— Не Зин, сегодня правда не могу.

— Свидание что ли? — девушка прищурилась и внимательно следила за моей реакцией.

— Нет, но тоже личное. Сказать не могу.

— Что за подозрительные дела у тебя такие, Петров, что ты от общественности скрываешь? Может тебя на товарищеском суде разобрать? — с серьезным видом проговорила девушка, но по искоркам в ее глазах видно было, что внутри она смеется.

— Другу обещал помочь. Да и КВН — это не мое. Тяжело в него играть, когда нельзя шутить над государством, правительством и начальством.

— А ты вообще хоть чем-нибудь увлекаешься? — сверлила меня взглядом Рогова. — И на собрания почему не ходишь?

Вот цепкая. Не зря ее на эту должность поставили. Мертвого из могилы поднимет и петь в хоре заставит.

— Увлечений нет. Привык работе отдаваться, полностью…

— Какой работе? Ты неделю всего работаешь! — нахмурилась Зина. — У тебя в личном деле написано, что ты медаль какую-то получил. За что? Когда успел?

— Было дело, помог милиции жуликов изловить.

— Отлично! — обрадовалась Зина, ей наконец удалось поймать меня на крючок. — От нашей фабрики формируется отряд добровольного общества содействия милиции «Дзержинец». Слышал про такой?

— Нет.

— Неважно, раз ты любишь жуликов ловить, я тогда тебя туда записываю. Раз в неделю будешь улицы патрулировать в составе наряда дружинников. Инструктаж в местном РОВД пройдешь. Будешь за общественным порядком следить, и я напротив твоей фамилии галочку поставлю.

Вот, блин. Не хотел я в ППС, а похоже придется вступить в его общественный аналог. Иначе косо на меня будут смотреть товарищи по цеху, да и Зинка не отвяжется. Молодой бессемейный и бездетный комсомолец всегда при деле должен быть и хоть какой-то общественной деятельностью заниматься. Жаль, что на гитаре не умею играть или на другой дудке. По улицам бродить и отлавливать тех, кто заборы обссыкает и вязанными носками незаконно торгует — так себе занятие. Хотя дело нужное, не спорю.

— Ладно, — сдался я. — записывай.

— Отлично! — воскликнула Зина.

— На КВН записывай. Только сегодня я пропущу.

В уголовной среде Советского Союза карточные шулеры (каталы) считались элитой. Было их тогда немного, и свои темные делишки они проворачивали в основном в крупных городах и на курортах. Однако по мере роста благосостояния советских людей эта категория преступников ширилась, привлекая в свои ряды все новых и новых игроков. И вот добралась до Новоульяновска.

Большинство катал были самоучки, но некоторые перенимали клановый опыт. В конце 60-х, группа «катал», прознав, что в Тбилиси проживает знаменитый еще в царские времена преферансист, даже предложила ему за деньги открыть свою «академию» и передать мастерство молодым жуликам. Старик согласился. Так к семидесятым годам в жизнь вошла целая плеяда профессиональных игроков в карты самого высокого пошиба, сколачивавших себе на этом целые состояния. Пока для них еще есть где разгуляться. Это в восьмидесятых на их место придут «наперсточники», а в девяностых уличные лотереи.

До городской кочегарки я доехал на такси, вызвал его из телефонного автомата. К подъезду подкатила желтая волга с шашечками и зелененькими огоньками. Я плюхнулся на заднее сиденье.

Мужичок в кепке и с хитрыми глазами кота Базилио этому немало удивился. Обычно люди старались ездить на переднем сиденье. У многих не было своих машин (тем более я явно был похож на безлошадного), и когда еще придется прокатится по городу на волге.

Таксист знал город, как свои двадцать пальцев без всякого навигатора. Разглядев во мне слишком молодого и неопытного клиента, посчитал, наверное, что я в первый раз пользуюсь подобными услугами. Решил провезти меня до кочегарки окольными путями. Счётчик щелкал, накидывая мне дополнительные расходы.

— Шеф, — я настойчиво похлопал ушлого таксиста по плечу. — Давай коротким путем. Все равно больше трешки не заплачу.

