

«Я — чистый красивист. Я обожаю и преклоняюсь перед женской красотой в целом… Есть еще мужчины, которые обожают женские фигуры. Эти мужчины называются фигуристами. Есть еще такие странные мужчины, которые обожают женские души. Еще Леонардо да Винчи установил, что для души просто нет места в теле человека, а есть еще эклектики — это мужчины, которым к красоте женщины нужна особая женская душа. Я думаю, что эти душисты и эклектики просто разводят замурение, оправдывая свою лень. Красивую девушку очень трудно найти. А осваивать еще труднее» [Там же, С. 68].

P.S. Недавно в еженедельнике «Аргументы и факты» (2005, № 6) были опубликованы материалы о личной жизни академика С.П. Королева, генерального конструктора первых советских межконтинентальных ракет. Письмо его дочери в газету редакция «АиФ» сопроводила следующим обобщающим заключением, которое, на мой взгляд, можно распространить и на личную судьбу Ландау. «По прихоти Создателя мир устроен так, что даже гении, к которым, безусловно, следует причислить С.П. Королева, могут быть несчастны в личной жизни. Или делать несчастными своих близких. Или еще как-нибудь отличаться от наших лубочно-сусальных представлений о великих людях. Такое знание, конечно, спускает гениев с пьедестала, но одновременно делает их ближе нам, простым смертным».

Глава 9

КАТАСТРОФИЧЕСКАЯ

Воскресенье 7 января 1962

За более чем сорок лет, прошедших с этой даты, многократно были описаны и опубликованы события первых дней и недель, когда велась борьба за жизнь Ландау. Естественно, что в книге о нем необходимо привести хронику важнейших моментов этого процесса, необычайного со многих точек зрения: предельные усилия врачей, полная мобилизация всей школы Ландау с участием и других физиков, участие высоких советских должностных лиц и международной общественности, его жены и сына. Постараюсь дать описание главных событий, используя, естественно, в первую очередь опубликованные материалы. Но какие-то детали буду сообщать и от себя по памяти, которая цепко держит слышанное в те дни от Е.М. Лифшица, З.И. Горобец и из их бесчисленных телефонных разговоров.

Утро того дня застало Ландау в машине на Дмитровском шоссе по пути в Дубну. Был гололед. В «Волге» за рулем сидел Владимир Судаков, ученик Ландау. Водитель не слишком опытный и собранный. На заднем сиденье — Ландау и Верочка Судакова (жена Ландау пишет о близких отношениях между ними, которые вроде бы к данному моменту прекратились). Цель поездки Ландау — серьезный разговор со своей племянницей Эллой и ее мужем Семеном Соломоновичем Герштейном (тогда — молодым доктором наук, ныне — академиком, избранным в РАН в 2004 г.). Элла в те дни ушла от мужа к другому мужчине, забрав маленького ребенка (об этом можно прочесть в книге Коры, не избегающей интимных подробностей [Ландау-Дробанцева, 2000. С. 13]). С.Герштейн очень переживал из-за ухода жены, звонил Ландау в Москву, советовался. Накануне Ландау предупредил Е.М. Лифшица, что поедет в Дубну с Судаковыми, которые недавно купили новую машину. Лифшиц как опытный водитель советовал ехать электричкой: погода плохая, на шоссе гололед, ехать долго. В конце концов, предложил отвезти Ландау до Савеловского вокзала.

Но Ландау было скучно ехать одному в поезде. Гораздо приятнее в компании Верочки Судаковой, которая, по словам, Коры, продолжала его обожать. Этот день мне тоже хорошо запомнился, потому что около 16 часов раздался телефонный звонок, и я взял трубку. «Борис, можно маму?», — звонил Евгений Михайлович. (Мы тогда жили в доме Института хим-физики на Воробьевском шоссе с мамой, братом Евгением и бабушкой. Е.М. очень часто звонил, заходил примерно раз в неделю, а с З.И. они виделись ежедневно в редакции ЖЭТФ.) Голос Е.М. был ровным, но каким-то тусклым, лишенным обычной энергии. К телефону подошла Зинаида Ивановна. Оказалось, что Е.М. звонил нам домой из больницы, куда только что привезли Ландау после автокатастрофы.

Позже выяснилось, что примерно в 10 ч. 30 мин. Судаков врезался во встречный грузовик во время обгона автобуса, который подходил к остановке. Говорили, что опытный водитель, заметив грузовик, не стал бы жать на тормоз — это было наихудшим решением. Надо было ускорить обгон автобуса и успеть вывернуть вправо. Вероятно, Судаков растерялся и, не анализируя ситуации, стал резко тормозить. Грузовик тоже стал тормозить, и его немного занесло. Машину же Судакова буквально закрутило по льду и поставило под удар грузовика как раз тем правым задним углом, в котором находился Ландау. А он, за несколько минут до этого, снял шубу и меховую шапку, так как внутри машины было жарко. Они могли бы хоть немного смягчить удар. Приведу слова Веры Судаковой о страшном моменте: «Когда кончилось это безумное скольжение, я подумала: слава богу, обошлось, и в эту секунду на меня упал Дау» [Бессараб, 2004. С. 90].