Тот понял, что я раскрыл его план и ответил заготовленной фразой:

— Да, конечно, там просто дорогу перекопали, объехать хотел.

— Уверен, что с дорогой все хорошо будет. Давай напрямки.

Советские таксисты — это своя отдельная каста. Один и тот же таксист мог быть и просоветским и одновременно антисоветским, в зависимости от клиента. Часто это были свои в доску ребята, готовые при случае обогреть и поддержать, а женщину “утешить”. А при случае и обобрать, накрутить счетчик, прокатить приезжего длинными неведомыми дорожками.

Позже таксисты начнут доставлять девочек, и некоторые превратятся в сутенеров. А сейчас они пока максимум поллитрушками приторговывают. Круглосуточных магазинов очень мало, и до дежурного винно-водочного ночью особого желания кататься на другой конец города у разгоряченных граждан нет.

Уже было часов десять ночи и черные трубы закопченного бетонного здания смотрелись могильными изваяниями на фоне сумеречного неба.

Я расплатился по счетчику (зараза, все-таки примерно лишний километр мне накрутил, но это ерунда, плюсом двадцать копеек всего) и вышел возле пустынной территории кочегарки. Таксист ничуть не удивился конечному пункту моего прибытия. Видно было, что возил сюда ночных гостей уже не в первый раз.

Я прошел через проходную, показав красную фишку сторожевой морде за стеклом. Сторож оказался слишком молод и крепок для такой должности. Мордоворот с толстыми, как бревна руками и узловатыми пальцами, явно был не в штате кочегарки.

Он вылез из “курятника” и, зазывающе кивнув мне, молча пошел в сторону здания кочегарки.

Я направился за ним. Мы уперлись в стальную ржавую дверь. Он отпер замок и пустил меня внутрь. Захлопнул за мной дверь и вновь запер ее.

Я очутился в тамбуре, напоминавшем склеп. Под потолком робко мерцала тусклая лампочка на заскорузлом проводе.

Из тамбура вела дальше подобная дверь. Только пониже и больше похожая на дверь ДОТа или бомбоубежища. Такую так просто не вскроешь. Только сваркой газовой.

Помню, в начале двухтысячных мы часто вскрывали подобные игорные заведения, только вместо катал и карт там были игровые автоматы. Некогда одна из самых прибыльных и массовых отраслей бизнеса нулевых (в каждом торговом центре, на вокзалах и в отдельных помещениях размещалась эта зараза) после ее запрета ушла в подполье.

Подпольные игровые залы часто оставались на прежних местах, лишь ограждали себя от внешнего мира мощными дверями, сваренными из “рельс”.

Но мы вызывали МЧС-ников с автогенами, ломами и огромными болгарками. Дверь необратимо проигрывала битву, а на хозяев собирался административный материал. Тогда за игорный бизнес уголовка еще не была предусмотрена.

Но на следующий день заведение с восстановленной за ночь дверью вновь тайно принимало посетителей. Тогда поступила команда изымать игровые автоматы. Опера тоже участвовали в подобных рейдах, помогая грузить тяжеленные шайтан-машины в ярко-красных корпусах.

Но ушлые предприниматели не унимались, скупали игровые автоматы по дешевке у своих более законопослушных коллег и ставили их на старое место, приварив намертво к ввернутым в бетон анкерам. Вот дурни. Против автогенов анкера тоже не выдерживали.

Тогда барыги придумали другую фишку. Они запенивали места сварки монтажной пеной. Автоген прожигал пену и помещение наполнялось ядовитым дымом. Но тоже зря старались. Противогазы никто не отменял. Так мы и бились пока не выгребли все автоматы в городе. Помню, изъятым добром были заставлены все ведомственные склады и боксы.

Я постучал в дверь. С обратной стороны откинулось смотровое окошко. На меня уставился подозрительный глаз. Глаз пробежался по тамбуру, и убедившись, что я один, вновь скрылся за щитком окошка. Лязгнул засов, и дверь со скрежетом открылась. Из глубины помещения пахнуло табачным дымом, потом и пороком.

Я показал фишку обладателю глаза. Им оказался еще один мордоворот, но поменьше первого. Правильно. Чем дальше от укрытия, тем крупнее танки.